Результаты поиска по запросу «
белый аликорн
»
Саурон Арда понификация mlp песочница changeling mlp art my little pony фэндомы
Три подковы - для единорогов, живущих в волшебных лесах
Семь - для пегасов, царящих на небосводе
Девять - для девятерых, запряженных в тяжелый плуг...
Одну наденет Владыка на черном троне
В стране по имени Мордор, где распростерся мрак.
Одна Подкова покорит их, одна соберет их,
Одна их притянет и в черную цепь скует их
В стране по имени Мордор, где распростерся мрак.
mlp видео mlp песочница RuBronyCon продолжение под катом my little pony фэндомы
На самом деле я сильно удивлен, что сюда еще не залили настолько много видео с уже прошедшего РБК 2014, насколько можно. Исправляем.
Первое видео: Косплей Спитфаер и Соарина. За остальным прошу под кат.
Первое видео: Косплей Спитфаер и Соарина. За остальным прошу под кат.
mlp песочница mlp фанфик Princess Luna royal Время любви my little pony фэндомы
Глава первая: Нежданная гостья
Холод. Серая глянцевая пустыня. Белое, палящее холодом солнце. И существо, бредущее по безжизненным пескам.
Больше здесь ничего не было. Только белое, черное и серое окрашивало этот умирающий мир. Даже это существо умирало вместе со своим родным миром. Но его нисколько не тревожили ни умирающий мир, ни дорога, ведущая в неизвестность. Чего стоит беспокоиться одинокому существу, не осознающему себя?
Он – всего лишь безмолвный наблюдатель. Скиталец по умирающему миру. Но он ли, она ли, или они? Когда был создан этот мир, и когда существу дали жизнь? Куда оно идет столько времени? Чего ищет? Ради чего оно отдало свою жизнь? И была ли она?Существо взяло горсть песка, стекающего сквозь пальцы, словно вязкая жидкость. Пески обратно поглотили часть себя. Ветра нет, как и жизни здесь. Тогда к чему все эти вопросы? Все равно ответить на них некому.
Песок поглощал следы, так что не возможно было сказать, откуда существо шло и не идет ли обратно. Ему еще не встречалось ничего, кроме мертвой пустыни. Вполне возможно, оно ходит кругами и скоро сгинет в этих песках, так и не отыскав того, ради чего согласилось обменять свою жизнь. Не станет ли смерть облегчением? Сколько времени оно уже скиталось по пескам, не находя ничего, и сколько времени еще понадобится. И это солнце – ослепительно белое и освещающее холодным светом мертвую землю – ни разу не скрылось за песчаными холмами. Может статься, не прошло и дня, как существо родилось и приблизилось к смерти. А быть может, солнце – последнее, что осталось из жизни данного мира.
Песчаные дюны успели тысячу раз возвыситься к небу и склониться к земле, прежде чем на горизонте показались руины башен, замков и городов. Занесенные песком башни встретили безмолвное существо ста двадцати футовым отчаянием потрескавшихся гранитных блоков и зияющими огромными дырами крыш и шпилей; замки были олицетворением самой пустыни: разбитые камни валялись тут и там, у некоторых сохранились ворота, теперь защищающие только от призраков, стены развалены, чертоги и приемные залы встречали прорвавшихся через ворота призраков, а в тронных залах застыли отчаянные крики потерявших свое королевство королей; города казались более живыми: на рынках шел торг мраком, воздухом и глянцевым песком, в переулках слышался смех мертвых детей, в разрушенных тавернах плескалось черное вино и раздавались старые разбойничьи истории, по улицам бряцали доспехи и оружие стражников, где-то рыдала мать, потерявшая свое дитя. Не эту ли часть мира существо искало? Если так, то теперь все потеряно. И ничего не вернуть.На одной из улиц перед двумя рядами колонн, ведущих к странному, закрученному, как винтовая лестница, храму стояло другое существо. Оно молча глядело в сторону храма, не смея туда ступить. Сколько времени существо бродило в поисках чего-то, не встречая никого из живых, - и вот, другое существо, прямо перед ним. Можно было бы обрадоваться, улыбнуться, поприветствовать его или хотя бы опечалиться, что есть другие помимо него, однако что толку? Мир умирает, и его поиски могут закончиться ничем.
Храм будто взывал все живое войти в него, и существо сделало несколько шагов в его сторону.
- Не стоит, - остановило его другое существо. – Этот храм не обитель для живых. – Оно вымученно улыбнулось. – Однако, коли так хочешь, можешь войти в него – и твой путь подойдет к концу.
Оно безмолвно кивнуло, и другое существо действительно улыбнулось.
- Вот и хорошо. Мне грустно наблюдать, как умирают миры, - не желаю видеть, как гибнут живые, не причастные к этому миру. Я вижу, тебе интересно, что это за мир. Он когда-то был рожден, как и все остальные, и был пропитан любовью. Они просили дать им его, а подобный отказ слишком тяжкий шаг, чтобы его сделать. Красивое живое солнце, теплые пески и живительные оазисы долго стояли, пока все не осквернила ненависть. Она была порождена ими, забывшими, что любовь – есть живое, и ненависть пожрала мир окончательно. Началась война, словно эпидемия. Нарывы, боль, агония, мрак – вот что стало миром. И как болезнь, она убила их. Много было совершенно ошибок, и последняя стала окончательной. – Другое существо окинуло мир. – Прошли многие тысячелетия… прошло очень много времени. Скоро мир умрет – и оживет вновь. Снова. Думаешь, они в этот раз смогут одолеть ненависть?
Другое существо долго смотрело на него, желая получить ответ. Но если оно и хотело ему ответить, то никак не могло осознать, что именно.
- Ты прав. Они уже одолели ее, одолевают или одолеют. Но грусть моя, получается, не пройдет никогда. Что я наделал… – Другое существо до боли содрогнулось от одолеваемой его печали. – Теперь поздно. Я лишен выхода. Ты… как ты здесь оказался? Ты… кто?Оно смотрело на него, как будто видит впервые. – Уходи отсюда. Тебе не следует быть здесь.
