картинки пони доктор хувс

пони же!!!

Глава двадцать вторая: Спасение

С высокого трона, сделанного из серого драгоценного камня, опираясь на стропила темного дерева, оценивающе взирал старый грифон - с маленьким клювом, серыми беглыми глазками, с темно-серыми перьями и тонкой шеей. Он был одет в серый колет с прорезями на рукавах и бриджи. Дорогие кольца на когтях и венец в виде стальных когтей сверкали в свете серых ламп. Стражники с мечами и в доспехах охраняли лорда, а Аггрига стерег молодой сильный грифон с золотыми перьями и глазами, как яркое солнце.
Аггригу оказали помощь, вылечив множественные порезы, кои не чувствовал во время битвы, но он по-прежнему ощущал слабость. Прежде чем вывести к лорду, его накормили салатом с орехами, хлебом только что из печи, фруктами и густым элем, да одели в приличные колет и бриджи. Он уже все выложил сыну лорда, но старый грифон решил его лично выслушать.
- Как вы оказались в моих землях?
- Я незаконно пересек границу в надежде спастись от возможного вторжения Восточных Грифонов и в таверне “Здравая чаша” повстречал былого вояку Дольфа, мальчишку Девона и певца Алина, с которыми я сошелся путешествовать вместе ради безопасности.
- Как на вас напали?
- Неожиданно, милорд, врасплох застали. Но мы были вооружены все, кроме певца, и сражались с ними, насколько могли. Когда погибли мои товарищи, смерть было показалась перед глазами, однако сир Голден меня спас.
- Чья тележка?
- Дольфа, - не замедлил с ответом он.
Лорд нахмурился – верно, памятуя о тех обнаруженных следах, уходящих в лес, о которых говорил сир Голден.
- Вы точно уверены, что не встречались с другой группой спутников возле таверны “Хмельной Рог”? – подталкивающе вопросил он.
- Уверен. Наша компания добралась до таверны уже после того, как перебили тот отряд.
Аггриг думал, стоит ли прикидываться наемником, однако такой поступок не дал бы ничего, кроме хлопот: неизвестно за какие делишки они в ответе, а сир Голден прибыл, когда он остался один.
- Точно уверены, что вам незнакомо имя Костлидрэй Хэйриййят, Золотой Туман, Алмазный Нюх, Взор Дракона и с тому подобными именами толстого золотого единорога с драгоценным камнем в носу.
- Нет, - невозмутимо ответил Аггриг.
- Сей пони прославленный контрабандист. За поимку назначена награда в размере пяти тысяч золотых. Точно не встречали? – сузив глаза, спросил лорд.
- Ладно, - устало вздохнул лорд. – Последний вопрос: видели ли другие отряды Диких шавок?
- Нет, милорд.
- Жаль. Джон, известно ли вам, что незаконное пересечение границы грозит существенным штрафом?
- Известно.
- Вижу, денег у вас нет. Не хотите оплатить его службой у меня? Боец, коей в силах сражаться с группой псов, пригодится мне.
Он подозревал, что такое случится: как-то же надо выплатить штраф. Однако ему нужно в Черную Гавань, спешить в Коготь Орла, встретиться с сестрой. Он еще сомневался, жива ли Лианна, но даже малейшая вероятность побуждала сердце стремится, не взирая на трудности. К тому же Восточная Империя Грифонов соседнее с Эквестрией государство: мало ли, какая делегация, лорд или рыцарь заметят Аггрига и опознают.
- Сколько займет служба?
- Вы куда-то спешите? – вскинул бровь лорд. – Месяц, три, полгода. Зависит от умений. Не переживайте зарплата будет приличной, а буде понравится у меня служить и останетесь после окончания войны, увидите наш мирный быт – Орлиную Охоту, Турнир Ястребов, сможете лицезреть прекрасные красоты Водопадного Леса, незапятнанного войной, и еще много чего. Отведи Джона во двор и оцени умения, сир Голден.
Во дворе тренировались родичи и домашние рыцари лорда. Дочери же смотрели, как здоровый грифон с толстым клювом лупасит зеленого со стройными крыльями по щиту. Отразив еще пару ударов, зеленый обогнул соперника и повалил наземь, ударив по затылку.
- Ура-а! – закричала младшая, воздев к небу руки.
- Дерешься, как бандит, брат, - улыбнулась старшая – с гордой осанкой, острым клювом и видом настоящей знатной женщины, судя по строгому атласному платью с орлиной оторочкой, большой шляпе с жемчугом и дорогим украшениям.
- Скорее благоразумно, - ответил он, протянув сопернику руку.
- Бандит, Вивиана верно говорит, - не принял помощь он и сам встал на ноги.
- Ты слишком большой для меня, кузен. Если не ловчиться, повалишь. Кого ведете, сир Голден?
- Сейчас посмотрим. Бери, Джон, оружие и вставай в круг.
Сир Голден казался отличным фехтовальщиком и был прекрасно сложен – поджар, с твердыми, как сталь мышцами, и достаточно легок, чтобы финтовать и маневрировать. Отменный боец, притом грифоны превосходят земнопони в подвижности. Первым атаковал сир Голден, опробовав соперника. Они закружились, нанося и парируя удары. Грифон вправду был легок в бою и атаковал точно, как ястреб – бился так, что и малой бреши не оставлял. Младшая подбадривала брата выкриками, старшая ухмылялась, что Аггриг, пусть понемногу, да отступал. Бой сложный, однако Каль Рег выкручивался и не из таких. Ослабив хватку, Аггриг пропустил удар вместе с грифоном, прошмыгнул, ударил копытом, быстро схватил меч, выбил клинок и подставил к его горлу острие.
- Нечестно! – завопила младшая. – Пони – злодей!
- Тише! Сир Грин так же дерется, - успокаивая напомнила Вивиана.
- Как по мне, отличный прием, - ухмыльнулся тот. – Только рискованный.
- В первые используют такой против меня, - сказал он и встал. – В следующий раз не выйдет.
- Найдутся и другие уловки, - не принял Аггриг.
Сир Голден нахмурился.
- Я увидел достаточно. Раньше командовал?
- Капитаном в Рубиновых Воронах.
- Одобряю. Вороны частенько пируют псами. В каких битвах бывал?
- У Бычьих Яиц, в Пасти Дракона, Мертвой долине.
- Значит, знаком с Курушом Алмазный Рог?
- Не помню такого, - честно ответил он.
- Он выиграл битвы у Бычьих Яиц и в Паста Дракона.
- Обе выиграл главнокомандующий Джерад Кровавый Взор – первую, пройдя по козьей тропе и нанеся удар с левого фланга, вторую, подстроив капкан для подкрепления противника.
- Верно, - кивнул сир Голден. – Куруш тоже был капитан – почему вы не виделись? – задумчиво почесал подбородок он.
- Я не особо выделялся в отряде. Как случалось в отгул ходил, больше приятна компания женщин и игра в кубики с товарищами. Какая мне предстоит служба?
- Будешь командовать отрядами и участвовать в битвах. У нас война с Великой Ордой, - усмехнулся сир Голден.
В сердце Аггрига будто кинжал воткнули. Война и так огромный риск для жизни, но на проигрывающей стороне, как бегство оленя от стаи волков. Впереди маячат святые дни в Когте Орла с дражайшей сестрой. Но путь к мечте застлан туманом смерти.
- Есть другие предложения.
- Еще нужны бойцы. Войне всегда требуется свежее мясо. Ну как? – снова усмехнулся он. – И я думаю, лучше отдавать приказы, чем сражаться в передовой по ним.
