луна осень

Глава одиннадцатая: Возникшие вопросы

Гигантская волна ударила в голову, вышибив весь его дух, жила на шее пламенно запульсировала; глаза впечатлено воззрились на изменяющийся мир, руки беспомощно ринулись к ним, оставляя призрачный след.
Неон плавно упал на пол. Висящая наверху люстра бешено закрутилась, под потолком задвигались змеи, раздувая его, стены, решив не отставать, начали смыкаться. Миг спустя он вновь упал, теперь на потолок. Но на нем ему не успелось полежать: как только он упал, стены смежились, а верх и низ взорвались. 
Буря красок. Повсюду точеные геометрические фигуры и единственная дорога вперед, вокруг которой эти самые фигуры и краски закручивались. Арки, треугольники, квадраты, ромбы, круги, многоугольники… чего только нет, даже боль есть. Нет, не физическая, психологическая, такая яркая и привычная, из-за осознания. Из-за осознания всего: жизни, смерти, переплетений того и другого, мгновения, когда оно есть мгновение, и мгновения, когда оно целая вечность. Эта боль такая же часть его, как и он этого мира.
“Единство”, - вспомнилось ему. Он един: един с самим собой, един с миром и его параллелями - и все едино. Да, именно так. Но когда он это осознал? Вчера, год, тысячу лет, десять тысяч лет назад… или прошла уже вечность? Он никак не может вспомнить.
И вот наконец Неон дождался. Раздробленный мир соединился, образовав для него нечто прекрасное и дорогое.
- Живой. Но мертвый внутри, - вздохнул теплый, нежный голос.
- Я… так долго, - только и выдохнул он.
Ощутив теплое прикосновение, Неон опять услышал голос:
- Долго. И глупо. Куда все ушло?
После этих слов Неон почувствовал горечь, несравнимую ни с какой физической болью. Как же болезненно осознание.
- Я тебе покажу, - с любовью утешил его голос.
И показал он, честно, без иллюзий. Всю бессмысленность, скитания, опустошенность, ненужную жестокость, страдания и глупость слез; наравне с этим и счастье, восторг, любовь и жизнь как венец одного из прекрасного. Неон понял, что его любят и желают ему счастья, однако и ждут от него отдачи – в улыбке, любви, жизни, свершениях. Ты любим, и ты люби. Как проста сея мысль, и как долго приходится времени на ее осознание. Она есть с начала, но теряется по неосознанности.
Многое теряется и забывается, однако немногие хотя бы понимают это, и еще меньше пытаются вновь приобрести. Сам Неон если и понимал что-то, то пытался не обращать внимания. Теперь все забытое перед ним, и ему поневоле приходиться его понимать. Как жестока правда… впрочем, она честна, и она же помогает разуму покорять новые восходы.
- Пойми свою суть, - послышался тот же голос. - Постарайся жить, принося любовь себе и другим.
Неон не нашелся с ответом, хотя ему надобности не было: ощущение того теплого голоса пропало, новый прекрасный мир быстро угасал, а немного погодя он сам провалился в нечто.
Реальность разбита на осколки – попробуй собери; в голове мысли – звучат, как люди; ощущения странные – себя он не сознает, но сознание – да. “Некоторым может показаться, будто вечность прошла”, - отчетливо прозвучала мысль. Вечность, может, пусть прошла, но где и кто он или она - ни черта неясно. Он или она вроде есть, жизнь чувствуется, вот только, что произошло - опять же ни черта неясно. 
Осколки соединились, и реальность стала собранной, словно ничего не содеялось. Верх такой чудный – ярко-зеленый и с образами чего-то, красивый, как живописная картина. Голова повернулась вправо: стена тоже зеленая, вся блестит, как сосулька в солнечный день; теперь влево: изумрудный цвет сияет, кровать, на ней дышит жизнь, чудесная и дорогая. “Ей необходимо тепло”, - пояснила мысль, - “забота, помощь. А тем и себе поможешь”. “Луна. Кажется, она именовала себя “Луна””, - добавила другая мысль. Ей нужно тепло, и ему тоже. Ты любим, и ты люби.
“Ааааа”, - выдохнул Неон, став на ноги. Его переполняла жизнь, сотрясая тело – он невероятно счастлив, - настолько счастлив, что улыбка на его лице буквально окаменела, хоть молотом бей. За глазами яркий красочный свет и волшебная мозаика, с открытыми родная комната и девушка, принцесса Луна - одинокая, хворая, слабая, сломленная, почитай без жизни. Неон непременно вернет принцессу Луну к жизни. Он не совсем понимал, зачем ему это надо, но что-то говорило сделать именно так.
Неон подошел к изголовью кровати. Хрупкая, с изящными чертами мордочки, глубокими глазами цвета сапфирного моря и телом грации – она действительно вылитая принцесса. Красавица, и все тут. Одно лишь портило ее красу – отсутствие крыла, она стала калекой. И, думать не надо, по его вине: напился, будто какой-то пропойца, и давай ей выкладывать, что на душе лежит - понятно, почему Луна сбежала в неизведанный ей мир. Там на нее свалилось злоключение, она повредило крыло, и какой-то благодетель, обнаружив экое диво, решил стать ее щитом и припаркой. Кормил, поил – если так можно сказать по виду ее выпирающих костей – лечил и ухаживал, заботился. Но, видимо, забота была и другой, или еще какая причина, раз она от него сбежала, как и от него самого.
Заявилась, словно гром среди ночи, и стояла, пока Неон ее не увидел, следом тотчас же упала. Грязная была, никак в грязи искупалась, прежде чем к нему наведаться, а глаза просто пылали, и рог ее чуточку искрился. Сбежавшая принцесса прибежала обратно к своему рыцарю на белом коне – ясное дело, что Луна Неона за такого не считает, просто ей больше не к кому. Отвернуться он не мог и не замечать тоже, и пришлось ему за ней хлопотать: отмыть всю грязь (ох, сколько ее было), уложить в кровать и следить за ней, как бы что не случилось. Сутки уже прошли, а Луна все глаза не открывает, хоть бы писк какой издала. Да нет!
Жалко ее, точнее, ему не хочется, чтобы она умерла в его доме – куда труп девать. Всякий удивится такой находке, и Неон из их числа. Поначалу глазам не поверил, думал, галлюцинации, и тут эта навязчивая галлюцинация заговорила, мол, нет, не уйду; спустя время он все же убедился, что все наяву. Когда эта не галлюцинация пропала, он уж подумал, что свихнулся, но потом понял, что она тайком ушла. Жизнь пошла прежним шагом, одинокая жизнь. Неон даже начал скучать по своей незваной гостье. И вот снова она, принесшая ему заботы. К счастью ли, к сожалению ли, но принцесса Луна снова здесь. 
Осторожно приложив ладонь к ее лбу, он ощутил тот же жар, что стоял сутки. Что ему с ним делать? Неон не врач, Луна – не обычный пациент, и у нее не обычная болезнь. Луна сказала, что она из Эквестрии – вот туда ей и нужно, однако она сама неведомым способом попала сюда и, точно, не ведает, как ей вернуться назад, в Эквестрию, ее родной дом.
“Ее б накормить хорошенько, - подумал Неон, приподняв два толстых одеяла, - вон как кости торчат”.
- Нечего было сбегать, - упрекнул он Луну. – Подумать можно, будто ты никогда не видела изрядно выпевшего человека. Скажи мне, каким образом умудрилась попасть в передрягу ты – существо, обладающее магией?
Она не ответила.
- Быть может, какой-то человек или группа людей напали на нее? – стал рассуждать вслух Неон, присев на кромку кровати. – Нет, слишком сомнительно: она наверняка не дура, чтобы разгуливать по улице, да магия у нее в помощи. Летала, - сообразил он, - темной ночью и высоко над всеми – значит, упала. И, видать, не слабо. Интересно, кто ее обиходил весь прошедший месяц? – Он взглянул на ее мордочку, надеясь увидеть открытые глаза, но увидел искаженную болью гримасу. – Поправляйся, - искренне пожелал Луне Неон.
Надежда есть – стало быть, не все потеряно.
Ему пришлось уволиться: Неон не стал оставлять больную одну, которая, коли очнется, может снова сбежать. Нелегко было прийти к такому решению, тем не менее, будет хуже, если она погибнет или ее поймают. Пусть принцесса Луна значит для него не больше, чем обычный знакомый, ее гибель не желательна, вдобавок он к ней чуточку привязался. Деньги пока что есть, он их копил, жить можно, а когда принцесса Луна станет здоровой настолько, чтобы пользоваться магией и возвратится в свою Эквестрию, вернет ему сполна.
Неон встал с кровати и пригладил ее вспотевшую гриву.
Когда стояла светлая ночь и полная луна освещала город, Неон находился возле больной Луны, обильно потевшей и дышащей жаром. Что-то не давало ему покоя. Не страх ли это? На этот счет Неон ничего не мог сказать – ему всего-навсего неспокойно; он проснулся посреди ночи, услышав чьи-то горячие вздохи, встал с постели, уложенной на полу рядом с больной, и, подойдя к ней, уставился, словно увидел нечто невозможное. “Она дышит, исполнена жизнью”, - дошло до него. Казалось бы, на этом все – и тут принцесса Луна едва приоткрыла глаза.
Сердце Неона чуть не разорвалось от счастья, переполнившего его, уже второй раз за короткое время. Казалось бы, что тут-то уж все - и Луна еще раз ниспровергла домысел, слабо буркнув то ли “Ких”, то ли “Киэ”.
Не думая, он сбегал на кухню и принес ей стакан воды.
- Осторожно, - сказал Неон, не менее осторожно, приподняв ее мордочку одной рукой, другой вливал в ее горло воду. Несколько струек воды пробежали мимо. – Как себя чувствуешь? – спросил он, не сразу поняв глупости вопроса. – Можешь сказать еще хоть что-нибудь? - с надеждой в голосе произнес он.
Ее ответом было молчание, говорившее о том, что Луну вновь захватил горячечный сон.
Сон больше к нему не шел, и Неон всю ночь провел занятый мыслью: “Зачем мне она?” Без злополучной принцессы Луны его жизнь осталась бы мирной и с работой - живи да радуйся, с ней – одно лишь волнение. Однако выбора ему не дали. На тебе принцессу в руки, корми ее, смотри за ней, обеспечивай всем необходимым и, если что, угождай. Угождать, правда, ему пока еще не представилось - судя по давней встрече, принцесса Луна скромная девица, злого слова не скажет. Хоть это хорошо.