Мир покачнулся. Разрушенные замки доканчивали свое дело. Пески, словно живая тварь, разверзли пасть, проглатывая рушащиеся города. Даже белое яркое солнце начало гаснуть. Один храм стоял как ни в чем не бывало, продолжая созывать живых.Другое существо хотело сказать что-то еще, но только раздраженный взгляд был единственным его ответом.
Все это время существо молча созерцало умирающий мир: как другое существо уходит в храм, а колонны вслед за ним разбиваются о пески, как солнце закатывается за мрак, как последние отголоски жизни погружаются в пески навеки. Безмолвное существо, некогда родившееся в этом мире, видя, как он превращается в пустую бездну, дало ей себя поглотить.
Неожиданный грохот разбудил Неона в глубокой ночи. Голова болела, а перед глазами мерцала тьма, но, пересилив неохоту, он сумел-таки встать с постели. Вчера он явно перебрал, да еще это... В голове все перемешалось: Неон до сих пор не до конца сознавал самого себя. Даже внезапный шум в его одиноком доме не вызывал в нем ничего, кроме нового приступа головной боли. Какая разница, кто пробрался в его дом – грабитель или убийца. Последнее, быть может, станет для него облегчением.
Прикрывая зевки рукой, он поплелся на шум. Когда он, перебарывая сон, наконец-то добрел до кухни и включил свет, его застал неожиданный беспорядок: стол перевернут, на заляпанном едой полу осколки разбитой посуды, лужа пролитого чая и грязные следы копыт. “Лошадь?” – со смехом подумал Неон и было собирался уйти в свою комнату проспаться, как сзади себя обнаружил странное существо. Похожее на синюю лошадь, ростом выше его груди, оно тем не менее обладало грациозным станом, парой красивых крепких крыльев и длинным гладким рогом на лбу. На левом и правом боках ее крупа метка: белый зуб луны за черными облаками.
- Я – Луна, принцесса Эквестрии, - назвало себя существо. – Приветствую вас. Не отведете ли вы меня к вашему королю. Как почетную делегацию.
От неожиданности Неон словно окаменел. Мозг не хотел воспринимать пришельца за действительное. При попытке развеять видение руками, оно упорно не желало исчезать.
- Я живое, - сказало оно, и его мордочка исказилась в раздражении. – Не игра вашего разума. Можете до меня дотронуться, в знак подтверждения.
Что он и сделал. Существо оказалось на ощупь мягким и теплым. Названная принцесса Луна смотрела на происходящее не удивленным взглядом, будто для нее все было привычным делом.
- Живое, - подтвердил Неон. – Но как… что ты…
Он не находил слов.
- Я прибыла из другого мира, - объяснялась принцесса Луна. – Наладить контакт с иными формами жизни. Вы – такое же новшество для меня, как я для вас. Теперь, прошу вас, сопроводите меня к вашему королю.
- Сопроводить? К королю? – дошло до него. – У нас нет королей.
- Тогда к вашему верховному правителю, - упорно повторила она.Любопытно, какая же будет реакция у властей на такое чудо? Что станется с Луной, коли он выполнит ее просьбу? Что самое главное: что станется с ним? Навряд ли его за просто “ничего не видел – ничего не слышал” отпустят. Скорее решать избавиться от него, дабы случайно не огласить столь невероятное открытие. И зачем ему подобные проблемы?
- Хорошо. Пошли, - сказал Неон и отправился в спальню. Луна следом за ним.
После вчерашнего запах здесь стоял не самый приятный. Куча сваленной возле кровати одежды, несколько журналов на полу, пыль на мебели и работающий три дня без перерыва компьютер довершали обстановку. Принцесса Луна вошла в его обитель, морща нос и всячески выказывая отвращение. Впрочем, Неона не особо волновало ее мнение. Сейчас всего важнее: уговорить ее не встречаться со здешней властью и поскорее отправиться домой.
- Не хотите же вы мне сказать, что здесь обитает ваш верховный правитель? – осведомилась Луна, оглядывая комнату. – Или отсюда можно сразу попасть к нему?
- Это всего лишь моя спальня, - сказал Неон, сев на кровать. - И я хочу сказать, что тебе не стоит идти к нашей власти. Как, по-твоему, отнеслись бы ко мне, окажись я в твоем мире?
- Удивились сначала. Потом расспросили бы о вашем мире и, что уже сделали, попробовали бы наладить контакт между нашими мирами. Вы бы стали почетным гостем… в Эквестрии.
- Да? Неважно. У нас ты будешь настоящим пришельцем, чем почетным гостем, и власти тебя примут именно так. У нас сроду не было настолько странных существ. Пегасо-единорогов. Только в мифах. И то по отдельности.
- Аликорн – так называют обладателей и магического рога, и крыльев. И не думайте, что я не способна себя защитить. – Она гордо выпятила грудь. – Я очень сильна.
“Ага! Сильна! Особенно стойка против танковых снарядов. Экая бронированная!” - усмехнулся про себя он.
- Что вы улыбаетесь?
- Да так. Представляю битву аликорна против наших войск. - На его слова принцесса Луна только хмыкнула. – И все же тебе не следует появляться на глазах другим людям.
- Почему? Неужто меня встретят в копья? Я никому ничего не сделала… Хочу только наладить контакт, - недоумевала Луна.
- Может оно и так. Однако этого никто не знает. Для людей ты: странная разговаривающая лошадь с крыльями и рогом, возможно, очень опасное – от тебя следует бежать или… постараться убить. А для нашей власти: предмет для новых открытий, который необходимо сохранить в тайне. У вас есть нечто подобное? То, что нужно изучить и сохранить в тайне?
- Магия, - недолго думая, ответила Луна.
- Магия? – не веря своим ушам, повторил Неон.
- Да. Точнее будет, заклинания. Изучают магию, а в итоге открывшиеся заклинания – сохраняют в тайне.
- Ага… магия… Огненный шар, кольцо льда, высасывание жизни, порча, вихрь? - Да. Но названия другие, и разновидностей той же порчи куда как много. - Так ты – маг? - Да. К тому же, одна из сильнейших, - гордо сказала Луна.
- А ты можешь сколдовать гору золота?
- Могу, - улыбнулась Луна.