Перед казармами выстроился отряд. Три шеренги по двадцать грифонов в легких, специально для полетов, латах, с мечами и щитами; одна тяжелой пехоты; две шеренги лучников; и десяток магов. У грифонов волшебников нет: нации без магии используют волшебное оружие. Аггриг даже удивился, что ему дали магов – такое оружие весьма ценится.
- Ваш новый командир, Джон Хэвэнсорд, - представил сир Голден. – Сир Вилфорд Винд, сир Кертис Стоун, сир Марк Стоун, сир Лонс Сингер выйдите. - Названные офицеры шагнули вперед. Сир Вилфорд представлял из себя голубого грифона с серебряными полосами и уточенным клювом, сир Кертис и сир Марк были приземистыми и мускулистыми, сир Лонс был тонким, как девушка, с длинными крыльями, миндалевидными розовыми глазами и коротким клювом. – Твои офицеры. Стоуны отвечают за пехоту, Винд за лучников, Сингер за спецподразделение. Можете расходиться ребята. – Он хлопнул Аггрига по спине. – Пошли, я покажу твою комнату.
Комната капитана была небольшой, зато обставлена уютно. Кровать с гусиной периной, дубовый шкаф для одежды, стояка для брони, горящий камин, настоящая ванная, на тумбочке у изголовья стыла картошка с репой, густо сдобренные маслом, печеные с орехами яблоки и штоф вина. Сир Голден улыбнулся горячему обеду.
- Кто-то уже ластится, - усмехнулся он.
- Небось, сир Лонс, - промолвил Грин, увязавшийся за ними непонятно зачем. Представился, но молчал и наблюдал всю дорогу. – Добивается дружбы.
- Джон, кто учил фехтованию?
- Каль Рега взялся за меня, когда посещал Кантерлот.
- Каль Рега? – несколько удивились они.
- Двуногий дракон с гладким лицом? – спросил сир Голден.
- Верно.
- Он посещал Грейдиамонд. Выпил слишком много и устроил потасовку со стражей. Уплатил долг отцу, да подзаработал, потренировав его сыновей, - поведал сир Голден. – Превосходный фехтовальщик и маг.
- Он меня уловкам научил, - ухмыльнулся Грин. – Год у нас пробыл, потом ушел в неизвестном направлении. Не знаешь куда?
- Пять лет учил фехтованию, а потом ушел в неизвестном направлении.
- Суровый учитель, да лучшего фехтовальщика, чем Каль Рега не встречал никогда, - отозвался сир Голден. - Познакомься с товарищами, Джон, завтра утром отправляетесь на задание. Очистить Изумрудные окрестности от шавок. Вернетесь через месяц, как раз выплатишь штраф. Одежда выдается бойцам бесплатно, твою броню маг изготовит к вечеру, ее принесут слуги. Желаю удачи! Пойдемте, сир Грин, продолжишь тренировку.
- Идите, сир Голден. Подойду позже. – Когда названный грифон удалился, Грин обошел кругом Аггрига оценивая. – Вы отлично сложены. Не так огромны, как сир Оррелл, зато ваши мышцы почти лишены жира. Диета какая?
- Генетика, - ответил Аггриг.
- Брат шлет вас на непростое задание, однако, думаю, справитесь. Я решил облегчить его вам и поохотиться вместе. – Сир Грин широко улыбнулся. – Ваша метка, солнечный щит, говорит о защите света, им сражаясь. Потому вы выбрали королевскую гвардию принцессы Селестии?
Сердце Аггрига упало.
- Я-а…
- Не беспокойтесь. Селестия давно указала ваши ориентиры. Божья помощь, что вами до сих пор не заинтересовались. Мой отец мог услужить ей в угоду императору. Я скрыл вас от государственного правосудия.
- Но чего хотите? – насторожившись перешел к делу Аггриг.
- Вы мне понравились, - провел пальцем по его щеке грифон.
Аггриг сдержался, чтобы не отшатнуться.
- Прошу простить, не приемлю такой связи.
- Думаете, меня волнуют желания, когда кого-то хочу? - зло рассмеялся Грин. – Я же сын графа! Такой избалованный!.. – лизнул щеку он. Аггрига пробрала дрожь. – Противно? – снова рассмеялся он.
- Больше интересуют меня женщины, - повторил Аггриг.
- Я слышал в первый раз, - отпрянул Грин. – Какой вы противный: умеете настроение испортить. Вечно скрываться вы не можете, - посерьезнел он. – Я мог бы дать денег, да не хочу подставлять ни отца, ни себя. Не хочу подать в его глазах, когда выборы лорда так скоро. – Он вздохнул. – Даже больше, нужно как-то успеть добиться его благосклонности. А то выберет моего старшего брата. Когда доберемся до Изумрудных окрестностей, помогу вам скрыться – командование отрядом возьму на себя.
Позже он вызвал офицеров переговорить насчет задания. Сир Вилфорд осведомил, что псы глаз не спускают с неба и воздушные атаки редко проходят скрытно. Серьезный грифон, относящийся к делу с полным пониманием. В тот момент даже стало жаль, что придется их бросить. Сиры же Кертис и Марк только мычали в ответ на военные вопросы. Сир Лонс много поминал о возможностях магов, намекая, как необходимо сохранить такую ценность.
- Надеюсь, понравилось? – побелели розовые щеки Лонса, когда прочие офицеры вышли.
- Что? – не понял Аггриг.
- Блюдо, я приготовил, - робко улыбнулся Лонс.
- Вкусно, благодарю.
- Вино из виноградников отца. – Грифон замялся. – Говорят, вы отлично фехтуете. Не хотите стать учителем?
- Прошу простить, времени нет.
- Эм-м-м…
- Можете идти, сир Лонс. Вставать на рассвете.
Путь до Изумрудной окраины занял неделю. Дорога пролегла через незатронутую войной территорию, и псы не беспокоили, но уже близь место назначения отряд заметил черный дым в небе. Лагерь разбили в перелеске к ночи. В шатре Аггрига собрались офицеры.
- Снять броню, перебить дозорных в лесу, а следом уж атаковать деревню, окружив стрелками и пехотой. Укрепления вышибить магией, и вести огонь по высыпавшийся группе - предложил сир Волфорд.
- Предлагаю также снять часовых, но установить в лесу ловушки и взять псов в капкан, - сказал сир Олдвен, офицер Грина.
Обсуждение продолжалось и дальше, однако оные идеи оказались самыми здравыми. Как только убили дозорных, две сотни грифонов взяли в кольцо деревушку. Лучники открыли огонь сверху по стрелкам врага, маги разрушили баррикады. Поднялся жуткий вой, и дикие псы высыпали из занятых домов. Участвовали в бою все, кроме Аггрига, Грина, Олдвена и пятерых доверенных воинов.
- Можете идти, сир Аггриг. Одежду, броню и оружие можете оставить себе. – Грин дал небольшой кошель. – Немного, на пропитание хватит. Всего доброго.
- Удачи, - пробасил Олдвен.
- Благодарю, вы спасли мне жизнь, - сказал Аггриг.
Уже второй раз! Он рыцарь, или принцесса?! Аггриг усмехнулся.
- Я вам благодарен сильнее. Отец никогда бы не послал сына на столь опасное задание. Так я смогу отличиться и получить больше шансов занять кресло графа.
Поначалу ему казалось, полона работы у лорда отнимет у него если жизнь, то лишний месяц. У Аггрига и так слишком мало времени: сир Дельвин, как капитан гвардии, слишком занят, и не задержится надолго у торговца пряностями. Нужно спешить! Он пробирался через осенний лес, обдумывая дальнейшие действия, как сзади раздался голос:
- Аг. Аггриг. - Им оказался Лонс, одетый в легкую броню и с боевым посохом – платиновой палкой с оголовкой из кристаллов. – Сир. Я подслушал вам разговор с сиром Грином еще в казармах, - сказал он, нервничая из-за поблескивающей в его зубах стали.