Возможность ее чрезмерной величественности казалось ему паршивой – навряд ли Неон тогда бы смог ее вынести. В таком случае, скорее, он бы ее вышвырнул, и нет разницы, погибла бы она или ее поймали, или по крайней мере сделал на этом условие.
“Да, хорошо”, - согласился он с самим собой, тихонько поя ее сладкой водой. Глаза слегка открыты, взор туманен, губы еле двигаются – вот и вся ее поправка, - довольно значительная, если сравнивать с прошлым днем. Иногда с ее губ срывается одно слово, имя, принадлежащее ее спасителю, и ее неясный взор видит перед собой как будто этого спасителя, а не Неона, часами стоящего над ней. 
- Кир, - прошелестела Луна на следующий день, когда ее слова обрели силу. – Кир… - Дальше он услышал слова на незнакомом ему языке, смешанном вперемежку звонкими и глухими звуками, потом снова “Кир, мы вместе...”, “Кир, когда-нибудь…”, “Кир, ты мне…”
- Кир, - повторил Неон за ней, рассчитывая услышать пояснения на родном языке. Ответ был таким же, как его слово, и он отправил следующую ложку с жидкой кашицей ей в рот. – Немногословно ты стала.
На его замечание Луна ответила вопросом:
- Кир?
“Неужто она надо мной глумится?”
- Кир, - следом добавила она, окончательно закрыв глаза, и тем его предположение развеялось.
Наутро четвертого дня после пробуждения Луны Неон, как всегда, стоял над больной с тарелкой жидкой каши, и взгляд оной непонимающе воззрился на него. “Она меня не узнает?” – подумалось ему, но непонимание сменилось обидой. - “Или не хочет меня узнавать”. Будто бы он виноват в трагедии, а не она сама, тайком ускользнувшая и подвергшая себя удару.
- Не я виноват в случившемся, - как бы оправдываясь, произнес Неон. Сев на стульчик рядом с кроватью, он протянул ей ложку кашицы. Луна бросила на него недовольный взгляд, но рот открыла. – Зачем ты сбежала? Я тебе ничего не сделал. – “Только напился и проплакался”, - добавил про себя он.
Молчание. Только недовольное молчание было ее ответом. Чем она недовольна, - тем, что она ожидала увидеть своего Кира? Разве Неон не заслужил хотя бы слова благодарности?
- Кто такой Кир, твой спаситель?
Молчание.
- Это он обработал и зашил твою… рану?
Молчание.
- Расскажешь мне своем спасителе?
Молчание. Молчание. Молчание. Молчание. И опять чертово молчание. На все его вопросы ответ един. Неону даже сдается, что она откусила себе язык, лишь бы ему и слова не сказать. Он проверил: протянул правую руку, сжал нижнюю челюсть и левая приподняла верхнюю – язык есть. На сею дерзкую выходку Луна удостоила его самым недовольным и презрительным взглядом. Однако и тут он от нее и слова не услыхал.
Рассердившись на ее притворную глухоту, Неон встал, сходил на кухню, взял остатки виски, вернулся и, усевшись перед ней, стал пить назло ей. Раз не хочет ничего говорить, вот ей! Она смотрела на него, как на врага – взгляд злобный, ничего не скажешь – лоб хмурился, глаза сузились, губы дрожали, желая что-то сказать, - и таки они это сделали:
- Дурак. – Произнесла она слабо, он мог ничего и не услышать, коли б не заметил движения ее тонких губ.
- Неужели! – воскликнул Неон. – Заговорила! Да как: разве принцессе подобают такие словечки?
Он поставил бутылку на пол.
- Почему ты…
- Мне трудно говорить, - тихо молвила Луна, - принесите воды.
Ему стало стыдно после ее слов, и он послушно исполнил просьбу. Пила она жадно и, прежде чем продолжить, выпила еще три стакана.
- Мне трудно говорить, - повторила она. – Давайте… потом.
Все. Больше Луна ничего не выдавила. Неону, как бы ему не хотелось, придется подождать – не утруждать же больную, которой и так тяжко.
И он ждал. Долго ждал. Этим днем она съела еще одну тарелку каши, приправленной зеленью, и выпила порядка десяти стаканов воды; вечером тонко намекнула на скуку – тонко, почти сам вечер ушел на разумение Неона, оставшееся время он потратил за чтением фэнтэзийной книги, третей по счету – две другие не пришлись ей по вкусу. Новый день весьма удался: у Луны наконец-то спал жар, она съела целых две тарелки густой каши с луком и морковкой, выпила все также уйму воды, улыбнулась и проронила пару слов: “Почему главные герои обязательно сильные… или добрые, почему их то и дело спасают, а они то и дело одерживают верх?” Ответ у него давно был: “В жизни много горестей, безусловно, и много светлого. Но горести порой затмевают свет. И некоторые ищут в книгах как раз утерянный свет, дабы развеять тьму. Хотя мне по душе именно приключения”. Закончил Неон с улыбкой, поддержанной улыбкой Луны.
Следующие два дня были серыми, как тучи в неясный день. Сначала Луна отказалась от каши, потом от воды, и лишь вечером смогла что-то закинуть в себя. Неону поначалу было по боку, а когда он увидел ее плачущую навзрыд, у него внутри что-то сжалось. “Что с тобой?” – услышав его слова, она зарылась с головой под одеяла, и ее всхлипы ничуть не стали тише. Притихла плачущая принцесса к утру следующего дня, заработав себе два красных зияющих провала на изможденной мордочке, и скрывала полученное от Неона, пока он, наконец, не стянул с ее мордочки одеяла. “Не прячь. Мне все равно”, - сказал он ей тогда, на что она, по виду, с чего-то вдруг обиделась. Ее расстроенный вид прижал его грузом. Неон извинился, и надутые щечки Луны спали.
Восьмой день после пробуждения Луны на поверку оказался хорошим. Погода была ненастной, дождь барабанил по крыше. Луна, увидев перед собой Неона с очередной порцией каши, посмотрела на него печальными, полными слез глазами и проговорила жалобным голосом: “Оставьте меня, прошу вас”. Он не стал препираться и провел день вплоть до вечера в ненамного большей комнате, чем маленькая кухня, сыграв с собой в карты и остатки времени проведя в размышлениях, в которых пришел к выводу, что принцесса горюет о потере крыла и, возможно, неприятном случае, заставившем уйти из под крыши своего спасителя. В размышлениях он заснул и, к удивлению, проснулся точно вечером. Подогрев кашу и сам подхарчившись, Неон принес Луне здорово наваленной каши тарелку. “Мое излюбленное блюду”, - сказала она, бросив взгляд на овсянку. - “Как вы догадались, что я до безумия люблю кашу?” “Не привередничай”, - не принял шутки он и пояснил: “Жуешь ты с трудом, а до этого вообще зубами не шевелила. Я мог бы поить тебя медом, но тогда у меня деньги выйдут еще до начала нового месяца”. И она съела все подчистую, присовокупив: “Я благодарна вам. И готова потолковать с вами завтра. Давайте завтра”.
Завтра. Ночь тянулась нестерпимо медленно. Завтра Луна ему расскажет все - о побеге, потере крыла, своем спасителе, - все, о чем он только ни спросит. И о самом важном, каким образом она очутилась в ином для нее мире – самом важном для Неона. Луна здесь гость, а время гостей подходит к концу: нельзя же навечно застыть в другом мире - как же ее семья, родные и близкие, притом она принцесса, у нее должен быть долг и есть подданные, о которых ей нужно думать. К тому же, он не может ее вечно содержать у себя и вечно скрывать, рано или поздно ее кто-нибудь да заметит, рано или поздно все всплывет на поверхность, и ему воздастся. Ей в свой черед, даже гораздо сильнее: непостижимая уму находка поразит мир настолько, что перевернет его, вернее, возвысит и растянет – есть не только бесконечные параллельные измерения, но и совершенно новые, и они пересекаются, пускай хоть тонко. А для открытий потребуется она, обладающая магия и иномирица, над ней проведут опыты, жестокие, он не сомневается, после которых Луна будет едва жива, если вообще будет, или будет жить в другом роде.
Тут отвернуться Неон не сможет, и глаза закрыть, и плюнуть не выйдет. Решить вопрос – единственный выход. Но как? Она зашла сюда из другой двери, и что, втолкнуть обратно не получится, вытолкнуть в еще какую-нибудь тоже нет. Доступные пути ему неизвестны – стало быть, их нужно узнать. В первую голову следует разобраться, как она попала сюда, дальше видно будет.
Ночь, ковылявшая будто старуха, в конце концов уступила дню – не столько знатному, сколько занимательному, хотя, вернее сказать, того и другого в нем поровну. Неон не смог уснуть, однако встал с постели с улыбкой и намерением отблагодарить Луну. Он, влекомый благодарностью, мигом оделся, купил все нужное в ближайшем магазине и вернулся, забрызганный снизу грязью – дождь оставил свои следы, - но с тем же настроем.
Когда принцесса Луна открыла глаза, приготовление к разговору с ней было закончено, и оно только ждало человека и аликорна. До боли худая, с впалыми щеками, буйной растрепанной гривой, непонимающей мордочкой, она, в данный момент не очень походившая на принцессу, глупо уставилась на Неона, нависшего над ней.
- А? – вопросительно зевнула она, прикрывая рот одеялом.
- Ты намекнула мне, что овсянка у тебя в печенках сидит. Я приготовил тебе пир, - промолвил он и добавил: - Очень скромный. Ты сможешь сидеть за столом, на стуле?
Принцесса кивнула. 
- Пир. Очень кстати. Жаль, у меня нет подобающего наряда.
- Вы носите одежду? – удивился Неон, думавший, что в ее Эквестрии живут без нее.
- Да. Все лорды и леди имеют такой обычай. В простонародье мало кто, если на праздник, и то не всегда. Мы – не ваши лошади, коли вы об этом. – Она встала с кровати нетвердыми ногами. Кости и кости да мясцо кое-где с одним крылом – все, что осталось от живой и грациозной Луны, разве что глаза прежние, сияющие сапфиры. – Где?