- Ну вот. У нас ты будешь, как ваша “магия”: тебя будут также изучать и стараться найти в тебе “заклинания”, открытия. Ты действительно хочешь прожить, как ваша “магия”?
- В смысле? Меня постараются понять изнутри?
- Ты очень точно сказала, “изнутри”. Тебя вскроют.Глаза Луны распахнулись. - Я не… - она замялась. - Я тут в качестве посла и не могу вернуться, даже не повидавшись с вашим верховным правителем. Как принцесса Эквестрийская, я не могу отступить, не сделав и шага.
“Ну и упертая же ты принцесса”, - хотел сказать Неон, но вслух произнес:
- Сейчас поздно, давай обсудим данный вопрос завтра. Но прежде, может, расскажешь мне о своем мире?
- Конечно.
- Отлично. Пойдем на кухню – там запах почище будет.Стол, чудом уцелевший, Неон накрыл вареным картофелем, буханкой хлеба и почти полной бутылкой виски. Разбитую посуду и остатки разбросанной на полу еды он сгреб в углу кучей. Обед и место не особо подходили для приема принцессы. Ну и ладно. Убраться можно и завтра, а через пару глотков виски это перестанет беспокоить вовсе. Принцесса, увидев в углу кучу осколков с едой, сгримасничала. Можно подумать, как будто это он виноват.
- Виски? – предложил он.
- Это вино?
- Нет, покрепче будет.
- Откажусь, спасибо.
Неон пожал плечами, и налил себе полную чарку. Янтарная жидкость встретила его нутро приятным теплом, вскоре растекшимся по всему телу. После первой сразу последовала вторая. Третья стала для него небольшим облегчением от всяких размышлений и принцессы Луны. Можно было бы и дальше глушить виски, если б не презрительный взгляд Луны, ожидавшей его слов.
- Садись. Чего ждешь?
- Вас, - сказала она, приняв приглашение.
- Начни с магии. На что она способна, кто ей владеет и зачем она вам?
- А вы? Поведаете взамен о своем мире? - Вместо ответа он кивнул, и Луна, похоже, осталась довольной. - Магия – чистая энергия, контролируемая мозгом. Ее можно использовать как просто, так и в заклинаниях. – Ее рог засветился голубым светом, подхватив им вареную картошку. Она поднялась ввысь, и свет изменился, превратив ее в пепел. Голова Неона закружилась и на миг его зрение помутнело. – С вами все в порядке? – послышался женский голосок.
- Разве что-то случилось?
- Вы впали в ступор. А я, похоже, минут десять разговаривала с глухим. Что вы последнее помните?
- Как картошка взлетела и превратилась в пепел. Мне даже не показалось, что прошло хоть сколько-то времени.
- У вас случился шок. Мне продолжить? – Неон выпил четвертую чарку и кивнул. – Как вы уже видели, магию можно как просто использовать – поднимать что-то, открывать, переворачивать страницы, - так и применять в заклинаниях, в данном случае “Обращение в пепел”. Заклинаний великое множество, и их все продолжают создавать. Для того чтобы использовать заклинание, необходимо направить нужное количество магии в определенные участки мозга.
- То есть, на это уходит много времени?
- Нет. Для магов легко. Трудно лишь, когда необходим определенный порядок и последовательность во множестве участков мозга сразу. В таком случае маг может не справиться и испытать сильную боль. – Луна немного задумалась. – Чувствующих магию много. Основные: драконы и единороги.
- А как же аликорны?
- Аликорнов очень мало, всего три, они не в счет. Драконы будут посильнее в магии, чем единороги, но они мало-помалу вымирают, да они и не используют заклинания, а выдыхают магию. А вот зачем она нам – не знаю. Мой мир весь пропитан магией, и в каждом ее хотя бы толика, но есть. – Глаза Луны загорелись, как самоцветы при свете солнца. – Теперь вы. Поведайте о своем мире. У вас существует магия, или что-нибудь сравнимое с ней?
- В реальности нет, зато в сказках и мифах ее полно. Сравнимы с магией, пожалуй, будут ракеты. Они способны сравнять город с землей. Ваша магия способна на такое?
- Еще как, даже сильнее… - В ее глазах на миг появилась непосильная грусть. – Давайте лучше о жизни. Как она проходит для вас?
- О жизни? – Он налил пятую чарку и, приняв ее, мир перед глазами поплыл. – После вас принцесса.
Она недовольно хмыкнула, но все же продолжила:
- Я родилась второй дочерью Алисанны Дэон. К тому времени моя сестра уже объединила народ, и моя жизнь проходила в шелках, танцах и учении. Все знатного рода идут по пути либо войны, либо учения, но все равно знания, и поскольку я королевского рода – для меня в особенности. Я закончила множество школ, есть очень редких, и посейчас стремлюсь к знанию. В данный момент я посол своего государства.
“Немного. Видно, она не очень расположена изливать мне свою душу”, - заметил Неон.
- Короткая у тебя была жизнь.
- Я знаю, что мало сказала. Ведь мой рассказ занял бы всю ночь и боле. Мне почитай две тысячи лет, - объяснилась Луна.
- Две тысячи?! – удивленно воскликнул он.
- Аликорны живут много дольше. Как драконы. А у нас представление о времени иное: для вас пять лет большой срок прошлого, для нас – осколок воспоминания, текущего до сих пор.
- И ты все это время училась?
- Разумеется. Я же королевского рода.
Запрокинув шестую чарку, после которой у него голова пошла кругом, Неон поведал:
- Я родился не здесь, в другом городе. Особой любви родители ко мне не питали, поэтому меня воспитывала бабушка. В детстве у меня было довольно много друзей – Кир, Алан, Арин, Вильсон – и мы проводили все время вместе, часто любили играть в лесу. Однако после… по прошествии времени мы разбежались кто куда. – Седьмая чарка пролетела почти незаметно. – Ступив в новую жизнь, я так и не сумел найти себе друзей; даже в университете, который я не захотел оканчивать, у меня не было ни одного товарища. После веселого детства последовало одиночество и уныние. – Восьмая чарка так и напросилась сама. – Ты думаешь, я не пытался найти себе друга? Одни просто отворачивались, другие говорили прямо. Переехал в этот город, снял квартиру, нашел работу – сделал все, чтобы начать новую жизнь… И все равно я одинок. – Неон горько рассмеялся со слезами в глазах. – Когда теряешь чувство жизни, все становится тусклым и безрадостным, даже то, что раньше доставляло удовольствие.