- Чего надо? Хочешь взять меня в плен?
- Нь-нет! Пойти с вами. – Он замялся, побелев. – Не хочу воевать, и сан барон не нужен.
Аггриг убрал меч, поверив словам юноши.
- Господский сан сделает тебе жизнь. А я тебя и брать с собой не хочу. Да что делать, когда можешь доложить обо мне лорду?
- А я расскажу, если не возьмете, - твердо и смущенно произнес Лонс.
- Чего именно хочешь от меня? Связь с мужчинами не приемлю, - отрезал Аггриг.
Взгляд Лонса упал и через пару мгновений поднялся твердым, решительным.
- Я хочу изменить свою жизнь. Не желаю становится убийцей и существовать на поводке отца. Отправлюсь с Миром за знаниями, творя с Богом любовь, дабы быть как Бог.

Глава восемнадцатая: Души

Порывы сильного ветра качали деревья. Дикое пламя костра высоко взметалось, как зверь ада, пожирая темное небо в свете одинокой луны. Свет и тьма, огонь и холод встречались в смертельной схватке, оживляя какою-нибудь древнюю легенду. Под оглушительный бой барабанов, переливы флейт, песнопение шаманов, топот сапог новобранцев. Совсем юные, с огнями в глазах., со страхом в сердце. Они нехотя подходили к огромному чану, булькающему эссенцией духа, что разливал каждому в дубовую чашу старший жрец. Запах сладкий, с толикой горчинки, как у здешнего фрукта тору, и вкус что молочный апельсин, но обещанное не обязательно будет приятным. Встреча с Фойт, что означает, - любовь, течение жизни, или Бог. А Ему не каждый угоден.
- Фойт! – пророкотал шаман, наполняя такой же серый, как его прямые глаза, мускулистое тело и длинные волосы, горячий густой отвар.
Рагнар решительной кивнул и отошел к своей группе. Девять мальчишек, с которыми он рос и играл. Айк шутил, издавая неприличные звуки, и активно жестикулировал, пародируя, кажется, вождя Тан Гора – как всегда ветер в голове гуляет. Текис, прижавшись к Мереке и крепко сжимая его обнаженную ягодицу, смеялась вместе с ним. Номир, Рагнар Шустрый, младший брат Тан и Чорас переговаривались о предстоящем. Чарод, сидя на мшистом валуне, смотрел в ноги, брат Айка, Мелес, искоса поглядывал на него с приязнью.
- Жизнь Вечна, - говорил Чорас, - но ее полнота зависит от нас. Золото, драгоценные камни, и свободное время, что ты тратишь на девок – Отцу безразличны. Даже больше для таких он использует розги.
- Пекло Ада, - блеснул зубами Текис и впился глубоким поцелуем в Мереку.
- Верно, для пустой души – одно, вечный ужас, - подтвердил Чорас. – Время сильно упущено, однако…
- Так или иначе половина умрет, - подытожил Номир. – Белая Орда живет по диким законам, пусть и не таким, как Дикая. Наша раса давно разделилась и ведет меж собой войну.
- О-о-о! – завыл Айк, обнажив зубы. – Я дикий, ужасный пес, пожиратель Богов – бойтесь, Бессмертные, ибо я – бесконечный ужас. У-у-у, - снова завыл он и кинул маленький камешек в голову Номира.
- Я не хочу этого, - нахмурился он. – Так я хоть неплохую судьбу проживу – в достатке, похоти, прожигая свой мозг сотнями различных веществ – в удовольствии. Понимаю, ваше мнение – Бога без любви не оставят. Гад же давят. Шаман сплюнул на землю, наливая священный напиток мне. Верно, удавил бы меня, не будь от Фойта наказания.
- Мне подмигнул, - улыбался Айк. – И посоветовал книгу “Не - от Мира - Сего”.
- А меня попросил зайти к нему после обряда, - непринужденно рассмеялся Мерек. – Впрочем старик хоть куда. Шестьсот лет – на вид же всего триста! И говорят достоинство… - Текис взял его руку и положил на свой пах. Мерек до того сжал член друга, что тот взвизгнул. – … его ума способно творить чудеса. Тебе Полюк что-то передал? – обратился он к Рагнару.
- Мысль, - произнес он. – “Жизнь – ума мера души. Бог – и каждый, и Одно”.
- Я же говорю… - опять начал гнуть свое Чорас.
- Хватит, - встав, взревел Чарод. – Убедить всех уже не успеет, однако – да, ты прав! Только план не на одно поколения – десятки! Ты готов расстаться с жизнью в двадцать лет?! Что ты успел сделать?! Шлюху трахнуть разок, закончить первый курс школы, да посмеяться и пожрать. Вся твоя жизнь в Вечности! Еще думаешь…
Пощечина прекратила его истерику, оставив темный след.
- Прекрати, - тихо сказал Мелес. – Каждый знает свой выбор, и все в ответе. Не о чем разговаривать, когда решено.
Чарод резко повернулся к бывшему любовнику. Лицо почернело то ли от ярости, то ли от боли. Рот было открылся, но тут же закрылся, и Чарод молча удалился.
- Не надо было, - вмешался Тан. – Он же по-прежнему тебя любит.
- Убийца, - выругался Мелес со слезами на глазах.
Мерек в чувствах прильнул к нему. Щеки Мелес забелел, и он расслабился.
- Если нужны утешения, - держась за член, говорил Текис, - то…
- Я могу их дать тебе, - положил руку ему на плечо Шустрый.
Текис с кривой улыбкой глянул на здорового пса с мощной грудью, как у быка, и огромными ручищами.
- Ну ты же любишь сзади, - добавил Мерек, и друзья рассмеялись.
- Но не когда дерут меня! – не принял шутку он.
- Зато новый опыт. Бог любит таких, - промолвил Айк.
- Я отказался от Его любви, - сказал Терек и обнял Мерека. – Но я люблю тебя! – Тот улыбнулся. Красивый, тонкий, с миндалевидными глазами и широкими бедрами – он был похож на девушку и привлекал многих псов. – И задница у тебя что надо, - шлепнул он по ней.
- Вечно ты все портишь! – оттолкнул Мерек оным местом его. – Если нас вместе поставят? Возьмешься за нож? – серьезно спросил он.
- Ты же знаешь, жребий в любом случае выберет тебя, - ответил он, и пора сошлась поцелуем.
Они еще долго разговаривали о предстоящем, покуда внезапная тишь не огласила начало обряда, пронзив души скорым явлением Бога. К ним подошел шаман со специальным музыкальным инструментом, арой, и без слов загасил костер и начал играть.
Все знали, что делать, и, расположившись соответственно своим местам, выпили отвар духа. Музыка разливалась, словно река в половодье, по священному кругу, отдаваясь в умах ярким солнцем, падающей листвой, созревшим урожаем. Осень – пора жатвы. Нотка скорби в жизни, не более: всего лишь подвод итогов перед новой весной, когда природа наполняется любовью и расцветает в теплое долгое лето. Однако итоги в жизни не всегда положительные: бывает что-то застилается туманом, вянет, гибнет или умирает все. Тогда Фойта подвит черту в жизни, отделяя награду от заслуги.
Душа – как раз-таки та черта, света или тьмы. Стороны дух – любви Бога, крови реки жизни, чей долгий путь исполнен трудностей и подведен единым концом. Встречей с Богом, когда обнажаешь свою суть перед ним. Айоте – священный напиток и ритуал, который обязан дать совет страждущей душе. Вопросов быть может великое множество. Однако первый у всякого Белого пса один: “Какова жизнь?”