Неон, ужаснувшийся ее состояния, молча двинулся к кухне. Пир, даже добавив “очень скромный”, было громко сказано: густой суп с капустой, морковное пюре, овощной салат, мягкий хлеб, очищенные от кожуры яблоки и груши, кремовый торт на десерт и бутылка красного вина для нее. Он помог ей устроиться на низеньком стуле.
- Вино? – предложил Неон. Луна кивнула и с помощью него пригубила глоток. – Немного.
- Я не пью, - объяснила она, - лишь изредка для поддержки. – Тем не менее попросила его еще и осушила бокал без остатка. – А вы?
- Не в этот раз. – Необходимо иметь ясный разум, иначе он все забудет. – Может, поешь для начала? А то мне страх глядеть на тебя.
Луна согласно кивнула. Покрасневшая и понурившая взор, она открывала рот, принимая сначала суп, далее половину морковного пюре, овощной салат с хлебом, кусочек торта и запив съеденное бокалом вина. Неон был доволен – глядишь, она скоро поправится.
- Ты хочешь вернуться домой? - начал Неон, усевшись напротив нее. Луна коротко кивнула и он продолжил: - Тогда расскажи мне, как ты попала сюда, и расскажи, что с тобой произошло. Ты мне уже говорила, что посетила наш мир ради знакомства, обмена знаниями и что, в случае твоего возращения домой, не сможешь сюда вернуться. – Он помолчал, пристально оглядев ее скелет, дабы убедиться в своих дальнейших словах. – Я, так понимаю, ты сама не знаешь, каким способом возвратиться, иначе бы давно это сделала. 
- Не знаю, - горько согласилась Луна. – Вы правы: я много не знаю. Однако знаю без сомнения: двери дома для меня закрыты. – Неон хотел утешить ее, но она ему не позволила. – Ошибка… еще одна ошибка, которую я совершила… по неведенью. 
В уголках ее глаз наворачивались слезы, и Луна поникла. “А когда-то была милой и радостной”, - вспомнилось ему.
- Давай разберемся. – Неон надеется на лучшее, на избавление его проблемы, Луны. – Ну же.
Принцесса Луна подняла голову – в ее глазах больше не было слез.
- В Эквестрии я скучала. – Ее голос оказался неожиданно твердым. – Все-таки я – Младшая принцесса, тень своей дражайшей сестры. Не подумайте, я люблю ее, - сразу оправдалась она. – Моя сестра добра, берет на себя всю ответственность короны и власть дня, я же – хранительница ночи и занимаюсь мелкими бумаги, когда моей сестры либо нет, либо она слишком занята. Провожу дни и ночи во дворце и окрестностях города. Меня заела тоска, - ее голосок едва заметно дрогнул. – Мне были нужны приключения, а не пергамент и чернила, запахи природы и магии, а не духов и масла, звуки необъятного океана и рокот морей, а не плеск опостылевших водопадов и чириканья леди, чувства открытий и древних тайн, забытых в эпохах. Приключения.
“А мне бы понравилось жить во дворце и слушать плеск водопадов”, - подумалось ему.
- И ты прыгнула в портал, закрытый во тьме на семь замков?
Луна недовольно покачала головой.
- У вас не то представление о магии. Магия имеет силу и вес; портал – сосредоточие колоссального количества необузданной магии, которое своей тяжестью и силой разрывает время и пространство. – “Точь в точь черные дыры”, - отметил про себя он. – Такая магия подвластна лишь богам и… легендарным созданиям.
- Легендарным созданиям? – недоуменно повторил Неон.
- Существа, действительность которых под сомнением, - объясняла Луна, - Праотцы, древнейшие драконы-боги, давшие жизнь нашей земле и защищавшие ее до последней толики магии. Басни это, - фыркнула она скорее как девочка, чем взрослая женщина.
- Что так? – не сдержал смеха он.
- В преданиях пишется, - щеки Луны запылали, - что семя Праотцов дало жизнь первому разумному роду, драконам, и упоминается, что они были бесполы. Каким же способом они заимели жизнь? Откуда взялось семя?
- А что с богами? Ты помянула и их.
- Бог, в моем мире, тот, который обрел могущество – им может стать любой, только обрети силу. – Она призадумалась. – “И станут дети Праотцам подражать, и помрачит их разум сила эта, и станут дети отцов своих клясть за их слабость. Да возьмут они себе имя бога”, - процитировала она и заключила: - Единственная правда в сказаниях, - и та лишь наполовину. Все боги, что существовали, не называли себя таковым: сан бога им дался от народа.
Принцесса Луна умна, хотя ведет себя не по возрасту.
- Ваш мир занимателен: магия, драконы, живые боги, легендарные создания. Только мы уклонились от твоей истории. – Ее недолго радостные глаза сменились грустью. – Что стряслось дальше?
Луна на миг задумалась.
- Я отправилась в библиотеку Кантерлота, в запретные архивы – даже не знаю, почему меня посетила столь глупая мысль, раз я хотела скрыться от глаз своей сестры. Может, я подумала, что мне стоит захватить с собой пару пыльных книг и свитков, может, надумала оставить послание любимой сестре в качестве шутки, тем не менее я там скоро оказалась, среди забытых книг, писаний, свиток и хроник – слов, что перестали звучать вслух. – Ее глубоко впавшие вглубь сапфиры было загорелись и тут же потухли. Неон слушал предельно внимательно, стараясь разобраться. – Я нашла свиток, лежащий не там, где ему было положено, на кипе книг о Веке Скорби. Быть может, этот свиток кто-то читал до меня и пытался раскрыть его секрет. Я не предала этому значения и, видно, зря. Свиток заключал в себе заклинание, написанное на языке эпохи Века Скорби. Язык сей мне хорошо знаком. - Луна погрузилась в размышления, и Неону пришлось вернуть ее из их власти. - Прошу меня простить. Мне скудно помниться, о чем заклинание. Момент тот, словно вырвали из моей памяти.
“Хуже некуда”, - думалось Неону. - “Она не помнит столь важный момент. И как же я намерен возвратить принцессу Луну домой, если ей и мне не известно, что забросило ее в мой мир?”
- А могло ли заклинание призвать портал?
- Нет. Портал бы разрушил и Кантерлот, и замки на множество лиг. Моя память стерта до вашего дома – я пришла в себя уже здесь.
- И сбежала, - добавил Неон.
- Ничего я не сбежала, - пролепетала она в ответ, хотя ее вид выдавал обратное. - Вы мне запретили показываться на глаза вашей расе, и я не показывалась… полетала вокруг вашего дома - и только. – Ее голос стал тихим, почти печальным. – Моя магия меня подвела, сверх того, ночью, когда она должна быть сильнее всего. Я сверзилась с неба, вглубь леса. 
- Леса? Далеко же ты тогда залетела. Мой дом не близь леса.
- Наверное, меня унесло… я забываюсь во время полета, притом произошел сбой магии, сковавший меня болью. Очнулась я в доме другого человека. – Луна сжала челюсти, и ее скулы чуть не пронзили тонкую кожу, заставив Неона поморщиться. – У меня было раздроблено правое крыло, потеряна магия и множество ушибов и ссадин. Мое сознание прибывало во тьме, так что я не помню, как отсекли, - она горько запнулась, - ненужную меня часть.
Принцесса Луна дрожала, будто испуганная маленькая девочка, робко смотря своими сапфирами на изумруды Неона. С легкой красной на щеках, красивыми чертами, длинной ночной гривой и трепещущими губами, она была самой что ни на есть испуганной маленькой девочкой. Сердце Неона сжалось.
- Если ты хочешь прервать…
- Ни за что, - с чего-то вдруг вспылила маленькая девочка. – Я должна вам все поведать, и мы должны найти решение сей проблемы.
“Луна рвется домой”, - понял Неон.
- Тогда я жду.
- Тот человек присматривал за мной, пока я не смогла встать с кровати, и продолжил, пока не настал наш с ним разговор. – Луна крепко закрыла глаза словно что-то вспоминая, открыла и закончила: - Меня охватил обжигающий холод, зрение помутнело, я ощутила кровь на своем лице и сделала шаг в сторону того человека. Я упала, и мое сознание упало вместе со мной в колодец непроглядной тьмы.
Еще один сбой магии?
- Получается, тебя подвела магия, во второй раз? Неувязка: у тебя она иссякла, и откуда же сбой?
Луна дотронулась до своего рога – прямого, как копье, и скорее всего такого же острого. Провела по нему, стукнула – раз-два, раз-два – ничего.
- Холодный, - наконец вымолвила она, стукнув по нему напоследок. – Твердый. Теперь бесполезный: я не чувствую в нем магию; при этом моя магия со мной: до сих пор действует заклинание высокой эмпатии. Каждая черта вашего лица отражается в моем сознании словами, и мои отражаются в вашем, пусть вы этого не замечаете.
- Но я же слышу… - не поверял Неон.
- У вас не то представление о магии, - насупилась маленькая девочка. – Вам кажется. Магия может взаимодействовать с телом и стихиями, но не так: ни один единорог не пускает огненный шар из рога, изо рта лед, из глаз молнии, не делает за секунду тело стальным; магия взаимодействует со средой, предметами, с твоим и близкими телами. Я не могла за мгновение изучить ваш язык. У магии есть строгие законы и ограничения.
- Ладно, ладно, - признал он. – Запомню. Как нам быть с твоим положением?
Его вопрос поверг Луну в ступор, заставив ее хорошенько пораздумать.
- Помни я то заклинание, смогла бы изменить его действие. Оно было составлено во времена отчаяния и утраты, когда никто не имел никакую надежду, когда не знали, погибнешь ты от меча, предательства, огня или болезни, когда завтрашний день казался недосягаемым. Все верховные маги Века Скорби стремились либо возвысить своего короля, либо прекратить войну и исправить ошибки своих королей. От Времен Скорби сохранились заклятия, направленные на изменения – “Живая Вода”, “Разложение”, “Воздух, Кровь, Жизнь”, “Пепел и Дым”, “Каменный туман”. Тот свиток содержал… меня забросило в ваш мир, отшибло память, магия истощилась, но действует, я вторично провалилась во тьму. Чего-то не достает. Я ведь и правда словно сквозь время прошла, через границу наших миров, тьма – и сквозь… не сходится. Время тут не играло роли. Так что же?