Чарка, потом еще одна и еще. Горькая выпивка со вкусом торфа, дерева и ячменя уносила его мысли куда-то вдаль. Зачем он рассказал ей о своей жизни? Луна смотрит на него не особо чувственным взглядом, и как ей, прожившей среди знатных родов, понять, каково ему? Шелка и танцы – вот что у нее было, она сама говорила. Как такой понять? Когда Луна ходила в шелках, он бродил в поисках работы, когда она на королевском балу танцевала с друзьями, он страдал от одиночества. У нее была поддержка любящей сестры по всей жизни. Его же поддержка…
Принцесса Луна сидела и молча смотрела на его понуренный вид. Хоть бы слово сказала в утешение.
Закинув еще одну чарку, он направился в спальню. Луна так и не сказала и слова. Или он ее не услышал из-за шума виски в голове. Впрочем, неважно: он наконец-то сказал давно гнетущие его душу слова, и ему немного стало легче.
Когда Неон наконец-то доплелся до кровати, он рухнул на нее безжизненным трупом, и она приняла его тело и душу.
- Не стой на месте. Пошли, - сказал ему мальчик с яркими янтарными глазами, взяв его за руку. Мальчик весело улыбался, даря своему другу улыбку. Такой добрый, часто улыбающийся, он был его любимым другом. – Я нашел удивительное место. Пошли. Быстрее.
Лес шел осенней погодой и тихой, тайной дорогой, ведущей в волшебное место. Они быстро перебирали ногами, втаптывая палую листву в грязь. Он не спрашивал друга, куда тот его ведет. Зачем? Он ему полностью доверял, вверяя свою жизнь. Они пробежали между двумя высокими деревьями, настолько близко похожими, что можно было подумать, будто они кровные братья. Среди таких же братьев-деревьев в море желтой, красной и оранжевой листвы находился огромный замшелый камень.
Его друг взобрался на этот древний камень и протянул руки к затянутому тучами небу. Он закружился, весело смеясь. Звонкий, полный радости смех отдавался ему болезненными воспоминаниями.
- Смотри, какое прекрасное таинственное место. – Он кружился, кружился и кружился, пока его смех не перешел в вопль, исполненный агонии.
Листва взметнулась вверх. Его друг упал. Руки и ноги выгнулись под невозможным углом. Кажется, его друг хотел что-то сказать, но рот его изверг только гной с кровью. Глаза друга метались из стороны в сторону, рот то открывался, то закрывался, искореженная левая рука рыла землю. Он хотел ему помочь, но когда прикоснулся к другу, ощутил мертвецкий холод и отшатнулся в ужасе. Его друг будто заулыбался от теплого прикосновения, и из его глаз полезли белые извивающиеся черви, пожирая янтарные солнца.
Больше не желая видеть страдания любимого друга, он закрыл глаза и, открыв их, вместо него обнаружил совсем другого человека. Грязный, много раз латаный плащ скрывал незнакомца, старый кафтан и грязные сапоги говорили о странствующем образе жизни. Капюшон до странности скрывал тенью лицо странника, оставляя видимыми лишь его уста. Незнакомец не улыбался.
- Где мой друг? – с надеждой в голосе спросил мальчик.
- Его давно забрали черви, - ответил странник. Мальчик хотел заплакать, однако его глаза остались сухими. – Не стоит грустить. Этот лес погубил не его одного.
- Но недавно он был…
- Он мертв, твой друг. Перестань понапрасну грустить, иначе ты воссоединишься с ним раньше своего срока.
- Тогда что ты здесь делаешь? Оставь меня одного. Дай мне в тишине подумать о моем друге.
- Я тут, дабы указать тебе выход из мертвого леса, а ты прогоняешь меня, - грустно молвил странник. И словно по велению его слов листва в лесу сгнила, голые деревья излучали страх, земля омертвела, тучи в небе стались черными и мрачными. Где-то каркала ворона. – Сейчас ты на перепутье между отчаянием и счастьем, между страхом и выбором. Я не могу сказать, какая дорога окажется верной, однако могу указать путь. – Он повел рукой по всему лесу. Видных троп не было, и нельзя было сказать, чем одна сторона леса отличается от другой. – Среди всех троп мертвого леса лишь одна не погубит тебя.
Мальчик побелел от страха.
- Какую же мне выбрать?
- Ту, где мысли о твоем друге останутся в прошлом, ту, где ты сможешь обрести живого друга. Ту, где ты вновь ощутишь тепло.
Странник, с горестной улыбкой на устах, взял его руку в свои, и мальчик ощутил холод.
Время любви mlp песочница mlp фанфик в комментариях продолжение my little pony фэндомы
Глава седьмая: Послание
“Королевский клинок” торжественно подплывал к заливу Судьбы, вдающемуся в остров Мира. Раздвоенные паруса, разделенные гордым солнцем и грациозной луной, окруженной десятитысячной свитой, над двумя гарцующими аликорнами, колыхались от сильных порывов ветра. Намедни завершенная трехмачтовая каракка по-настоящему блистала великолепием. На носу у нее могучая, покрытая маленькими железными пластинами, как чешуей, драконья лапа держала огромный меч - футов шесть, не меньше. Косые и прямые паруса сделаны из прочной качественной парусины, корпус выкрашен белой краской, закругленные борта разукрашены сценами мира. Да и мощью “Королевский клинок” не уступал своей красоте: на высоких надстройках, защищенных стальными щитами, находилась многочисленная стража с тяжелыми арбалетами, топорами, мечами и щитами, хорошо обученные маги тоже присутствовали; прочные закругленные и загибающиеся внутрь борта весьма затрудняли абордаж. Каждый видевший этот корабль, надолго засматривался на него, созерцая его мощь и великолепие.