Свет луны перешел в солнце, освещая столь ярко, будто настал день. Огромный круг, выстроенный в восемь, приливал, точно море, и лился, как река, что пульсировала в такт музыке. Все псы слились в орду, чувствуя переживая друг друга. Волнение, спокойствие, радость, страх, счастье. Эти же чувства под переходящий аккорд разделили ее на две стороны. Когда же небо осветил ярчайший, словно в близи звезды, белый свет, души разошлись на два потока.
Огромные золотые глаза великана взирали на них неумолимо. Огненные, болотные, отчужденные, но полные жизни – так выглядели псы и вызывали внутри как слезы, так и сильнейшее негодование. В ответ они склабились, обнажая острые клыки, рычали, кидалась, норовились убить, а руки демонов рвали их тела, превращая в настоящих чудовищ, покуда от них не осталось ничего.
Рука исполина простерлась к псам и взяла оных в свои объятья. Жалость сменилась спокойствием. Пять великанов пес, пони, дракон, як и грифон обсуждали свои проблемы друг с другом и с интересом смотрели на большого титана. Он молчал, бездействовал, однако всем казалось, что он хочет дать нечто важное – то, что решит их проблемы. Его взгляд нашел Рагнара. Золотое сердце надувал ветер, словно парус фрегата, за которым выстраивалась флотилия. Десятки, тысячи, миллионы псов шли за ним, напевая эльфийскую песню о Единении. К ним навстречу протягивали руки драконы, пони, яки, и грифоны. Вместе они подняли знамя, заполоскавшееся на теплом ветру, коей перенес его в Королевство.
Король темным, поглощающим взглядом взирал на молодого принца. Кричал, требовал, бил ногой о каменный пол. Сын смотрел прямо, памятуя о бесполезных речах и будущих трагедиях. “Война”, - прокричал король, отвесив ему оплеуху. “Глупец, не имеющий собственного мнения и разума отвергнуть закоснелые убеждения своих родителей. Детей у него больше не будет – я единственный сын. Его власть не признаю, наша – соберет Королевство”, - твердо ответил он псу.
Молодая эльфийка великолепно играла на арфе, описывая природу жизни. Когда к ней подошел человек, она промолвила: “Совершенство есть Начало жизни, и когда Бог творит Его, в Сердце царствует Гармония”. Рагнар почувствовал ее смех, и капля небес плеснулась миром, сотворив единый дых. Он слабо улыбнулся с легкой печалью, и перед ним выросла длинная дорога, по которой впереди шли пришельцы, освещая им путь. Шествие сопровождалось песней под великолепную мелодию, что гармонировала с их шагом в сердцах. Они взлетали. С небес он узрел другую дорогу, похожую на стрелку часов, и она медленно передвигалась в такт им.
Его мысли струились тысячами потоков, каждый из которых нес ответ, что задавала душа. А когда стрелки пересекли в который раз, они достигла Серых Врат. Впереди обнаружился день, расстилающийся золотыми лучами по белому миру.
Музыка по-прежнему переливалась. Рагнар очнулся немногим первее остальных. Голову чуточку кружилась, мир все еще перетекал, словно вода. Айк проснулся даже бодрым, Номир выглядел бледноват и, жестом отдав привет, согнулся к ногам от боли. Все потихоньку вставали, соблюдая тишину, пока не прекратилась музыка, и тут же зашлись в горячих обсуждениях путешествия.
После Айоте накрыли пир, выстроив его кругом. На столах лежали сладкие фрукты, ягоды, соки – ничего тяжелого, однако для тех, чей желудок мог выдержать, дополнили трапезу дымным мясом, ребрышками, вином. Пир подсластили также и приятной, расслабляющей музыкой. Однако не всех она могла успокоить после встречи с Богом, некоторые даже отчалили домой.
- Что с ним такого произошло? – осведомился Рагнар. – Бледный был, как ядовитый гриб. В голове царил ужас. Он с кем-нибудь поделился?
- Мы устроили ад, только и сказал он, - ответил Тан.
- А Бог показал ему наглядно, - с тяжестью добавил Терек. – Сам видел. В Его глазах: Орда – змеи.
- Я видел Дракона, - произнес Чарод. – Он ревел, сотрясая мир – от боли, ужаса, кошмара. Его поглощал огонь – жаркий, как солнце.
- Ты важная птица, - сказал Айк. – Дракон! Уверен, что против Бога пойдешь?
- Дам шанс… Ну его, такой ужас! – вздрогнул он.
- Главное рефлексы, - одобрил Шустрый. – Говорил тебе сразу.
- В чем смысл Орде собирать воинство? – сказал Рагнар.
- Ресурсы, рабы для энергии, - напомнил Чорас.
- Мир принадлежит не им. Когда-нибудь Бог подведет окончательный итог. В чем смысл вообще вести войну из-за ресурсов? В мире и движение будет таковым.
- Все повелось от Фронсиса Большие Штаны, когда он, прикинувшись другом, обернулся дьяволом для многих. Устроил войну, суд над миром, разодрал его на три части. Вот зачем он создал псов, - пояснил Мерек.
- Говорят, я жопа была столь большая, что она не помещалась на троне – вылезала за оба борта – вот и устроил войну за седалище, - рассмеялся Айк.
- Продолжать-то его злорадства зачем? – вопросил Чорас.
- Так повелось, - повторил Мерек.
Солнце сегодня пекло, как никогда – жарко, равнодушно. Пот струился ручьем с обнаженных тел псов, высеченные мускулы блестели, точно сталь. Интендант оценивающе осматривал их, сверяясь с документами, принесенными легионером. Его взгляд упал на Рагнара. Крепкий и серый, словно кремень, излучающий мощную золотую ауру – он был ценен для Орды, однако интендант взирал бесстрастно.
- Номер тридцать три, арена двенадцать, - только и сказал он.
Рагнара сопровождал легионер. Веселый, беззаботный, он тараторил, даже не обращая внимания на его безразличие. Впереди показалась арена – гранитное сооружение в форме черепа пса, похожего на змею. Стражник подвел его к открытой пасти, с красными глазами и клыками, с которых капала кровь. Перед ней стоял эльф с четырьмя крупными псами. Невероятно гибкий, стройный, как песня, и лицом, словно маска Бога. Он был пленником, пока один шаман не заступился и не выкупил за посулы у вождя. Мол, грех, такому Богу пропадать. Фронсис и на деле стал Богом, только об этом напоминал его ум. Взгляд эльф оценивающе, как у того интенданта, оглядел тело Цота.
- А ты хорош, - хищно улыбнулся он и, подплыв, провел пальчик по его груди до низа живота.
- А ты лишен манер, - сказал Рагнар. – И мне интересны больше женщины.
- Ой, правда?! – удивился он, прильнув ближе. Сладкое дыхание щекотало ухо. Он было хотел взять его за руку, однако Рагнар успел среагировать, но эльф ловко отпрянул. – Ха! В постели я лучший.
- Это вся орда знает, - сказал Рагнар, и Фронсис кисло осклабился.
- Лучше тебе все же скрасить ночь со мной – ты мне по вкусу, словно цитадель из кристалла. Она будет не забываема, рот не сможешь заткнуть. В Аду он у всей небыли разрывается от крика, а ваш ум там смешнее всего на свете, - злорадно сказал Фронсис. – Так хоть немного побудешь с Богом!
- Успокой свой благородный ум, - ехидно произнес легионер. – Не всем повезло.
- Ха-ха-ха! – иронично рассмеялся Фронсис. – Как смешно! Это все, на что ты способен?!
- Не будь ты членом орды!..
- Не будь у Бога такой любви ко всем – я бы тебя одно мыслью уничтожил.
- Не мешаю? - встрял второй легионер, подведя следующего новобранца.