- Портал? – подсказал Неон.
- Да нет же. Какой портал. – Луна уставилась в потолок, предоставив взгляду Неона свое истощенное горло. – Преграда – граница, сквозь нее. Не удивительно, что моя магия ведет себя так. Представьте себе толщу магической энергии, чужеродной и древней, и я пронизалась сквозь нее, как меч в гору. Моя магия просто сломана, и ее можно починить, как представленный вами меч на кузне.
Эта мысль осветила ее мордочку.
- То заклинание было об изменении времени. Какой-то верховный маг той эпохи жаждал изменить ход событий. Безумно, - просияла она. - Нынешние верховные маги на такое не пойдут. Молоко в жилах будет мешать.
Луна встала со стула и собиралась отправиться в постель, рука Неона остановила ее.
- Следует подумать очень хорошо и очень долго. И мне, и вам.
- Успеем. Ты обещала поведать историю, и забыла назвать имя спасшего тебя человека. Его надо бы поблагодарить, при встрече.
Повернувшись к нему лицом, она нехотя назвала имя:
- Кир. – Луна вздрогнула. – Он добрый. Беспокоился обо мне. Любил лес.
Неон ласково улыбнулся. Луна стояла с опущенной головой, кажется, одолеваемая печалью.
- Я тоже знавал одного Кира, моего доброго друга. – Ему стало плохо, сердце неохотно отозвалось на воспоминание. – Давний друг. Тоже обо всех беспокоился, тоже любил лес. В детстве мы частенько гуляли по лесу, с таким приятным хвойным запахом. Особенно осенью. Красные, желтые, золотистые листья окружали нас и прятали друг от друга.
Неон присел на низенький стул – ноги его не держали.
- Кир любил лес… и сгинул в нем, - тошно произнес он, и глаза Луны округлились.

Глава четырнадцатая: Злоключение

Лес шумно дышал, как бы насмехаясь над Неоном. Сквозь мокрую сень листвы проникали утренние лучи солнца.
- Ты меня слышишь? – с надеждой в голосе спросил он, удерживая на своих коленях голову сильно исхудавшей Луны.
Кто мог знать, что его излишнее беспокойство за нее может привести к такому злоключению? Луна, неожиданно обессилевшая, вдруг закричала бессловесным воплем, и Неон от испуга притронулся к ее жарком лбу… И тут эта вспышка, ослепительно яркая и такой волшебной голубизны он и представить не мог. Время потеряло значение, начав наслаиваться само на себя, словно так и должно быть. Тогда он посмотрел на нее… На них: вот уже была сотня, тысячи, десятки тысяч Лун. Все одинаковы и в тоже время разные, каждая со своими характером и историей, каждая была особенна, являясь все той же Луной. Неон потерял значение всего, ставшее каким-то бессмысленным – и все перемешалось. Эти Луны, Кир, деньги, сестра, Эквестрия, сам Неон – все стало единым.
Очутился Неон в неизвестном ему лесу, еще в предутреннем холоде. Луна бездыханно лежала под деревом, словно полумертвый диковинный зверь, затравленный сворой гончих. В тот момент Неон побоялся, что она умерла, оставив его одного, но в ее груди он ощутил слабое биение сердца. У него сразу отлегло. И все же…
Его спокойная жизнь закончилась в тот момент, как появилась Луна. Тогда он был еще наивен и думал, что если сумеет помочь ей вернуться домой, то она оставит его пусть унылую, но жизнь. Глупец! Луна жаждала приключений – сколько раз она ему говорила - и взяла Неона в свои спутники. Ведь у героев всегда должен быть спутник. 
Он провел рукой по ее грязной гриве. Длинная, мягкая и, несмотря на грязь, сладко пахнет. Под ней прячется мордочка настоящей принцессы: немного надменной, немного игровой и донельзя любопытной, всегда красивой, - но ее красота исказилась изнеможением, выставив напоказ острые скулы, голый лоб, поджатые худые губы и уходящие в бездну голубые колодца. Приключения порой доводят героев до смерти; Луна пока что потеряла всего-то часть красоты и правое крыло. Но все еще впереди. А с ней и Неон.
Усталость и утренний холод наконец взяли свое, и его глаза закрылись.
Проснулся Неон под чьи-то гневные крики. Стоял все тот же холод.
- Что вы спите? – причитал женский голосок. – Я дома? Скажите, что это так.
- Наверное, - сонно ответил Неон. Луна расхаживала взад-вперед, возбужденная этой мыслью. – Тут лес какой-то.
- Я вижу, что мы в лесу, - недовольно фыркнула она. – Но в каком именно мире – в моем или вашем?
- Не знаю. Тем не менее могу сказать, что близ моего дома никакого леса нет. 
- Помню… да, - задумчиво молвила она. – Самый ближний лес в Кантерлоте – Вечнодикий. А данный лес совсем на него не похож. Не могли же мы оказаться в совершенно новом мире?
- Почему нет? Кира же ты как-то встретила.
- То была параллель мира. Сейчас мы… - Она окинула взглядом лес. – Давайте осмотримся.
Не дожидаясь его согласия, Луна устремилась на север. Неону ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Их сопровождали крепкие деревья, опавшая листва, глубокие лужи, разбросанные тут и там камни, красные, синие и белые цветы и заросли колючих кустарников. Встречались и звери: кролик, убегающий от рыжей лисицы, белки, шмыгающие по деревьям, затаившийся в кустах зверек и слышался далекий вой волков. Шли они долго, пока Неону это не наскучило.
- Ты нас так вглубь леса заведешь, - с раздражением упрекнул ее он.
- Лес когда-нибудь да кончится. Потерпите.
Неон от удивления опешил.
- Когда-нибудь да кончится? Сколько нам идти - два дня, три, четыре? Скоро стемнеет, а мы, как мне кажется, ничуть не продвинулись. И ту здоровую корягу я уже видел. – Он указал на огромный корень, вылезший из земли.
- Вам кажется. Повторюсь, потерпите.
Потерпите. Деревья, почти неотличимые друг от друга, шли и шли, не желая наконец поредеть. Им встретилась яма, из которой торчали толстые корни, и Неон обрадовался тому, что они не петляют по не заканчивающемуся лесу. Тем не менее ему встретилась вновь вроде бы та же коряга, потом еще одна, еще, еще, еще, еще… и еще. У него сталось ощущение, что все эти одинаковые коряги ему мерещатся, и он находится под воздействием магии Луны, из-за которой здесь мучается.
“Мне все это кажется. Лес обязан показать нам выход”, - попытался успокоить себя Неон, и тут им встретилась абсолютно та же яма с торчащими из нее корнями. 
- Видите, - радостно сказала Луна.
- Вижу, - огорченно подтвердил он. – Лучше бы я этого не видел.
- Вам не нравится данное место для ночлега? Разведем костер и крыша есть.
- В яме?! – оторопел Неон. Она что, обезумела после заклинания? – А крыша – из земли или из листьев? И как мы костер разведем? Я не мастер по выживанию.
- Я про то, - Луна показала на маленькую хибару на возвышении с соломенной крышей и прилегающим к ней небольшим палисадником. В доме свет не горел, и в огороде ничего не росло, кроме здешней травы – видимо, хозяин давно покинул это место.
- А костер?
- У меня действует магия, - сказала она и с горечью добавила: – Совсем немного. Одни искры. Но их будет достаточно, чтобы его разжечь.
Внутри хибара оказалась не такой уж пустой: земляной пол, давно потушенный костер, пустая бочка, на ней сальная свеча, табурет и деревянные доски вместо кровати. Под северным окном обнаружился отвесный обрыв. Дальше на многие лиги шел один лес.
- Думаешь, хозяин скоро вернется? – поинтересовался Неон, сев на табурет.
- Вряд ли. Скорее всего это охотничий домик. Так что вполне возможно, что он будет в нашем распоряжении до следующей весны.
Под одной из деревянных досок кровати нашелся закопанный сверток с тухлой рыбой, орехами и ягодами. Неон собрал хворост, Луна, приложив к нему рог, разожгла костер. Поджаренная рыба оказалась довольно вкусной, особенно со сладкими ягодами.
- Значит, твоя магия наконец-то заработала? – спросил Неон, проглотив последний кусочек. Из-за рыбы у него во рту стало сухо, и жажда дала о себе знать.
- Не совсем, - огорченно молвила Луна. – Здесь, в моем мире, ощущение магии гораздо сильнее, и потому мне легче ее прочувствовать и направить в нужное русло. Однако мой рог сломан и все, что из него выходит – только слабые искры. Даже используй я одно из сильнейших заклинаний, итог один: искры.
После своих слов она поникла.
- Тем не менее результат есть, - попытался приободрить ее он. – Осталось отыскать дорогу к твоей сестре, и она поможет тебе починить магию. А мне поможет вернуться домой, ведь так? – Луна посмотрела на него странным взглядом, но ничего не сказала в ответ. – У тебя есть соображения, где мы находимся?
- В лесу, - ядовито сказала она.
- Не время для шуток, - не принял ее он.
- Я серьезно и говорю. Если мы все-таки в моем мире, то, судя по возвышенной местности и поздней дождливой осени, где-то на Западе. Вероятно, не в самой Эквестрии, а за ее пределами. Это место похоже на холм… или предгорье. Наверное, где-то в землях западного королевства грифонов. Может, Карликовый лес?
Вдалеке завыла стая волков, следом к ней присоединилась другая. Принцесса Луна съежилась от страха.
- Боишься?
- Разумеется. Какой глупец не станет бояться волков, когда он безоружен?
Луна подошла к окну, открыла ставни, посмотрела вдаль, и какое-то волшебство окутало ее в этот момент. “...Я же - хранительница ночи...”, - вспомнились ему ее слова. Сейчас, ночью, она вновь походила на ту принцессу Луну, которая встретилась ему впервые, красивую, грациозную, очаровательную, полностью захватывающую твой взгляд – воплощением самой луны. Сердце Неона невольно забилось чаще.
- Ты называла себя хранительницей ночи – луна дает тебе какую-то особую силу?