Но он лишь неприглядная девка по сравнению с Вершиной Мира. Этот город столь древен, что когда он был построен, не помнит даже самый старый член Высшего круга, и не в одной из хроник нет упоминания этого момента. Весь остров окружает шестидесяти футовая крепостная стена, с высокими башнями каждые восемьдесят ярдов; в заливе она построена на молу, отделяя внутреннюю гавань от внешней. В самом заливе видно множество самых разных кораблей: восемь каракк, десять коггов, большое количество галей, нагруженных пряности, драгоценными камнями, оружием, провизией и другим, и один приметный галеон с красно-черным корпусом и такого же цветами парусами, на которых была изображена подбитая стрелой ворона. Все королевские корабли обычно сюда приходят с одной целью – за прошением. Что же хочет король восточных грифонов?
“Королевский клинок”, спустив паруса, подходил к пристани, находящейся возле галеона. Корпус красное с черным, на носу голова ворона с рубинами вместо глаз. На мачте развевается флаг с гербом короля восточных грифонов, на корме значится красным на черном “Падальщик”. На палубе множество суетящихся грифонов, но ни одной королевской или значительной особы - может, тогда и не стоит напрягаться.
У причалов скопилось слишком много кораблей, и встать было довольно трудно. Одни галеи разгружали специи, рыбу, мясо, овощи, вино и фрукты, другие сталь, оружие, доспехи, третьи – серебро и золото; каждая галея была хоть чем-то загружена – все это дары Высшим, которые ничего не давали взамен. С нескольких коггов, “Морская пучина” и “Белая роза”, сходили знатные лорды в сопровождении своей свиты, с каракки “Пламя” была так целая занимательная процессия. Во главе шел лорд, одетый в багряный камзол, подпоясанный золотым поясом с железными цепочками, сером волчьем плаще и такого же цвета сапогах и штанах, охраняемый четырьмя молотобойцами по бокам и двумя арбалетчиками позади, сзади плелось не меньше сорока рабов, тащивших сундуки с добром, процессию замыкал небольшой обоз, скрытый черной тканью. По обеим сторонам шествия шагали по двадцать двуногих драконов, держащих знамена с гербом дома, спящий дракон на груде костей. Тэрии… еще одно королевское семейство.
Слида как ножом пронзили. Четыре королевских дома в один день на острове Мира – хорошего ничего не сулит. Он знал, когда они проходили мимо Тысячи Копий, что сюда идет один из представителей королевства западных грифонов, но что еще будут два других королевских дома – ему было не ведомо. “Что же здесь такое намечается?” спросил он себя, вспоминая, зачем его сюда послали.
К нему, в Старый Лириин, где он проходил обучение красноречию, языкам и письму, неожиданно нагрянул отец вместе с достопочтенным Мароком. Как только они вошли в Красный зал, сразу наступила тишина, хотя до этого шел урок высокого эквестрийского. Отыскав тощего жеребца с небесной гривой, длинными ресницами как у кобылки и двумя серьгами с голубым топазом в ухе, они молча увели его в западное крыло здания, приказали всем покинуть Белый зал, и они остались одни.
“Нам пришло письмо, - тихо молвил его отец, рассматривая книгу “Свод законов и правил”, лежащую на мраморном постаменте, который находился в конце зала перед двумя заседательными креслами. – На нем стояла печать Высших…”
“…оно поменяло наши планы, - закончил за него лорд Марок”.
“Значительно, - добавил его отец, открыв середину книги. – Нам нужно твое красноречие и знание языков… и все то, чему научился, сын мой. – Он бегло проходился по страницам толстенной книги, не глядя на собственного сына, которого не видел уже двадцать лет. – Наша дорогая принцесса Селестия выбрала из пятнадцати кандидатов, предложенных мною и лордом Мароком, тебя”.
После этих слов ему было бы впору плясать от радости – он наконец-то использует свои знания на таком важном деле.
Слид хотел тогда что-то сказать, но его отец, на миг оторвавшись от книги, взглянул на него так, что это желание у него быстро пропало.
“Я не рад такому решению. – Эти слова отозвались болью в сердце Слида. – Все отвергнутые кандидаты были не в пример лучше тебя. Взять хотя бы Тэриса из дома Редов: он старше, опытнее, обучался в Запретной башне, хоть и не смог закончить его, был даже на острове Мира. Но слово Селестии – закон. – Его лорд-отец еще раз взглянул на него, но на этот раз с улыбкой. – Не думай, что я тебе не люблю, сын мой, просто ты еще мал и неопытен для такого задания. Однако выбрали именно тебя”.
Марок подошел к нему вплотную, и повел разговор так тихо, что он еле слышал:
“Вы отправитесь в сопровождении небольшого отряда на Алмазный остров, а оттуда - на остров Мира, где должны будите найти вашего родственника, Шада, входящего в Первый круг, и отдать ему письмо. – Марок достал туго скатанное в трубочку послание, запечатанное в небесном воске, и вручил ему. – После чего он вам все сам объяснит”.
“А как.?!” - воскликнул Слид и следом почувствовал неодобрительные взоры.
“Тише, тише – у стен есть уши, как и у нас”, - сказал его лорд-отец, остановившись где-то в конце, после закрыв книгу.
Неримон подошел к сыну.
“Я понимаю твое удивление – Шад же является одним из Высших. И все же тебе лучше об этом не трезвонить: все должны считать, что ты отплываешь в Затопленный город, на поиски нужных для нашей принцессы старых книг, бросив на неопределенное время обучение здесь. На этот счет можешь не беспокоиться, я выплачу указанную в той книге нескромную пеню, и, вернувшись, продолжишь свое обучение”.
“ Но, отец…” – Дальше Слид остановился, увидев суровое выражение морды своего лорда-отца.
Они рассказали, что в письмо говорилось, что лицо с их стороны должно прибыть на остров тайно для обсуждения некого вопроса. Рассказали, что он отправиться на быстроходном когге в направлении Затопленного города, по пути он должен будет встретить карраку “Королевский клинок” и пересесть на нее, а после поплывет по Сестринскому морю, выйдет в Мировые Воды и будет дальше плыть к острову Мира. Там он должен как-то будет сыскать своего дальнего родственника, отдать ему послание, убедить всеми силами помочь и выслушать, что Высшие хотят от них, а после уж выполнить свое задание.