Выше Рагнара, крупнее и мускулы, точно валуны. Такому и нож не нужен. Легионеры привязали сзади к их волосом орешки с номерами и вручили острые ножи. Они вместе вошли в рот змеи и тут же разделились по сторонам внутренней стены. Дойдя до середины арены, Рагнар увидел соперника. Тот спокойно шел навстречу ему. Рагнар еще давно решил, как поступить, и все время уделял учениям шамана. Его знали многие, но соперника видел впервые. Дав тому первому взять свой билет, он стоял спокойно с ножом. Соперник не долго думая потянулся за ним, однако на середине пути тот с такой силой и резкостью ударил, что, когда Рагнар увернулся, враг с хрустом пронзил себе сердце. Он с удивлением глянул сначала на него, следом на рукоять и темное пятно под грудью. Вытащив нож, кровь хлынула на траву, делая ее цвета ржавчины. С жалостью глянув на мертвого глупца, Рагнар ушел через нижние врата, второй рот змея, отворившийся милостью небес.
Отбор закончился на закате, и выжившие выстроились в два отряда, наглядно демонстрирую разделение Орды на мертвых и живых. Сотни псов в черных латах с длинными мечами, эфесы которых были сделаны из кристаллов, гордо высились на постаменте, показывая толику силы Белой Орды – десятую часть легиона. Два знамени с золотой звездой трепетались на прохладном ветру позади вождя.
- Жизнь всяка лишена легкости, - громогласно говорил Тан Гора. – Любой путь требует от вас выдержки и совершенства духа, большого ума и такого же сердца. Воин идет стезей смерти, ясно понимая тщетность Пустоты, куда навечно ушла его душа, тем не менее его любовь в Орде столь же необходима, как и шамана, который рискнул жизнью ради бесконечной любви и планов Бога. Обе категории – есть Единый Дух Орды, что работает до идеала ради Нас. Каждый – есть зерцало другого, сердце его ума. Мы – Орда! – прогремел Тан под приветственные крики псов. – Мы – Орда! - разносились тысячи голосов.
Кровавая жатва тоже закончилась пиром, однако его Рагнар вместе с друзьями решили пропустить. Невелика важность: Орда не празднует жатву, только поздравляет выживших. Дом Вождей представлял из себя здание в виде головы рогатого демона, с восемью лицами, что высунули длинные извивающиеся языки. Рубиновые глаза горели битвой и излучи огненную энергию. Пронзительный взгляд у этого демона, словно он ищет слабость в твоей душе, дабы сожрать ее без остатка и утащить в Ад на веки вечные. Они прошли в открытую дверь по агатовой дорожке. Тан Гор восседал на троне черепов разной масти – малых, больших, черных, бордовых, голубых, с пустыми горящими глазницами, кои смотрели на восемь сторон света. Огромный пес с золотой шерсткой, приятным гладким лицом, великанской грудью и плоским гранитным животом. Его взгляд ввергал в ужас, а душа испускала убийственную и повелительную ауру. Командир стоящий перед вождем совсем скукожился со страха, еле выдерживая взор Тана.
- Это тобой третья проигранная битва. По мне ты обычный вояка. Но дам тебе еще шанс, выслужить вновь до сего звания, и сможешь снова повести свой отряд. И все же буде ты проиграешь в четвертый раз – останешься простым воякой до конца времен. Свободен!
Офицер поблагодарил и пошел прочь, не поднимая взгляд от пола. Эльф у стены отделился от яркого света лампы и подбежал к этому слабаку, взяв его под локоть. “Да, ничтожество, зато знаешь, какой у него? Ты тоже можешь заглянуть на огонек. Впятером веселее!” – послал ему мысль Фронсис, и Рагнар сморщился от отвращения.
- Рагнар! – радостно обнял отец и посмотрел на компанию. Текис тесно обнимал Мерек и жался к нему сзади, Айк шутил с Таном, а вот Мелес совсем поникала из-за Чарода. – Не все вернулись. Один стал убийцей, - подчеркнуто сказал Тан. – Богу жаль мертвых. У меня сердце разрывается: нравились мне твои друзья. Не грусти, Мелес, Чарод может прожить неплохую жизнь. Понимаю твое отношение ко мне и прочим убийцам. Гады, пожирающие Бога изнутри – прости уж нас, судьба такова.
- Неправда! – чуть ли не крича ответил он. – Могли все сдаться!
- Нам нужны солдаты, Мелес.
- Идиоты, из-за вас Мир погибнет!
- Да, - подтвердил женский голос.
Вперед вышли офицер в латах и полуобнаженный шаман. Пес с откусанной щекой молча приказал Чароду идти с ним, а женщина расплылась в улыбке. С сердцевидным личиком, высокой грудью и золотыми письменами, доходящими до места деторождения. На шее пульсировал серый кулон.
- Я - Мирта. Буду вашим путеводителем по измерениям Мироздания, - прощебетала она. – Я знаю ваши имена. Прошу вас последовать за мной в Чертоги Знаний, - и Мирта молча пошла, виляя бедрами.
- Ты останься, Рагнар. Потом подойдешь. Вы же не против, Мирта?
- Разумеется.
- Я рад, что ты не будешь гореть в Аду из-за Законов Орды, - снова обнял его отец. – Не стану отнимать у тебя много времени. Хотел сообщить, что Белая Орда, я и другие вожди, единогласно решили дать ответ Миру. Пятьдесят легионов, вооруженный посохами, жезлами, энергетическими мечами, топорами и адскими пушками. Миллион солдат, что дадут весьма пространный ответ Миру за всю ту боль, что причинили нам. – Тан как-то обмяк. – Может, я погибну в этой войне. Хотелось бы запомнить тебя таким, какой есть – сильным в меня и мудрым в мать, а душой – в Бога. Уверен, Создатель даровал тебе великую судьбу. Станешь новым верховным жрецом. Можешь идти, вечером хочу поговорить с тобой о жизни, какой была у меня. Завтра я поведу Орду.
“Погибнешь не только ты и сотни тысяч псов”, - бесстрастно подумал Рагнар. – “Еще и миллионы других видов. А эта река крови станет той чертой, что укажет на среднюю стрелку часов, и колокол пробьет уже по всем душам”.

Глава двадцать третья: Божья Монархия

Смерть огласила заключительную ноту жизни с последним ударом колокола, огласившим призрачным эхом миру непроглядную тьму. И немая тишь живых сердец разошлась всепоглощающей Пустотой. Но твердая поступь волей души следующим же толчком оповестила первой, главной нотой любви Бога – Рождением. Так вечная мелодия жизни и смерти, осветила начало нового времени.
Две свечи очертили небосвод ранним рассветом белого солнца, задав его бесконечному движению новый ход ритма. Эпохи Генриха Третьего, каждым шагом направляющего небесное светило с миром, озаряемого людскими душами. Рог Жизни протрубил о Вечной Жизни, а Посох Рождения волевым ответом огласил ход времени. Анна с Брауном взмахом ангельских крыльев вспорхнули огни своих душ в небо, и четыре свечи провели границу между драконом и Богом. Приняв в родительские объятия юные души, что вернулись домой, к своему новому рождению. Так, сопровождаемый Анной Серой, Брауном Серым, Артуром Сандэон, Джоном Вотером, Тибольдом Грантом и другими друзьями и лордами Генрих Грей шествовал прямо к Отцу и Матери, чей строгий взгляд неусыпно взирал над Троном Королей.
Чистый серый камень и строгие контуры – полностью описывали седалище древней крови. Камень, но цвет серый, как сердце каждого в королевском роду. Нейтральность, прямота, любовь и твердая решимость, что направлена к Миру безукоризненной волей. Величайшая Ответственность, доступная псу. Но монарх в Королевстве не просто правитель, а Посланник, Ангел, ниспосланный Небом. Чья пророческая поступь ведет за собой всех.