- Можно сказать и так. – Луна повернулась к нему мордочкой. Ее грива мерцала мириадами звезд. – Во мне течем кровь Лунного дракона, одного из Праотцов – не самого сильного или стойкого, но, бесспорно, владеющего искусной магией. Его плоть соткали из далеких звезд, жизнь наполнили из чаши Верховных Небес, а луна – его третий глаз. И сейчас он смотрит на своего последнего потомка. А я слышу, как он рыдает, глядя, что не в силах помочь мне. – Закончила она с горечью и на миг, только на миг, в ее глазах блеснули слезы. – Давайте лучше почивать. Завтра отправляемся с первыми лучами солнца.
Отправились они и вправду с первыми лучами солнца, если так можно сказать. Небо было затянуто непроглядными серыми тучами, готовыми разразиться дождем. Ветер стоял такой, что прорезал плоть и кости холодом. Все бы ничего, будь у них теплая одежда, вот только на Неоне была простая футболка и легкие штаны, на ней – вовсе ничего. Так что для них холод был диким.
Утро и часть дня они пробирались через одинаковые деревья, спускаясь все ниже и ниже по возвышенности. Наконец пошла будто ровная местность и, немного дальше, бежала узкая река. Луна предложила пойти вслед по ее ручью, Неон, не зная лучшего выхода, согласился. Скоро зарядил дождь, и по реке застучало. 
Когда стемнело, они промокли до нитки, и их трясло, словно в лихорадке. Даже огонь, который Луна разожгла с трудом, не исправил ситуацию. Про ужин вообще не стоит и говорить: ягод, которые они собрали по пути, им явно не хватило – живот урчал, требуя свое. Таким образом долго они не протянут: их убьет либо голод, либо холод. Неон хотел развеять мрачное настроение, поговорив с Луной. Но она отмахнулась.
Через следующие два дня, петляя по лесу, река их вывела к старшей сестрице. Раздувшаяся, в милю шириной, бурля и рокоча, она не внушала доверия для переправы. К берегам прибило кучи палой листвы, в быстром течении мелькали камешки, та же листва и мелкие сучья. Деревья, как границы этого глубокого рва, ограждали реку, теня длинные ветви к небу, словно боясь утонуть и взывая богов о помощи. “Нам тут не перейти”, - сказал он себе и посмотрел на Луну. Она, тупо уставившись в реку, ничего не выражала.
- Нам нужно идти. Скорее!
Луна казалась испуганной.
“Объяснись”, - хотел сказать Неон, но не успел – она побежала. Он следом за ней. То ли благодаря тому, что Луна была изнурена, то ли еще чему, она резко остановилась.
- Нееет, - протянула она. – Почему они здесь? – Ее глаза бегло шарили по лесу - в поисках помощи, укрытия? – Нам нужно идти… спрятаться, - вполголоса сказала она.
- Что случилось? – недоумевал он.
Ее глаза уставились на него, как на безумного.
- Мы… Эта река, Матерь, выведет нас к Ледяному морю. Там, даже здесь, порой останавливаются псы – кровавое варварское отродье. Я не собираюсь умирать, так и не повидавшись со своей сестрой. Нам нужное укрытие. Бежать!
- Ты это поняла по одной реке? – удивился Неон.
- По голосам, - сказала она и устремилась назад, вглубь леса.
Не успел Неон сделать и пятидесяти шагов, как тоже услышал голоса на странном рычащем языке. “Где-то поблизости”, - понял он, заняв место рядом с Луной, в пожелтевших кустах за деревьями. Долго ждать не пришлось. Псы, переговариваясь между собой, быстро и твердо ступали по мокрой листве и грязи мимо них, звеня доспехами. Как вдруг шаги затихли. Принцесса Луна дрожала.
Один голос бросил что-то в шутку, сопровожденный смехом товарищей, другой огрызнулся. И тут, сверху, чья-то рука схватила за горло Неона и прорычала:
- Что за зверь?! – Огромная, не меньше семи футов ростом, зверина с огромной зубастой пастью и туловищем не то человека, не то зверя на двух чуть согнутых ногах внушала настоящий страх. Помятый разрозненный доспех, кожаный жилет, ожерелье из гнилых зубов и разных костей на шее и острый топор на боку подчеркивали его дикость. – Впервые вижу такую тварь. А ты, Крах?
- Ты что! Я б уже давно со смеху сдох, если б такое увидал, - пролаял Крах - футом пониже, но вдвое уродливее: горбатый, с обрезанными ушами, выставленной вперед нижней челюстью, правый глаз слезился. Из доспехов на нем только кожаный жилет и ржавый полушлем. – Смотри, какой смазливый! Думаешь, самка?
- А разница? - заржал другой, уродливее Краха. – Я и такому засажу.
- Да ты и барана отымеешь, Прерур, - усмехнулся его мучитель.
Рука больно сдавливала горло, и лицо Неона посинело. К нему подошел еще один пес. Этот был ростом выше его мучителя, мускулистый, грозный, в отличие от остальных с гордой посадкой головы; закованный в добротные латы, он, не затрудняемый их весом, держал в правой руке двуручный меч – по-видимому, их лидер. 
- Отпусти его, Гуррар. Видишь, как трепыхается. Сдохнет ведь.
- И что?
- Сверр тебе кишки выпустит, коли узнает, что ты убил столь редкую добычу.
- Она моя, - упрямился Гуррар, гневный от того, что ему запрещают. – Я его заметил!
- Вот это и скажешь ему.
Гуррар, красный от гнева, еле его проглотил.
- Дай мне хоть руку ему отрубить – мне пригодится. – Он дотронулся левой рукой до своего ожерелья.
- Последний раз говорю: спрашивай у командира. Можешь своевольничать, мне нет дела до этой твари, только перед Сверром сам нести ответ.
Пальцы мучителя сдавили его шею сильнее, чуток – и она хрустнет. Разъяренный Гуррар швырнул Неона в дерево, что-то проревел и громко топнул ногой. Удар пришелся сильный, выбив из него дух, и его сознание начало блекнуть.
Перед глазами ярился какой-то зверь, молотя острым топором по дереву. Здоровый, широкий в плечах рыцарь положил руку ему на плечо и указал на маленькую девочку - испуганную, загнанную в угол. Послышался рокочущий смех. Словно не желая понимать безнадежность ситуации, она попыталась бежать – в сторону Неона. Зачем? Поднять его она сейчас не в силах, и куда ей тягаться с матерыми воинами, которые будто не чувствуют тяжести стали. Тяжелый удар повалил маленькую девочку наземь в трех шагах от него. Зверь, поймавший добычу, навис над ней со злобной жаждущей улыбкой, обнажив кровавые зубы.
Очнулся Неон под ночным небом, закутанный в меховые шкуры. В дюжине мест, собравшись у жарких костров, рычали и пили дикие звери. Пахло кровью, элем и жарким мясом; кое-где слышались ругань и звуки мордобоя.
Он с трудом приподнялся, и над ним нависла жуткая морда зверя: короткая ощерившаяся пасть с острыми зубами, серые мрачные глаза, нависающий лоб и острые скулы. Несмотря на холод, который чувствовал Неон даже под шкурами, могучее тело, поджарую талию и толстые, как древесные стволы, ручища пса ничего не прикрывало. Зверь приветливо обнажил острые зубы в улыбке.
- Что ты за существо? – с нескрываемым интересом спросил он, протягивая рог эля. 
Напиток оказался до того крепким, что у него загорелось горло и защипало глаза. Лучше бы еду предложил. Ну да ладно.
- Где Луна… принцесса? – скорее поинтересовался, чем обеспокоился Неон.
Зверь недовольно нахмурился.
- Аликорн в клетке у командира. – “Тогда почему я под мехами?” - хотел сказать Неон, но зверь следом добавил: - А тебя временно отдали в награду мне за то, что убил Гуррара. Этот дурак собирался изнасиловать принцессу. Ну я и отрубил ему башку. Теперь отвечай: что ты за существо? И как ты понимаешь наш язык?
- Я – человек.
- Ч-е-л-о-в-е-к? – проговорил он, не понимая значения данного слова.
- Из другого мира.
- Магия! – с довольным видом воскликнул зверь. – Из Больших Земель! Я знаю, - мудро подтвердил он свои слова. – Ты из другого мира, Больших Земель – Эквестрия, королевства грифонов! Откуда именно?
- Нет. Из другого мира. Не из Эквестрии, не из королевств грифонов. Совершенно новый мир.
- Совершенно новый мир! - распахнул глаза зверь. – Магия аликорнов? – В его устах слово “аликорн” прозвучало не меньше, как “бог”. – Ты сам владеешь магией?
Неон покачал головой.
- Нет. Лишь благодаря Луне я оказался в вашем мире и понимаю вашу речь.
- Ты расскажешь мне о своем мире, – приказал зверь и, не дожидаясь ответа, добавил: - Потом. Сейчас к командиру.
Зверь встал во весь восьми футовый рост, помог Неону подняться, отыскал ему подходящую шкуру и сопроводил его к командиру.
Под навесом из грубого полотна на шести деревянных столбах у жарящегося поросенка на костре сидел, сложив ноги под себя, командир. Уже старый, с проседью в голове, часть левой щеки отсутствует, обнажая гнилые зубы, жестокие глаза смотрят всегда прямо. Нагая худощавая грудь мерно вздымается, твердые руки точат и без того острый длинный меч. Глаза сопровождавшего его зверя смотрели на своего командира с огромным уважением. 
Рядом с ним находилась клетка на проржавевшем замке. Холодная, словно камень, принцесса Луна смотрела из нее бесстрастным взглядом, пока не увидела Неона. В один миг ее глаза резко открылись. 
- Вы живы, - с почти радостным голосом воскликнула Луна, поднявшись.
- Что она сказала? – потребовал от него ответа его сопровождавший.
- Она рада меня видеть.
“Они нас не понимают, если говорить между собой”, - отметил Неон.
- Ты привел пленника, - заметил командир. – Эрнар, кто он такой?
- Говорит, человек. Из другого мира. Совершенно нового.
- Магия, - сплюнул Сверр. – Ты его притащила, аликорн?
- Да, - с некоторой гордостью подтвердила Луна.
Сверр казался взбешенным.
- Магия, - сплюнул еще раз он. – Как же вы уродились выродки.
- Наш мир весь пропитан магией, - твердо сказала Луна. – И ты, Сверр, не способен его изменить.
- Ты плохо меня знаешь, принцесса, - осклабился он, отложив меч в сторону. – Слишком плохо.