“Ни в коем случае не гневай их, даже если это будет в ущерб нам, - заключил его лорд-отец”, а Марок добавил: “Почитайте “Заартачившегося лорда Небес” на этот случай”.
Слид читал эту книгу, но не верил ей. Лорд, который имел огромное войско, нескончаемое золото, целую империю, охватывавшую треть мира, проиграл дряхлым старикам, у которых меньше тысячи солдат и нет собственных кораблей. Там даже упоминалось, что они никого не звали на помощь, и упоминалось, что они обратило его империю в прах, не потеряв и одного воина. А что еще стоит ожидать от сказочника Белого Бена. Однако в горсте лжи всегда есть щепотка правды, и он это понимал.
Когда матросы принялись закреплять концы и опускать сходни, к нему подошел капитан – с густой оранжевой шерстью, коротко стриженой крашеной гривой, круглой мордой, почти шесть футов ростом – прервав его тревожные мысли. Родился он от какой-то портовой шлюхи, как сам уверял, родителей не видал, поэтому вырос с горячим нравом, жестоким сердцем и с командой обращался сурово. Зато одевается как настоящий лорд, в шелка да бархат.
- Вы готовы, милорд? - спросил он, поправляя свою широкую красную шляпу с пурпурным пером.
- Да, готов. Приказывайте вашим матросам спускать наши небогатые дары, скажите моей свите надевать доспехи и готовить оружие. – Здесь хоть и не разрешены драки или свалки, но иногда случаются между враждующими домами.
- Сколько вы тут пробудите, милорд?
- Пес его разбери: может день, может два, может три, а может - целый месяц. Те, кто имеет большую власть, чем ты, любят потомить ожиданием.
Капитан, откланявшись, ушел видимо не довольным.
Слид зашел в свою каюту, переоделся из серого хитона в небесный камзол, белые накопытники, небесный плащ на шелковой белой подкладке – цвета своего дома, взял кинжал и послание. Напоследок он открыл выдвижной ящик стола, взял оттуда серебряную цепочку с огромным голубым опалом, подарок своего отца, и одел на шею.
На берегу ждала его свита. Личный стражник его отца, Араз Герзоз из Предельных земель, обучавший его брата Дельвина, единорог Грин Леен и парочка рыцарей Марока, Сод и Даларад. Воины они все как на подбор, но эти двое… Их дом уже давно не ладит с домом Шадоуов. Как его лорд-отец согласился, чтобы его сопровождали эти двое? Таможенники на берегу разглядывали их груз - фрукты, вино, железо и радугу - выражая недовольство.
- Походу, мы им не угодили, милорд, - пробасил Араз, заметив Слида. – Стоит только посмотреть, что притащили другие - так мы сразу нищие.
- Верно. Но это все, что мы можем себе позволить, дорогой Араз.
- Им смертный грех выражать так яро недовольство, милорд, ведь только мы производим радугу, - подметил Грин Леен, старый низкорослый единорог, одетый в пестрое донельзя бесформенное одеяние. Его толстый короткий рог покрывала красная татуировка в виде змеевидного дракона, выдыхающего ядовитое пламя на его конце – знак, что он состоял на службе в Змеином Пламене. - И привезли аж целый бочонок.
Радуга ценится дороже золота и каких-либо пряностей, а за целый бочонок на восточных невольничьих рынках могут дать полторы тысячи отменных рабов, а если поторговаться могут и две. Но они впервые привезли такие скудные дары. В прошлый раз, как он слышал, ихняя ежегодная дотация включала в себя сотню тысяч золотых, еще больше серебра, сундуки с драгоценными камнями, огромное количество разных трав и радуги было в два раза больше.
- Так или иначе, мы сюда не за этим прибыли, - отрезал Слид.
Он двинулся к главным воротам, Араз и Грин Леен шли рядом, двое людей Марока, шепчась о чем-то между собой, шли позади.
Вся внутренняя гавань, напоминающая полумесяц, была все равно что огромной площадью, шумной и яркой даже в ночь. Здесь располагались торговцы в своих палатках, освещенных то пергаменными, то стеклянными цветными фонарями, предлагая заурядный или диковинный товар, рыбники за своими сильно пахнущими лавками, брави с мечом на боку, стоящие в дверях гостиниц. Были здесь и шлюхи разных мастей, и ткачихи, и скоморохи, и кузницы, и свечники, и стеклодувы. Можно было найти и баньки, и трактиры. Высшие предоставляли разрешение на любой вид торговли всем за определенную плату.
Они плелись по длинной дороге, которая вскоре разошлась на три стороны – одна в западную часть, другая в восточную, третья же к их цели. В этой части огромной площади все имело несколько другие краски по сравнению с тем, что они видели в ее начале. Вместо дешевых гниющих трактиров, двухэтажных гостиниц и мелких банек, появились богатые рестораны с внутренними цветущими двориками, четырех, а то и пятиэтажные гостиницы, и крупные бани с мраморными колоннами; брави также были боле прилично одеты, больше не было толпящихся матросов, солдат и гуляк у борделей. Проходя мимо одного из несколько стоящих рядом шелковых шатров, они услышали торговца, предлагающего на ломаном упрощенном эквестрийском кинжал с рукоятью из кости дракона; двое рыцарей сражались на мечах в небольшом дворике, а их лорды между тем мирно беседовали за одним столом, попивая вино. Из публичного дома выбежала нагая шлюха, за которой гнался с кинжалом в руке двуногий дракон.
Когда Слид дошел до центральных ворот, он обомлел. Он, конечно, читал о них, но увидеть их собственными глазами иное дело. Толстенные, из черного камня ворота были ниже стены всего на два фута, шириной где-то пятнадцать, над ними возвышались две каменные драконьи головы с горящими глазами, которые в случае чего способны изрыгать синий магический огонь.
У главных ворот десять стражников несли караул в рифленых доспехах и с длинными копья с тонкими наконечниками, как иглы; грифон, стоящий недалеко от них, в белой рясе с лиловой четырехконечной звездой на груди, скорее всего, был одним из Высших. Он беседовал с каким-то гневающимся молодым лордом.
- Нет. Вы не можете пройти через ворота, если вас сюда не приглашали или не являетесь королевской особой – повторяю еще раз.