Герних Третий – Ангел, безусловно! Рука Бога, что творит мир одним глазом смотря в души псов, другим в заветы Создателя. Единое Сердце Мира, а оно не ограничивается одним Королевством… Псу, конечно, с такой ролью не справиться, потому, как и сказано в Сером Завете, руки Бога – народ, а крылья – их души. А Его Голос – Король!
- Да здравствует Бог! – пророкотал Он.
Десятки тысяч огней озаряли великие чертоги Серого Храма. Каждая зала вмещала десять тысяч душ, а их, как и постулатов, десять. От Очага, сердца Бога, откуда начиналась коронация до Круга Семьи, где располагался древний престол под мудрым ликом Матери и Отца. Единого Бога, не имеющего четких границ в форме. Ни мужчина, ни женщина, даже на аликорна не похож, однако Все Вместе. “Каждый – частица Бога как Его живое творение. Самостоятельная мысль, что творит Мироздание с Ним. Что создает Его Самого. Ибо всякое деяние – есть неотъемлемая часть энергии души. Нашей связи с Богом”, – говорится в первом завете священной книги, что кончается наказом: “Бог – творение Любви, и в сотворчестве с Ним мы – Едины как Целое. Но в Духе Мы Едины как Боги”. Прекрасная заповедь, дарующая каждому смысл жизни. Вечной и бесконечной, ибо она продолжится после смерти в небесном царстве.
Сей постулат – не греза, а реальность. Провидцы, толкующего о Боге,- сходятся в этом все. Потому некоторые неверующие академики и аристократы соглашаются с этой мыслью о жизни вместе с Ним. Так что в Королевстве все до Единого опираются на Его постулаты. “Слова – лищь рассуждение о любви, а созданное тобой – уже ее творение”, - напоминание всякому верующему, что пустые рассуждения не есть вера, а до пересуд Истинной Вере дела нет.
Король неусыпно хранит и истово соблюдает Королевские Законы, а паства Веры несет слово Бога. В отличие от бессмысленных, ложных, проклятых иных верований, Мать и Отец даруют свободу жизни в единстве мнений, в отличие от иных, где мнение, малое или большое, оспаривает или принуждает к поклонению Творцу. Ни один академик мира не сумел опровергнуть священное писание. И все же Святая Вера имеет малую поддержку в Мире!
Тибольд даже помыслить не мог, чтобы усомниться в Законах, спасающих не только души от Ада, но и главной опорой страны, на которой зиждется как казна короны, так и основано большинство законов королевской власти. Народ трудится в поте лица, чтобы продолжить со своим Создателем. Даже столь восхитительная возможность сиять в лучах славы или объединить разрозненный народ не привлекает слабых правителей. А ведь спасение народа идет рука об руку с процветанием! Довольны все!
Однако Мир отвернулся от Бога, обратив свои души к Аду, разверзшемуся за долгое время праздности и невежества. Магия – святой дар Небес, дающий возможность творить мир. Материй и энергией, даже созданием жизни. Могущество! Слава! Бесконечная любовь! Магия упрощает дело. Но только Совершенство должно превалировать облик расы, а аликорны, в глупости, тщеславии, в слепоте прокляли Мир породив множество видов и не наставляя их. Псы, пони, пегасы, единороги, аликорны, минотавры, яки, грифоны, новые драконы (потомки Древних) и прочие – потерявшие отеческие наставления разлились черным болотом по святой земле, и раса на этой планете поддалась всевозможным порокам.
“Суд – исключительное право Бога, ибо только Он может рассудить справедливо. Закон! Нарушение его – прямое предательство Создателя”, - и Вера следует наказу неуклонно. Всякая скверна лечится трудом любви в сложном пути совершенствования. Тяжкая ноша, не каждому дается, тем не менее Тибольд с самого поступления в святое воинство без капли сомнения и усталости выполнял волю Бога. Жизнь не может быть в праздности, как сказано в писании, однако его путь к Матери и Отцу был лишен всякого отдыха. Ранняя смертей родителей и долги лишили его крова и обрекли на нищету. Продажа ягод, фруктов и орехом могли кормить разве что половину года, и скудно донельзя. Он знал это, но предотвратить свою холодную смерть не мог. Нищенствующий брат, встреченный возле трактира, стал для него спасением. Помимо горячего хлеба с маслом и кружки крепко эля, Освальд поведал о Храме в ближайшей деревушке, готовой принять несчастных сироток. Но жизни простой не обещал.
Простой клирик, крестьянин в вере, с густой бородой и лысым черепом встретил Тибольда приветливо и с широкой улыбкой, накормил вкусным обедом, поместил в общую комнату, дал одежку взамен лохмотьям. Пять лет он помогал старому Вильсону и Бете с Робом ухаживать за Храмом, кормить пса, устраивать праздники для тех немногих людей, что жили в деревне, да учить Серый Завет. Святое Учение сразу понравилось Тибольду, и воинство света стало целью.
В день Весеннего Лета к ним забрел рыцарь на боевом скакуне. Грозный, статный, с большим мечом, он хромал на одну ногу и прикрывал лицо окровавленным, обожженным платком с эмблемой горсти рябиновых ягод. Никто и заговорить с ним не посмел, а сам он разве на Храм и обратил внимание, куда тот час же отправился.
Встретив отца Вильсона, рыцарь упал на колени и содрогнулся я в горьких слезах, завыв точно домашняя собака по хозяину. Священник сидел и слушал, слегка обнимая раненного воина, пока тот не захлебнулся слезами настолько, чтобы не прекратить свой плач. Как выяснилось всю семью рыцаря зарезали дикие псы – пятерых детей, жену, крестьян. Чтобы не упустить след, сир Герольд погнался за ними, в глубь Каштанового леса, где обнаружил лагерь. Десять свирепых псов, закованных в прочную сталь и с длинными мечами, непосильная задача для одиноко воина. “Но магия способна уничтожить и целую армию”, - дрогнувшим голосом заявил он, глядя в глаза священнику. Как сейчас помнил Тибольд, лицо Вильсона даже не дрогнуло, однако руки старца будто невольно потянулись и обняли несчастного с искренней любовью. “Я потерял все, когда позволил скверне стать частью моей души.”, - почти беззвучно произнес Герольд, глядя в пустоту, и тотчас же с непоколебимой решимостью чуть ли не криком заявил, встретив жалостливый взгляд старца: “Я готов предстать перед Богом!” “Твоя душа проклята. Это не изменить”: - строго начал Вильсон и с отеческой любовью продолжил: - “Однако я не стану разглашать тайну. Ты еще молод, богат, знатен. Полон мечтаний и энергии для их осуществления. Проведи остаток жизни, согласно наказу “Свобода – дар Бога, и никто не вправе ее отнять”. Он говорил про герцогов, Тибольд делами говорил
Разговор шел до глубокой ночи, и Герольду предложили заночевать в комнате священника. Наутро рыцарь покинул храм в тайне от любопытных глаз, оставив после себя печаль в сердце Вильсона и огонь в душе Тибольда, восхищенного речью старца. То осознание дара спасения стало новым толчком проявления любви Матери и Отца, чье милосердие прощает даже великих грешников, заканчивая муки в аду. С того мгновения он без остатка принял веру как сердце и приложил совершенно все силы, чтобы помогать Богу.
С тех пор прошло почти двадцать лет. Долгих и трудных лет становления от нищего оборванца до богослова. И все благодаря его непоколебимой, истовой вере, что всю дорогу разжигала внутри него белое пламя Матери и Отца. Каждую проповедь он проводил до тех пор, покуда каждый ищущий не найдет в его словах необходимое знание Все Любящего Бога. Десятки, сотни, тысячи проповедей с каждым днем делали его слово все крепче в умах людей. Слово – Тибольд исполнял как речью, убеждая людей, так и делом, творя настоящие произведения искусства из скульптур. Он провел столько проповедей, что даже графы, герцоги и король спрашивали у него совета.