- Достаточно, чтобы понять твою сущность. Однако я не понимаю, почему ты так ненавидишь магию и все, что с ней связано. Ведь ты сам…
- Не смей! – взревел Сверр, поднявшись. – Не смей! Во мне нет и капли вашей мерзкой магии. Магия – проклятье, злой рок! – Эрнар, недавно восхищавшийся этим проклятьем, никак не реагировал на слова уважаемого им командира. – Не надо мне говорить, на что она способна. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой. О, как я знаю! Наш народ сполна испил из чаши магии смешанной с кровью. Вы, обладающие ею, часто нам доказывали ее превосходство против доброй стали и никогда не давали забыть. Каждый раз нас встречали бурей огня и молнии, сжигая моих собратьев заживо, каждый раз на нас обрушивался водопад льда, превращая мой народ в кровавое месиво, каждый раз нас сокрушало помешательство и брат убивал брата, и каждый раз мы гибли от губительных язв, пораженные вашей магией. Скажи, - он вцепился в ее клетку, - аликорн, ты знаешь, какого, когда страдаешь от этих язв? Сначала вроде все хорошо, лишь легкое раздражение, через неделю они покрывают половину твоего лица черными смердящими смертью пятнами. Твоя плоть гниет заживо, а пятна все покрывают тело, лишая всякой надежды. Через две недели ты замечаешь, что весь твой отряд заражен этим проклятьем. Смрад разложения и миазмы становятся привычным ароматом. Под конец, когда половина твоих товарищей сдохла, задохнувшись в гнилье, а твои руки и ноги сгнили, и ты не можешь пошевелиться, думаешь, как хорошо было бы сдохнуть от меча или стрелы, только не от этой заразы. Скажи мне, почему кличут кровавым племенем нас, когда мы грабим и убиваем ваших мужчин и женщин сталью, а вас нет? Вас! Что огненным штормом сжигают целые города вместе со стариками и малыми детьми. Вас! Что покорили один из вечных городов чумой ради забавы. Вас! Что породили Век Скорби, заставив окунуться в кромешную тьму и другие народы. Вас! Что убили своей магией за сотню лет больше, чем мы за тысячу. – Сверр разразился лающим смехом. – У какого я спрашиваю, дери меня пес! У Кошмара! – Он повернулся к Неону и осклабился – изуродованная часть его левой щеки нервно дергалась. – Человек, ты – порождение магии? Она тебе знакома?
- Нет, - недолго думая, ответил Неон. – Но с помощью ее я оказался здесь.
Парой быстрых шагов Сверр оказался рядом с ним, схватил его за подбородок, повертел голову, обнюхал. От таких резких действий у Неона затряслись ноги. 
- Верно, я ее в тебе не чувствуют. Ты давно знаком с принцессой? Расскажи мне, как ты ее встретил, что у вас было, и что она тебе говорила. Чего медлишь? Ну же, я жду.
Не смея ему воспротивиться, Неон повел рассказ. Стараясь сдерживать страх в голосе, он начал с ее неожиданного появления, когда Луна, с грохотом, предстала перед ним. Сверр предложил Эрнару устроиться поудобнее, разлил темного эля и они, запивая им жареного поросенка, слушали, как Луна сначала сбежала из безопасного места в неизвестный ей мир, а потом вернулась калекой. Командир злобно рассмеялся, услышав об этом. Однако сразу замолк, как только Неон начал о том, что помог ей выжить и решал вместе с ней ее проблему. Тут он было потянулся к мечу, да сразу убрал руку, как узнал, где они очутились в итоге. При словах, что им пришлось бродить по лесу в холоде и голоде, к нему снова вернулась улыбка, когда же Неон поведал о том, как они, забредя на их территорию, прятались в кустах от его псов, смех сотряс лагерь. 
- Я погляжу, - реготал он, - к вам Одраг не очень благосклонен. Надо же: мало того, что треклятая магия бросила вас в незнакомый лес, так еще тут мы, псы войны. – Из рога расплескивался эль. – Что ты думаешь о человеке, Эрнар? 
- Он помог аликорну, - осторожно ответил он. Эйнар, слушавший весь рассказ с нескрываемым интересом, был напряжен данным вопросом. – Но человек не знал, что помогал Кошмару.
- Ты прав. – Сверр сжал челюсти, взяв меч. – Он не знал. Я прав, человек?
- Кошмар? – как бы в подтверждение его вопросу озадачился Неон. 
- Она, - Сверр, встав на ноги, указал мечом на Луну, - Кошмар. – Его шатало, и меч описывал узоры. Луна смущенно понурила взор. – Давно, тысячу лет назад, она озлобилась на свою сестру черной завистью. Мир содрогнулся от ее злого чувства. Созвав свои легионы крылатых кровопийц, она обрушилась на Эквестрию. С темных небес слетела кровавая армия, и королевство Селестии, ее сестры, обагрилось кровью. Десять лет! Десять лет Кошмар и ее личная армия бесчинствовали на землях Эквестрии. Бесчисленное количество пони погибло от ее жуткой магии, - к слову о ее жуткой магии, она вызывала безумие, корежила живые тела, покрывала внутренности опухолью, обескровливала, наводила чуму, разрывала кишки – погружала мир в боль. Она бы и дальше могла сеять кошмар, коли б не вознамерилась погрузить мир в вечную ночь, дабы обрести истинное бессмертие. Здесь она вмешалась в нечто большее, и под знаменами Селестии встали и другие королевства. Две великие армии – одна из кровопийц, огромных пауков и таких темных тварей, что даже меня коробит, другая из закованных в сталь пони, единорогов, пегасов и грифонов – сошлись на равнине Кошмара, тогда Золотого Водопада, и бились четыре ночи, пропитывая землю тьмой. И сейчас можно найти следы той былой битвы за жизнь мира. Каким теперь для тебя стался этот аликорн, человек? – подытожил он.
“Любопытным, игривым, порой грустным”, - мог бы сказать Неон, и Сверр, рассмеявшись, выпустил бы ему кишки. “Не знаю. Пока не решил”, - мог бы сказать он, и Сверр вырежет его лживый язык. “Я вижу в ней злобную тварь. Гнусное порождение магии”, - мог бы сказать он, и его жизнь пройдет в эле и войне среди Сверра, Эрнара и остальных. Так что же ответить? Неон сжал правую руку в кулак.
- Принцесса Луна – порождение магии, - наконец сказал он. Сверр одобрительно улыбнулся и протянул ему рог, Луна кинула на него гневный взгляд. Эрнар молчаливо наблюдал, поглощая свиную ножку. – И как порождение магии, она могла бы нести благо и смыть свое имя “Кошмар”. 
Ярости Сверра не было предела. Он метнул протянутый рог Неону в лицо и сопроводил его смачным ударом, который его отшвырнул. Костер взметнул языки пламени к беззвездному небу, пожирая брошенный рог. Эрнар, встревоженный, вскочил, удерживая в правой руке двуручный меч, опущенный вниз. Страх сковал Неона, как цепи, и его тело обмякло, когда Сверр схватил за горло, приподняв над землей.
- Ты! – Его глаза в ярости вывалились наружу. – Ты! Ты! Ты! – Сверр чуть не задыхался от гнева. – Ты такое же мерзкое порождение магии, как и она. – Одним удар он сбил проржавевший замок и грубо бросил его в клетку, в углу которой дрожала Луна. – Вы оба – выродки. Тебя, человек, я бы сразу убил. Ее бы я отдал всей сотни моих бойцов попользоваться. Поглядел бы, как ее дерут сразу трое. Правда… - Он до боли скрипнул зубами. – Мне необходимо доставить подобную находку конунгу – у него как раз жена недавно сдохла, глядишь, жениться на тебе, принцесса. Но по дороге чего только не случается, - посулил Сверр и захлопнул дверцу клетки. 

Глава первая: Нежданная гостья

Холод. Серая глянцевая пустыня. Белое, палящее холодом солнце. И существо, бредущее по безжизненным пескам.
Больше здесь ничего не было. Только белое, черное и серое окрашивало этот умирающий мир. Даже это существо умирало вместе со своим родным миром. Но его нисколько не тревожили ни умирающий мир, ни дорога, ведущая в неизвестность. Чего стоит беспокоиться одинокому существу, не осознающему себя?
Он – всего лишь безмолвный наблюдатель. Скиталец по умирающему миру. Но он ли, она ли, или они? Когда был создан этот мир, и когда существу дали жизнь? Куда оно идет столько времени? Чего ищет? Ради чего оно отдало свою жизнь? И была ли она?Существо взяло горсть песка, стекающего сквозь пальцы, словно вязкая жидкость. Пески обратно поглотили часть себя. Ветра нет, как и жизни здесь. Тогда к чему все эти вопросы? Все равно ответить на них некому.
Песок поглощал следы, так что не возможно было сказать, откуда существо шло и не идет ли обратно. Ему еще не встречалось ничего, кроме мертвой пустыни. Вполне возможно, оно ходит кругами и скоро сгинет в этих песках, так и не отыскав того, ради чего согласилось обменять свою жизнь. Не станет ли смерть облегчением? Сколько времени оно уже скиталось по пескам, не находя ничего, и сколько времени еще понадобится. И это солнце – ослепительно белое и освещающее холодным светом мертвую землю – ни разу не скрылось за песчаными холмами. Может статься, не прошло и дня, как существо родилось и приблизилось к смерти. А быть может, солнце – последнее, что осталось из жизни данного мира.
Песчаные дюны успели тысячу раз возвыситься к небу и склониться к земле, прежде чем на горизонте показались руины башен, замков и городов. Занесенные песком башни встретили безмолвное существо ста двадцати футовым отчаянием потрескавшихся гранитных блоков и зияющими огромными дырами крыш и шпилей; замки были олицетворением самой пустыни: разбитые камни валялись тут и там, у некоторых сохранились ворота, теперь защищающие только от призраков, стены развалены, чертоги и приемные залы встречали прорвавшихся через ворота призраков, а в тронных залах застыли отчаянные крики потерявших свое королевство королей; города казались более живыми: на рынках шел торг мраком, воздухом и глянцевым песком, в переулках слышался смех мертвых детей, в разрушенных тавернах плескалось черное вино и раздавались старые разбойничьи истории, по улицам бряцали доспехи и оружие стражников, где-то рыдала мать, потерявшая свое дитя. Не эту ли часть мира существо искало? Если так, то теперь все потеряно. И ничего не вернуть.На одной из улиц перед двумя рядами колонн, ведущих к странному, закрученному, как винтовая лестница, храму стояло другое существо. Оно молча глядело в сторону храма, не смея туда ступить. Сколько времени существо бродило в поисках чего-то, не встречая никого из живых, - и вот, другое существо, прямо перед ним. Можно было бы обрадоваться, улыбнуться, поприветствовать его или хотя бы опечалиться, что есть другие помимо него, однако что толку? Мир умирает, и его поиски могут закончиться ничем.