- Я из одного самых старейших домов этого мира, а ты, жалкий мозгляк, запрещаешь мне войти с миром. Неужели ты думаешь, что я, Эстор Рейн, что-то украду?
Два грифона, стоящие рядом с ним, положил лапы на эфес меча, стражники у ворот наставили копья.
- Нет, я и не мыслил об этом, но вам все равно сюда нельзя. – Высший говорил тихим размеренным голосом. – Когда добудете разрешение или получите его, вы сможете пройти, и токмо тогда. А так, не взыщите, милорд, убирайтесь отсюда, покуда наши доблестные воины не понаделали в вас дырок.
Разъяренный лорденыш шагнул вперед, его солдаты вынули клинки, стражники у ворот двинулись к ним, потрясая копьями.
- Я являюсь… - было хотел выплеснуть он, как вдруг к горлу его солдат было приставлено по копью, а к его целых три.
Высший вскинул лапу, призывая всех успокоиться.
- Да, я знаю, кто вы, милорд… уже давно, и не надо это вновь повторять, прошу вас, - как-то грустно вздохнул он. - Вы приходитесь единственным сыном Эстора Рейна, Первого Копья, закадычного друга собственного короля, имеющего достаточно неплохое воинство и неплохие запасы золота, владеющего Каменным Лесом, и я могу навлечь на себя его гнев. Вы это хотели сказать, милорд? – Его губы застыли в подобии улыбки. Морда молодого лорда была в ужасе. – Да, неважно. Я вам советую: уходите подальше от главных ворот в бордель, в трактир… куда вам хочется, главное: подальше от них. А насчет сегодняшнего случая я самолично напишу вашему лорду-отцу. Думаю, ему не понравится ваше непотребство.
Стражники опустили копья, и вскорости молодой Рейн вместе со своей свитой улепетнул неизвестно куда, - наверное, плакаться своему родичу.
- Тысяча извинений, милорды, за столь дурную комедию, - поклонился старый, сморщенный грифон. – Этот юнец не достоин имени своего отца. – Высший глубоко дохнул. – Помню, как давно я бывал у своего брата, Эстора Рейна, и играл с этим тогда еще мальчонкой. Жаль, что я помню его – а он меня нет. Ну… теперь мне уже не важно, что с ним станет: всякий, кто захочет стать одним из нас, должен отказаться от прежней жизни, какой бы она ни была.
<i>“Отказаться от прежней жизни…”,</i> - повторил Слид и следом понял, что вероятность помощи Шада даже мало-мальски - почти ничтожна. <i>“Надо будет его как-то убедить… или заставить – дело десятое, вот только как попасть к нему без этого пресловутого разрешения?”</i> Ни его лорд-отец, ни лорд Марок ничего про это не упоминали, лишь твердили про просьбу помощи у Шада, даже не сказали, как его найти.
- У нас нет этой записульки, - неожиданно бросил Араз. – Той, с помощью которой можно пройти.
“Тогда вам вход закрыт”, - думал услышать Слид, но ответили им совсем другое:
- А вам и не нужно: мы вас ждали, - улыбнулся им как старым друзьям старый грифон. – Вы же от принцессы Селестии, верно?
<i>“Неужто Скиталец нам все-таки благоволит?”</i>
- Да, - ответил Слид.
Старый грифон подошел к ним ближе. Сод и Даларад всю дорогу о чем-то шептались, и тут продолжали свое, изредка посмеиваясь.
- Можно мне вас сопроводить до ваших размещений?
- Нет необходимости, мы должны здесь кое с кем встретиться, и, я полагаю, он знает, где они.
- В таком случае можно мне сопроводить вас к нему, - любезно предложил он. – Я знаю всех в этом городе.
Да, определенно благоволит.
- Почему бы и нет, - порскнул Слид от такой удачи. <i>Видимо, все пройдет хорошо.</i> – Нам к Высшему Шаду.
Высший, кивнув им, что-то крикнул на истинном языке, и из правой пасти дракона высунулась чья-то голова, крикнула в ответ, и старый грифон хихикнул, а дверь открылась.
Он махнул лапой, и они двинулись за ним.
Нет, это место не великолепно – оно невообразимо. Перед ними открылся сон: два широких и два узких чередующихся хода между рядами аметистовых и изумрудных колонн с яркими фиолетовыми и темно-зелеными стеклянными шарами на черных чугунных цепях. Входом к ним служили белые мраморные арки с изображениями древних легенд; две из них он знал – Отравленный Кубок и Проклятая Любовь. Пошли они по последнему широкому ходу. Высший, идущий впереди всех, молчал, Араз подчас осторожно оглядывался на рыцарей Марока, все также тихо беседующих между собой, Грин Леен калякал со Слидом, но потом вдруг спросил:
- Как вы думаете, что Высшие затеяли? - вопросил он. – Зачем мы им все понадобились? Вы сами видели, что сюда прибыли из всех уголков мира.
- То, что усилит их могущество и влияние еще сильнее, - прошелестел он, но ему показалось, что старый грифон его услышал, а если и так, то не подал виду.
- Надеюсь, вы ошибаетесь.
<i>“Я тоже на это надеюсь”. </i>
У выходной арки они увидели две статуи, Нэрии и Скитальца, поломанные и покрытые кровью, под ними было с два десятка трупов: грифон, сжимающий клинок в своем глазу, единорог, двуногий дракон, запустивший руки в свои кишки, еще один грифон, а остальные были слишком изуродованы для опознания. Сплошное месиво. Однако ясно было одно: все из Высших.
- Что здесь произошло? – сдерживая страх, спросил Слид.
Араз достал свою секиру, Сод и Даларад – кинжалы. Грин Леен оставался спокойным.
- Спрячьте оружие, прошу вас, - помедлив, проговорил старый грифон. – Вы сами все скоро узнаете. И, буде вас это успокоит, пока вам ничего не угрожает, - а ваше оружие лишь усложнит нам путь.
- Откуда нам знать, что вы глаголете истину? – трепетно продышал Слид.
Рыцари Марока уже спрятали оружие, но Араз все был наперевес с секирой, готовый пустить ее в дело.