“Мир в огне, да, Тибольд?” – с лукавой улыбкой спросил у него незнакомец в дорожном плаще, скрывающий лицо за плотной тканью за две недели до смерти Джона Грея. – “Скверна проросла в Божьем Доме и обвила Его, будто безумный любовник. И эти пороки лишают душ жизни. Предлагая взамен поставить злотые свечи своей душе” – вынув алмазную монету чистейше огранки, он посерьезнел: - “Если прочие государства не хотят слышать голос разума, то уши Королевства внимают Вере, ясно осознавая, что магия – свет Небес. Мир разделился на священников, наблюдателей и предателей. К вторым еще можно проявить снисхождение. По третьим, как говориться, Пустота плачет. Ибо их деяния не более чем пиршество стервятников, пожирающих собственные души и распространяющих губительную болезнь для других”. – Звонко положив на стол тяжелый кошель, он тихим шепотом произнес: - “Герис Турн – давно ступили на путь проклятых. Их души плачут. Ваше слово, святой клирик?”
Незнакомец показался ему лицедеем того рода, чье лицо стерто в Пустоте, кажа длинный змеиный язык. Речь о сыне герцога напомнила о беспорядке в Королевстве, где титул играет важнейшую роль. Даже среднего пошиба барон в силах заткнуть рот закону звонкой монетой, что уж говорить о герцоге, в друзьях которого высшие чины. Отступнику духу не хватит признаться, а его лорд-отец решит тяжкий грех простым рукопожатием с должностным лицом. 
Власть – иерархия, в первую очередь Порядок, зависящий от движения. В Королевстве монарх направляет вассалов, что структурой подчиняя контролируют крестьян. Божья Монархия основана на творении сердца, чей пульс задает ведущий, что освещает каплей за каплей души поток крови, регулируемый клапанами сердца, единством умов дарующего свободу для цели каждого. Мнение - цель ума, рожденного связью знаний, определяющих его жизнь. Свобода – основанное знаниями единство мнений. В королевстве монаршая власть, но новое правление обещает дать корону каждому.
- Божья монархия даст каждому место в Мире, - сказал Генрих, отлучившийся от пира, дабы обсудить государственные дела с друзьями.
Смерь отца не сильно затронула Генриха, но сердце было опечалено – как-никак у них были счастливые моменты в жизни. Тибольд сообщил о том незнакомце Генриху, и король усилил охрану для всех важных лиц и приставил слуг, что пробует еду и напитки на яд. Однако Джона все же отравили – верно, работал искуснейший профессионал.
- Вы отвели войска от границ, положившись на Щит, - сказала Анна, отпив из бокала белого вина. – Как быть с Великой Ордой, коя жаждет смерти Мира? К тому же недовольны все лорды.
- Договориться с соседями принять Каноны Вечности, распустить войска и расформировать власть. Такой поступок докажет прочим рациональность нового правления. Со временем, - улыбнулся Генрих. – Пока объединенный в бывших границах Щит будет оберегать нас.
- Приемлемо, если у кого нет идеи получше, - окинул взором сторонников Генриха Тибольд.
Их всего около шестидесяти – четверть рыцарей, три десятка баронов, десять графов, виконт и четыре герцога. Но в Королевстве найдутся десятки тысяч – только убедить надо. А там уже соберется вся страна.
- А Белая Орда? – подал голос Джон Вотер – пьющий уже десятый бокал. – Они понимают Бога, однако продолжают оскорблять невежеством. – Он поскреб подбородок. – Белая Орда жаждет мести из-за аликорна Фронсиса Большие Штаны. Говорят, его задница была столь необъятной, что приходилось на нее надевать что-то, иначе не разглядеть очертания, - усмехнулся Джон. – Буде серьезно, то месть связана с тем, что Фронсис использовал псов как живое оружие. Отомстить аликорнам желанная мечта Тан Гора. Вождя Белой Орды, коя и до него тонула в болоте.
- Их заставляют угрозой смерти принимать дикие законы, - добавил Тирион Сандэн.
- Тяжкое попустительство со стороны разума Орды, - сказал Генрих. – Попробуем помочь им, однако, сначала давайте создадим Союз – может, станет решающим доводом в переговорах с их вождем. Богу безразлично мнение лордов насчет Его Монархии – их убедит народ. Я разошлю письма правителям, и вместе, вдобавок, уберем материальную экономику, что станет главным аргументом для горожан и солдат. Большинство – всегда главный аргумент, и вместе, мы, будем править Миром как Боги.

Глава девятнадцатая: На грани Миров

Жизнь – рождение духа – явление крыльев Небесного Ангела, единого в трех ликах. Времени, энергии и материи. В единой жизни Целого – в самом Начале Начал, когда ничего зародило все. Когда Мир явился Богом.
Воистину: жизнь – Его дар, полный великих возможностей. Но она не может быть праздной, ибо разделена чертой смерти, а ее отсутствие – и есмь начало твоего конца в Пустоте. В маленькой точке Вечности, однако с Богом - жизнь дар бесконечный.
Так сказано в священной писании, и Айлиль в отсутствие резонов против следовал этой книге, как за путеводной звездой. Ей следовали многие, большие и малые эльфы, - многие, но все же недостаточно. Одни шли в небыль, не имея воли подняться, за вторых говорили третьи, что роднились с Пустотой, менявшей смерть на милость. Мир единое целое, и большинство, предавшее Бога, тем самым проклинало и тех, кто был Ему верен. Только Бог прощает с любовью, однако Он строг, а гнев Его знаменует Конец.
Киямат – во всю глотку возвещают факихи на жарком Востоке; Рагнарек – трубят в Рог Богов норды на холодном Севере; Эузд – бьют барабаны орды о войне в непроходимых джунглях Запада; Яха – оглашают асти последней нотой мелодию вечности лесное царство Юга. Или, как на всех языках говорит сердце этого мира, - темпора финон: Конец Времен. Когда Суд решит ход войны, и день озариться наступлением Бога. Когда Ангел протрубит весть, и Небеса разверзнуться над неприкаянным миром.
Тогда рухнет проклятье, и белый саван накроет эльфов, очищая планету, а черный покроет потерянных, венчая их с тьмой. Адский огонь только конец темной тени проклятья, пролегающего от древних времен, когда эльф, подобие Бога, стал Его вырождением. Когда первая измена духу образовало в нем Пустоту, и предательская смерть души эльфа стала шествием в бездну для всей расы.
Народ эльфов первым шагнул на божью твердь земли, и с самого начала они шли с Богом, творя в мире жизнь. Этот удар стал для них кинжалом в сердце. Из открытой раны хлынула кровь, очищая расу водой и огнем. От любви остались руины, проклятье сталось вырождением. Как народа, так и дара, из-за которого все началось – магии. Творение променяли на золото, любовь на могущество, а единство разделили на власть. Разногласие воплощалось в войну, пока один безликий призрак не сменялся другим, и пять сотен лет вражды обернули солнце кровавой луной. Покуда старое поколение сменялось на новое, эльфы начинали замечать, что боле не способны к деторождению. Сплотиться вновь было нетрудно, но уже тогда время показалось окончательной смертью. Выходом стала магия созидания, так что опыт по творению новых видов животных весьма пригодился для создания высшего разума. Столь сложная работа потребовала огромных усилий даже в сотворчестве всей расы. Результат получился на славу, и через тысячу лет мир вновь огласила небесная тишь. Несмотря на рай на земле, эльфы во второй раз предали своего Создателя, и братья сошлись с сестрами в жестокой схватке – за золото, за могущество, за власть.