Храм будто взывал все живое войти в него, и существо сделало несколько шагов в его сторону.
  - Не стоит, - остановило его другое существо. – Этот храм не обитель для живых. – Оно вымученно улыбнулось. – Однако, коли так хочешь, можешь войти в него – и твой путь подойдет к концу.
Оно безмолвно кивнуло, и другое существо действительно улыбнулось.
  - Вот и хорошо. Мне грустно наблюдать, как умирают миры, - не желаю видеть, как гибнут живые, не причастные к этому миру. Я вижу, тебе интересно, что это за мир. Он когда-то был рожден, как и все остальные, и был пропитан любовью. Они просили дать им его, а подобный отказ слишком тяжкий шаг, чтобы его сделать. Красивое живое солнце, теплые пески и живительные оазисы долго стояли, пока все не осквернила ненависть. Она была порождена ими, забывшими, что любовь – есть живое, и ненависть пожрала мир окончательно. Началась война, словно эпидемия. Нарывы, боль, агония, мрак – вот что стало миром. И как болезнь, она убила их. Много было совершенно ошибок, и последняя стала окончательной. – Другое существо окинуло мир. – Прошли многие тысячелетия… прошло очень много времени. Скоро мир умрет – и оживет вновь. Снова. Думаешь, они в этот раз смогут одолеть ненависть?
Другое существо долго смотрело на него, желая получить ответ. Но если оно и хотело ему ответить, то никак не могло осознать, что именно.
 - Ты прав. Они уже одолели ее, одолевают или одолеют. Но грусть моя, получается, не пройдет никогда. Что я наделал… – Другое существо до боли содрогнулось от одолеваемой его печали. – Теперь поздно. Я лишен выхода. Ты… как ты здесь оказался? Ты… кто?Оно смотрело на него, как будто видит впервые. – Уходи отсюда. Тебе не следует быть здесь.
Мир покачнулся. Разрушенные замки доканчивали свое дело. Пески, словно живая тварь, разверзли пасть, проглатывая рушащиеся города. Даже белое яркое солнце начало гаснуть. Один храм стоял как ни в чем не бывало, продолжая созывать живых.Другое существо хотело сказать что-то еще, но только раздраженный взгляд был единственным его ответом.
Все это время существо молча созерцало умирающий мир: как другое существо уходит в храм, а колонны вслед за ним разбиваются о пески, как солнце закатывается за мрак, как последние отголоски жизни погружаются в пески навеки. Безмолвное существо, некогда родившееся в этом мире, видя, как он превращается в пустую бездну, дало ей себя поглотить.
Неожиданный грохот разбудил Неона в глубокой ночи. Голова болела, а перед глазами мерцала тьма, но, пересилив неохоту, он сумел-таки встать с постели. Вчера он явно перебрал, да еще это... В голове все перемешалось: Неон до сих пор не до конца сознавал самого себя. Даже внезапный шум в его одиноком доме не вызывал в нем ничего, кроме нового приступа головной боли. Какая разница, кто пробрался в его дом – грабитель или убийца. Последнее, быть может, станет для него облегчением.
Прикрывая зевки рукой, он поплелся на шум. Когда он, перебарывая сон, наконец-то добрел до кухни и включил свет, его застал неожиданный беспорядок: стол перевернут, на заляпанном едой полу осколки разбитой посуды, лужа пролитого чая и грязные следы копыт. “Лошадь?” – со смехом подумал Неон и было собирался уйти в свою комнату проспаться, как сзади себя обнаружил странное существо. Похожее на синюю лошадь, ростом выше его груди, оно тем не менее обладало грациозным станом, парой красивых крепких крыльев и длинным гладким рогом на лбу. На левом и правом боках ее крупа метка: белый зуб луны за черными облаками.
 - Я – Луна, принцесса Эквестрии, - назвало себя существо. – Приветствую вас. Не отведете ли вы меня к вашему королю. Как почетную делегацию.
От неожиданности Неон словно окаменел. Мозг не хотел воспринимать пришельца за действительное. При попытке развеять видение руками, оно упорно не желало исчезать.
 - Я живое, - сказало оно, и его мордочка исказилась в раздражении. – Не игра вашего разума. Можете до меня дотронуться, в знак подтверждения.
Что он и сделал. Существо оказалось на ощупь мягким и теплым. Названная принцесса Луна смотрела на происходящее не удивленным взглядом, будто для нее все было привычным делом.
 - Живое, - подтвердил Неон. – Но как… что ты…
Он не находил слов.
 - Я прибыла из другого мира, - объяснялась принцесса Луна. – Наладить контакт с иными формами жизни. Вы – такое же новшество для меня, как я для вас. Теперь, прошу вас, сопроводите меня к вашему королю.
 - Сопроводить? К королю? – дошло до него. – У нас нет королей.
 - Тогда к вашему верховному правителю, - упорно повторила она.Любопытно, какая же будет реакция у властей на такое чудо? Что станется с Луной, коли он выполнит ее просьбу? Что самое главное: что станется с ним? Навряд ли его за просто “ничего не видел – ничего не слышал” отпустят. Скорее решать избавиться от него, дабы случайно не огласить столь невероятное открытие. И зачем ему подобные проблемы?
 - Хорошо. Пошли, - сказал Неон и отправился в спальню. Луна следом за ним.
После вчерашнего запах здесь стоял не самый приятный. Куча сваленной возле кровати одежды, несколько журналов на полу, пыль на мебели и работающий три дня без перерыва компьютер довершали обстановку. Принцесса Луна вошла в его обитель, морща нос и всячески выказывая отвращение. Впрочем, Неона не особо волновало ее мнение. Сейчас всего важнее: уговорить ее не встречаться со здешней властью и поскорее отправиться домой.
 - Не хотите же вы мне сказать, что здесь обитает ваш верховный правитель? – осведомилась Луна, оглядывая комнату. – Или отсюда можно сразу попасть к нему?
 - Это всего лишь моя спальня, - сказал Неон, сев на кровать. - И я хочу сказать, что тебе не стоит идти к нашей власти. Как, по-твоему, отнеслись бы ко мне, окажись я в твоем мире?
 - Удивились сначала. Потом расспросили бы о вашем мире и, что уже сделали, попробовали бы наладить контакт между нашими мирами. Вы бы стали почетным гостем… в Эквестрии.
 - Да? Неважно. У нас ты будешь настоящим пришельцем, чем почетным гостем, и власти тебя примут именно так. У нас сроду не было настолько странных существ. Пегасо-единорогов. Только в мифах. И то по отдельности.
 - Аликорн – так называют обладателей и магического рога, и крыльев. И не думайте, что я не способна себя защитить. – Она гордо выпятила грудь. – Я очень сильна.
“Ага! Сильна! Особенно стойка против танковых снарядов. Экая бронированная!” - усмехнулся про себя он.
 - Что вы улыбаетесь?
 - Да так. Представляю битву аликорна против наших войск. - На его слова принцесса Луна только хмыкнула. – И все же тебе не следует появляться на глазах другим людям.
 - Почему? Неужто меня встретят в копья? Я никому ничего не сделала… Хочу только наладить контакт, - недоумевала Луна.
 - Может оно и так. Однако этого никто не знает. Для людей ты: странная разговаривающая лошадь с крыльями и рогом, возможно, очень опасное – от тебя следует бежать или… постараться убить. А для нашей власти: предмет для новых открытий, который необходимо сохранить в тайне. У вас есть нечто подобное? То, что нужно изучить и сохранить в тайне?
 - Магия, - недолго думая, ответила Луна.
 - Магия? – не веря своим ушам, повторил Неон.
 - Да. Точнее будет, заклинания. Изучают магию, а в итоге открывшиеся заклинания – сохраняют в тайне.
 - Ага… магия… Огненный шар, кольцо льда, высасывание жизни, порча, вихрь? - Да. Но названия другие, и разновидностей той же порчи куда как много. - Так ты – маг? - Да. К тому же, одна из сильнейших, - гордо сказала Луна.
 - А ты можешь сколдовать гору золота?
  - Могу, - улыбнулась Луна.
  - Ну вот. У нас ты будешь, как ваша “магия”: тебя будут также изучать и стараться найти в тебе “заклинания”, открытия. Ты действительно хочешь прожить, как ваша “магия”?
 - В смысле? Меня постараются понять изнутри?
 - Ты очень точно сказала, “изнутри”. Тебя вскроют.Глаза Луны распахнулись. - Я не… - она замялась. - Я тут в качестве посла и не могу вернуться, даже не повидавшись с вашим верховным правителем. Как принцесса Эквестрийская, я не могу отступить, не сделав и шага.
“Ну и упертая же ты принцесса”, - хотел сказать Неон, но вслух произнес:
 - Сейчас поздно, давай обсудим данный вопрос завтра. Но прежде, может, расскажешь мне о своем мире?
 - Конечно.
 - Отлично. Пойдем на кухню – там запах почище будет.Стол, чудом уцелевший, Неон накрыл вареным картофелем, буханкой хлеба и почти полной бутылкой виски. Разбитую посуду и остатки разбросанной на полу еды он сгреб в углу кучей. Обед и место не особо подходили для приема принцессы. Ну и ладно. Убраться можно и завтра, а через пару глотков виски это перестанет беспокоить вовсе. Принцесса, увидев в углу кучу осколков с едой, сгримасничала. Можно подумать, как будто это он виноват.
 - Виски? – предложил он.
 - Это вино?
 - Нет, покрепче будет.
 - Откажусь, спасибо.
Неон пожал плечами, и налил себе полную чарку. Янтарная жидкость встретила его нутро приятным теплом, вскоре растекшимся по всему телу. После первой сразу последовала вторая. Третья стала для него небольшим облегчением от всяких размышлений и принцессы Луны. Можно было бы и дальше глушить виски, если б не презрительный взгляд Луны, ожидавшей его слов.