- Тут месиво из ваших дохляков, а ты хочешь, чтобы я убрал почти единственную защиту моего лорда?! – побагровел Араз, грозно шагнув к старому грифону, хотел было занести секиру для вида, но пред ним стал Грин Леен, широко улыбаясь.
- Тише, мой друг, коли они б желали нам смерти – сдохли бы еще у ворот, превратившись в угольки. Нам лучше послушаться благородного грифона, - предостерег он, потрепав копытом по его массивной шее. – Поверь.
- Ты что, веришь этой подлюге, - ощетинился Араз. – Как только мы выйдем из этого прохода…
Верно, если их задумка состояла в простом убийстве, то они сдохли бы еще у самых ворот, а вернее будет – у самой пристани, да и что Высшие с этого получили бы – войну, только и всего. Значит, их возьмут в плен?
- Убери! – скомандовал Селгоро.
И взятие в плен им тоже не выгодно: навлекут на себя мечи всего мира. Так что же тогда… а зачем вообще об этом думать – ни один из этих мертвецов не является гостем, значит, и угрозы для них нет.
Араз, угрожающе глянув на старого грифона, неохотно убрал секиру в ножны.
- Если ты лжешь, дохляк, я снесу твою головенку.
<i>“… то мы трупы”,</i> - мысленно поправил его Слид.
- Пойдемте, - ступил дальше старый грифон, словно ничего и не слышал.
За выходной аркой перед ними предстал именитый город Высших, Ар-то-Зар, Начало и Конец. Сын и наследник, как говорится во многих хрониках, самого Мироздания. Беспощадный, жестокий - милостивый, добрый, родина свершений и нитей судьбы; вотчина Создателя, вотчина Ренгзро и Орзгнер и вотчина других богов, старых и новых, - здесь существует всякая религия и ни одна из них здесь не правит, она есть - и ее нет. И здесь существует вся магия мира, существует магия Мироздания. Здесь смерть граничит с жизнью так тонко, что порой едва можно различить одно от другого. Ар-то-Зар – Начало и Конец.
<i>“Начало смерти и конец жизни”.</i>
Огромная площадь с огромным бьющим до самого неба фонтаном из белого камня, в середине которого парит сгусток чистой голубой энергии. В ее конце должна была начинаться бьющая ключом жизнь, но старые дома из дерева, камня и ткани мироздания были пусты (или казались такими), и дальше не доносилось хоть какого-либо звука. Была пуста и эта площадь, если не брать в счет их самих и двух стражей, охраняющих четыре входа в древний город. Великие, футов одиннадцать, сотворенные из камня и алого метала, с массивными ручищами, древние, как сам город, стражи – големы.
“… Когда же Мироздание сей мир сотворило из магии и ткани своей, населило разумной жизнью и оставило его на тысячу лет, узрело оно всю злобу, всю жестоко и безумство детей своих. И тогда же волей своей, решило оно, уберечь их от их же безумства, через жестокость и злобу, которую они сами и породили. И были сотворены из слез магии, холодного твердого камня и горячего алого метала - големы”, - процитировал Грин Леен по памяти. – “Магия Мироздания” том второй.
- Древняя… жестокая магия, - кратко сказал Селгоро и почувствовал на себе чей-то холодный взор. Глазницы у големов пусты, но он почему-то думал, что они именно только на него и смотрят. – Я тоже читал о них. Но что с их глазницами. В книге у них были серые бесчувственные глаза.
- Книги тоже порой лгут, - усмехнулся старый грифон. – А глаза у них на самом деле чистые, как слезы только что родившейся жизни, и лишь чистые душой могут их узреть, - по крайней мере так написано во втором томе “Магии Мироздания”. Однако я их тоже не вижу.
Араз подошел к одному из стражей, легонько стукнул об него копытом.
- Они точно живые? - усомнился он, стукнув посильнее.
- Достань свое оружие, вот тогда и узнаешь - живы ли они.
- А если это сделаете вы? – заинтересовался Слид. – Что тогда?
- Я этого не сделаю.
- А если все же…
- Нет. Ни в жизнь, - отрезал Высший. – Любого, кто подымет оружие на другого, кто возжелает чьей-то крови - ждет участь пострашнее обычной смерти от обычного клинка, - продолжил старый грифон. – Того, кто осквернит обитель Мироздания, ждут вечные страдания… после того, как его размажут стражи. – Высший лукаво улыбнулся. – Однако давайте не будем думать о плохом: еще никто не осмелился сделать это.
- А, так те покойнички ими и не являются, - насмешливо подал голос Сод. – Я не мыслил, что можно быть в полном здравии с кишками наружу.
- А я скажу больше, что быть живым, когда твое тело похоже на массу красного дерьма – вот настоящая магия.
Рыцари Марока дружно заржали, Араз их поддержал, но остальные смолчали.
- То место входа, а не сама обитель, - пояснил Высший. – И убили их не големы.
- А кто? – осведомился Селгоро в надежде услышать ответ, но в ответ получил лишь натянутую улыбку.
Луна освещала дорогу. В конце площади Высший неожиданно завел разговор.
- Пока мы еще не пришли, я хотел бы скрасить время, поведав вам немного о столь легендарном городе. Начну я, пожалуй, с входа. Он делиться на два широких и два узких хода, каждый из которых является портал в ту или иную часть города. Мы пошли по четвертому, о трех других вам не стоит думать. Каждая часть Ар-то-Зар – это город. Четвертый ведет в Арглазар, или на вашем языке в… суд, решение. – Он усмехнулся. - Думаю, вы о таком не читали.
- Нет, - согласился Слид. – В эти части города вы никого не пускаете?
- И да, и нет. Для каждой части Ар-то-Зар – свой посетитель.
<i>“И какие же посетители для трех других?”,</i> - мысленно спросил он себя, но сказать не решился.
Они шли по широкой дороге, выложенной из гладкого камня и сверкающего алмаза, под каменным мостом, соединяющим верхний город.
- Миновав вход, вы оказываетесь на одной из шести площадей, на площади Ар. От нее можно попасть на площадь Гламон и в лавку чародейства.
- Вы разрешаете торговлю в самом городе?
- Да… но лишь немногим, и плата совсем другая.