- Власть, - хмуро произнес Дайре, разглядывая слово на экране, словно какую-то кляксу.
- Власть? – вопросительно вскинул бровь Айлиль.
- Власть! – улыбаясь вскинула руки Ая.
- Власть, - кивнул всадник на байке цвета заходящего солнца. Крепкая бычья кожа будто едва сдерживает мощную грудь, красно-синий килт скрывает толстые, будто древесные стволы, ноги, на бедре энергомеч. Вестник войны.
- То есть мне приказывают, - вскинул строгий взгляд на него Дайре. Тот снова кивнул. – Нет, - сказал старец, и всадник схватился за энергомеч. – Вы прольете свою кровь? – зычно вопросил Дайре.
- Чью угодно! – гаркнул воин. – Делайте что сказано.
- Не стану, - бросил гаджет в костер он и сел на стул, сделанный из травы сая.
Айлиль и Ая последовали его примеру. Всадник смерил их грозным взглядом.
- Ты обязан как верноподданный своего короля! – громогласно прокричал он – аж жилы на шее вздулись.
- Обязан?! Верноподданный?! Короля?! – глядя в огонь, произнес он. – Выполняй что приказали, или убирайся отсюда.
Всадник зло посмотрел на них, сжимая и разжимая руку на рукояти меча:
- Катал Праведный узнает об этом! – громко сказал он и тронул педали байка, направив к своему господину.
Дайре достал из кармана мантии стальную трубку с медными кольцами, зажег, затянулся, выдохнул. Фруктовое облачко защекотало ноздри Аи, и она сморщила маленький носик.
- Война, - сказал он, сняв мысль с его языка.
- Предатели! – с болью сказала Ая.
- Глупцы, в небыль уйдут, - произнес Айлиль.
- И нас за собой потянут, - добавила она. – Творящие станут землей, а дети в эту могилу канут. – Ая щелкнула пальцами, вызвав пламя в виде меча. – Друзья станут врагами, когда сами прольют кровь.
- Таким прощения не будет, - промолвил старец, выдохнув облачко дыма. – Лучше принять это сердцем, чем заслужить смерть.
- Неужто к преданиям предков глухи все! – воскликнул Айлиль. – Измена карается кровью. Два поколения - и жизнь сократиться. – Он перевел дух и с печалью промолвил: – Второй раз может стать последним. Уже второй век магия угасает. Норма жизни - всего триста шестьдесят лет! Для большинства! А есть и те, кто лишен жизни до трети. Три мира, даже наш, устроили войну с Богом.
- И зачем предки их создали, если сами воевали, - слабо выдохнула Ая, и он удивленно заглянул в ее серые глаза. В них отражалась печаль. – Знаю, - твердо сказала она.
- Но мы повинны все, - задумчиво выпустил длинную струю дыма Дайре. – По счету мы пятые. Четыре до нас ушли в небыль по похожим причинам. Вереница глупых ошибок, и каждая следующая ступень идет вниз, в Пустоту, пока от нашего ума не останется ничего. Необходимо череду трагедий прервать. – Он, вытряхнув пепел, положил трубочку обратно в карман. – Все Бога знают, тем не мене для так называемых правителей мирские желания Его выше, а их рабы не способны подняться в духе. И они уговоров слушать не станут. Предлагаю собрать Вече и решить, стоит ли заключить предателей в клетку. Я обращусь к старейшинам, но мне потребуется помощь, Ая. Сможешь обратиться к тем, кто решил закрыть глаза от наших бед?
- Конечно, ведь это моя судьба, - легко улыбнулась она.
- А твоя судьба, Айлиль, так понимаю, продолжается с ней.
- Я начну сегодня, и вам советую не медлить, - сказал Дайре и мыслями отправился на задание.
Айлиль был очень рад, что его судьба связана настолько с ней. Он уже как месяц закончил с обновлением города, и новое дело наверняка ведет к Богу. К Богу с ней вместе.
Начало весны, широкая зеленая дола с золотыми полями, где редких деревьев нет, миллионы ярких разноцветных бабочек, колоссальное дерево, раскинувшее кроны над целым полем белых цветов. Она созерцала и описывала рассвет жизни, фигурными пальчиками играя на арфе с белыми струнами, и оркестр природы аккомпанировал в ее серебряной гриве легким перезвоном колокольчиков, хлопаньем крыльев, трепетом лепестков, шелестом листвы, творя с душой единство любви. В ее рождении проявлялось чудо, с миром созидая, и слова на эльфийском слились с музыкой в песню: “Совершенство есть Начало жизни, и когда Бог творит Его, в Сердце царствует Гармония”. Она подчеркнула каденцию двумя парами струн и исполнила пассаж переливчатым смехом. “А связь душ образует Единство Целого”, - ответил Айлиль, и они провели день в поиске новых знаний, какова структура Мироздания.
С того дня они Бога познавали вместе. В сотворчестве себя и других, они, словно солнце, давали свет миру. Начало – пространства движение, проявляющееся связью энергий знаний. Порядок, проводимый Аей с Океаном Знаний студентам. Взаимосвязь – ключ, которым Айлиль руководит, превалируя город Ллиндин в новый период Мирового Года. Будущее – исток реки информации, текущей притоками настоящего, историей сотворчества. Вместе – были свет, небыли тьма – Единство Души.
- Дайре не пойдет Бога против, - строго смотрела Ая на Айлиля. Ей мир открытая книга, и небу звезд пульсар. Она лицо разума сердце, с парой солнечных крыльев, парящих лучом попутного серого ветра. – И Вече не объявит суд с Богом.
- Свод Его законов открыт всем. Быть Создателем – не мечта, прямая дорога. Что еще предложить? – вздохнул он. – Чума Бога они, мы – ответ души.
- Жизнь души просторы, крыльев свободы даль, мы небес частицы, в небе свода свет – не пыль, - потянула она его за руку поднимаясь. – Но Мир целая Семья!
Род – тесная кровь, но не личной масти – цвета Создателя. Общение – рода бассейн, беспрерывных энергий, дома фундамент. Время – насыщенности крови опыт, формирующий связи мысль. Сознание – энергий уровень духа, рожденного жизнью ученая личность. Душа – большое ответвление, произрастающее от личности поколения расы. Семья – колоссальная иерархия крови, множество судеб, но всех объединяет любовь Создателя.
- Жаль, расстаться с такой правдой пришлось. – Судьба каждого с Создателем: путь такой долгая и безбрежная река. Притоков много, но только она русло. – Творение труда - долгая память, близким друзьям любовь.
Семья Айлилю – счастливое сердце, пульсирующее ритмом любви. Ллиндин – озеро в нем, соединенное кровью. Звездный исток, но эльфство перевело его в другой полюс – в магнитар. Сбились часы – такова проблема: теперь ход идет в обратную сторону. Экзамен Бога на время, однако течение уже зависит от Вече. Его решение станет новой страницей, главной строчкой Шестой Истории. Пять предыдущих прошли не зря: эльфство добилось колоссальной истории знаний, стихами написанных в Бога Завете. Только строки ушедших вылились во времени кровью. Новая эпоха станет границей: шагом между Раем и Адом.
- Мы победим! – подбодрила Ая.
Огромное сооружением двух спиралевидных колец разного рода кристаллов вспыхнуло ярким светом, очертив зеркальную поверхность Портала.
– Ведь Бог ответа ждет, - согласился Айлиль.
Кольца завертелись с большой скоростью.
- Станет раса целым Создателем, - просияла Ая, Айлиль улыбнулся.
Яркий свет вознес их в небо.