 - Садись. Чего ждешь?
 - Вас, - сказала она, приняв приглашение.
 - Начни с магии. На что она способна, кто ей владеет и зачем она вам?
 - А вы? Поведаете взамен о своем мире? - Вместо ответа он кивнул, и Луна, похоже, осталась довольной. - Магия – чистая энергия, контролируемая мозгом. Ее можно использовать как просто, так и в заклинаниях. – Ее рог засветился голубым светом, подхватив им вареную картошку. Она поднялась ввысь, и свет изменился, превратив ее в пепел. Голова Неона закружилась и на миг его зрение помутнело. – С вами все в порядке? – послышался женский голосок.
 - Разве что-то случилось?
 - Вы впали в ступор. А я, похоже, минут десять разговаривала с глухим. Что вы последнее помните?
 - Как картошка взлетела и превратилась в пепел. Мне даже не показалось, что прошло хоть сколько-то времени.
 - У вас случился шок. Мне продолжить? – Неон выпил четвертую чарку и кивнул. – Как вы уже видели, магию можно как просто использовать – поднимать что-то, открывать, переворачивать страницы, - так и применять в заклинаниях, в данном случае “Обращение в пепел”. Заклинаний великое множество, и их все продолжают создавать. Для того чтобы использовать заклинание, необходимо направить нужное количество магии в определенные участки мозга.
 - То есть, на это уходит много времени?
 - Нет. Для магов легко. Трудно лишь, когда необходим определенный порядок и последовательность во множестве участков мозга сразу. В таком случае маг может не справиться и испытать сильную боль. – Луна немного задумалась. – Чувствующих магию много. Основные: драконы и единороги.
 - А как же аликорны?
 - Аликорнов очень мало, всего три, они не в счет. Драконы будут посильнее в магии, чем единороги, но они мало-помалу вымирают, да они и не используют заклинания, а выдыхают магию. А вот зачем она нам – не знаю. Мой мир весь пропитан магией, и в каждом ее хотя бы толика, но есть. – Глаза Луны загорелись, как самоцветы при свете солнца. – Теперь вы. Поведайте о своем мире. У вас существует магия, или что-нибудь сравнимое с ней?
 - В реальности нет, зато в сказках и мифах ее полно. Сравнимы с магией, пожалуй, будут ракеты. Они способны сравнять город с землей. Ваша магия способна на такое?
 - Еще как, даже сильнее… - В ее глазах на миг появилась непосильная грусть. – Давайте лучше о жизни. Как она проходит для вас?
 - О жизни? – Он налил пятую чарку и, приняв ее, мир перед глазами поплыл. – После вас принцесса.
Она недовольно хмыкнула, но все же продолжила:
 - Я родилась второй дочерью Алисанны Дэон. К тому времени моя сестра уже объединила народ, и моя жизнь проходила в шелках, танцах и учении. Все знатного рода идут по пути либо войны, либо учения, но все равно знания, и поскольку я королевского рода – для меня в особенности. Я закончила множество школ, есть очень редких, и посейчас стремлюсь к знанию. В данный момент я посол своего государства.
“Немного. Видно, она не очень расположена изливать мне свою душу”, - заметил Неон.
  - Короткая у тебя была жизнь.
 - Я знаю, что мало сказала. Ведь мой рассказ занял бы всю ночь и боле. Мне почитай две тысячи лет, - объяснилась Луна.
 - Две тысячи?! – удивленно воскликнул он.
 - Аликорны живут много дольше. Как драконы. А у нас представление о времени иное: для вас пять лет большой срок прошлого, для нас – осколок воспоминания, текущего до сих пор.
 - И ты все это время училась?
 - Разумеется. Я же королевского рода.
 Запрокинув шестую чарку, после которой у него голова пошла кругом, Неон поведал:
 - Я родился не здесь, в другом городе. Особой любви родители ко мне не питали, поэтому меня воспитывала бабушка. В детстве у меня было довольно много друзей – Кир, Алан, Арин, Вильсон – и мы проводили все время вместе, часто любили играть в лесу. Однако после… по прошествии времени мы разбежались кто куда. – Седьмая чарка пролетела почти незаметно. – Ступив в новую жизнь, я так и не сумел найти себе друзей; даже в университете, который я не захотел оканчивать, у меня не было ни одного товарища. После веселого детства последовало одиночество и уныние. – Восьмая чарка так и напросилась сама. – Ты думаешь, я не пытался найти себе друга? Одни просто отворачивались, другие говорили прямо. Переехал в этот город, снял квартиру, нашел работу – сделал все, чтобы начать новую жизнь… И все равно я одинок. – Неон горько рассмеялся со слезами в глазах. – Когда теряешь чувство жизни, все становится тусклым и безрадостным, даже то, что раньше доставляло удовольствие.
Чарка, потом еще одна и еще. Горькая выпивка со вкусом торфа, дерева и ячменя уносила его мысли куда-то вдаль. Зачем он рассказал ей о своей жизни? Луна смотрит на него не особо чувственным взглядом, и как ей, прожившей среди знатных родов, понять, каково ему? Шелка и танцы – вот что у нее было, она сама говорила. Как такой понять? Когда Луна ходила в шелках, он бродил в поисках работы, когда она на королевском балу танцевала с друзьями, он страдал от одиночества. У нее была поддержка любящей сестры по всей жизни. Его же поддержка…
Принцесса Луна сидела и молча смотрела на его понуренный вид. Хоть бы слово сказала в утешение.
Закинув еще одну чарку, он направился в спальню. Луна так и не сказала и слова. Или он ее не услышал из-за шума виски в голове. Впрочем, неважно: он наконец-то сказал давно гнетущие его душу слова, и ему немного стало легче.
Когда Неон наконец-то доплелся до кровати, он рухнул на нее безжизненным трупом, и она приняла его тело и душу.
 - Не стой на месте. Пошли, - сказал ему мальчик с яркими янтарными глазами, взяв его за руку. Мальчик весело улыбался, даря своему другу улыбку. Такой добрый, часто улыбающийся, он был его любимым другом. – Я нашел удивительное место. Пошли. Быстрее.
Лес шел осенней погодой и тихой, тайной дорогой, ведущей в волшебное место. Они быстро перебирали ногами, втаптывая палую листву в грязь. Он не спрашивал друга, куда тот его ведет. Зачем? Он ему полностью доверял, вверяя свою жизнь. Они пробежали между двумя высокими деревьями, настолько близко похожими, что можно было подумать, будто они кровные братья. Среди таких же братьев-деревьев в море желтой, красной и оранжевой листвы находился огромный замшелый камень.
Его друг взобрался на этот древний камень и протянул руки к затянутому тучами небу. Он закружился, весело смеясь. Звонкий, полный радости смех отдавался ему болезненными воспоминаниями.
 - Смотри, какое прекрасное таинственное место. – Он кружился, кружился и кружился, пока его смех не перешел в вопль, исполненный агонии.
Листва взметнулась вверх. Его друг упал. Руки и ноги выгнулись под невозможным углом. Кажется, его друг хотел что-то сказать, но рот его изверг только гной с кровью. Глаза друга метались из стороны в сторону, рот то открывался, то закрывался, искореженная левая рука рыла землю. Он хотел ему помочь, но когда прикоснулся к другу, ощутил мертвецкий холод и отшатнулся в ужасе. Его друг будто заулыбался от теплого прикосновения, и из его глаз полезли белые извивающиеся черви, пожирая янтарные солнца.
Больше не желая видеть страдания любимого друга, он закрыл глаза и, открыв их, вместо него обнаружил совсем другого человека. Грязный, много раз латаный плащ скрывал незнакомца, старый кафтан и грязные сапоги говорили о странствующем образе жизни. Капюшон до странности скрывал тенью лицо странника, оставляя видимыми лишь его уста. Незнакомец не улыбался.
 - Где мой друг? – с надеждой в голосе спросил мальчик.
 - Его давно забрали черви, - ответил странник. Мальчик хотел заплакать, однако его глаза остались сухими. – Не стоит грустить. Этот лес погубил не его одного.
 - Но недавно он был…
 - Он мертв, твой друг. Перестань понапрасну грустить, иначе ты воссоединишься с ним раньше своего срока.
 - Тогда что ты здесь делаешь? Оставь меня одного. Дай мне в тишине подумать о моем друге.
 - Я тут, дабы указать тебе выход из мертвого леса, а ты прогоняешь меня, - грустно молвил странник. И словно по велению его слов листва в лесу сгнила, голые деревья излучали страх, земля омертвела, тучи в небе стались черными и мрачными. Где-то каркала ворона. – Сейчас ты на перепутье между отчаянием и счастьем, между страхом и выбором. Я не могу сказать, какая дорога окажется верной, однако могу указать путь. – Он повел рукой по всему лесу. Видных троп не было, и нельзя было сказать, чем одна сторона леса отличается от другой. – Среди всех троп мертвого леса лишь одна не погубит тебя.
 Мальчик побелел от страха.
 - Какую же мне выбрать?
 - Ту, где мысли о твоем друге останутся в прошлом, ту, где ты сможешь обрести живого друга. Ту, где ты вновь ощутишь тепло.
Странник, с горестной улыбкой на устах, взял его руку в свои, и мальчик ощутил холод.

Today is mah day by j24262756

Итоги Пони-экспромта №2: “За тысячу лет Эквестрия изменилась. Твайлайт помогает принцессе Луне освоиться с изменениями и своей ролью в жизни Эквестрии.”

Пони-экспромт это антиконкурс по написанию коротких рассказов о пони за час на заданную тему. Темы выдаются по средам и субботам, в 10:00 по московскому времени. Принять участие может любой желающий. Это как бы вызов «эй, парень, а сможешь за час написать короткий рассказик про Луну и Дёрпи?» «хм, а ну-ка я попробую». К публикации принимаются только рассказы для любой аудитории (Safe For Woona).

Следите за проведением конкурса в тумблере:
http://rpwp.tumblr.com
Все рассказы этого экспромта в тумблере:
http://rpwp.tumblr.com/tagged/RPWP-2
Обсуждение рассказов на Табуне:
http://tabun.everypony.ru/blog/rpwp/84216.html

Подробное задание темы - в комментарии.