Результаты поиска по запросу «

ночь живых яблок

»
Запрос:
Создатель поста:
Теги (через запятую):



VedontVedont

mlp комиксы Twilight Sparkle Princess Celestia Princess Luna Applejack Pinkie Pie Rarity Fluttershy Rainbow Dash Scootaloo ...my little pony фэндомы mane 6 royal minor CMC dstears перевел сам mlp Apple Bloom Sweetie Belle 

Перевод в комментахОригинал

my little pony,Мой маленький пони,фэндомы,mlp комиксы,перевел сам mlp,Twilight Sparkle,Твайлайт Спаркл,mane 6,Princess Celestia,Принцесса Селестия,royal,Princess Luna,принцесса Луна,Applejack,Эпплджек,Pinkie Pie,Пинки Пай,Rarity,Рэрити,Fluttershy,Флаттершай,Rainbow Dash,Рэйнбоу Дэш,Apple Bloom,Эппл

“Мне кажется, это вторжение в личную жизнь пони”
“Пффф, слышу это от той, кто проникает в их сны каждую ночь”
Развернуть
Комментарии 501.03.201803:08ссылка20.8
Havel The RockHavel The Rock

mlp art Pinkie Pie Rainbow Dash Applejack Fluttershy Rarity Twilight Sparkle mlp сделал сам Littlepip mlp gif ...my little pony фэндомы mane 6 mlp fallout mlp стихи Homage 

Сказка о мёртвых супругах.

И о том, как пони умеют оживлять не прибегая к некромантии и какой-либо другой магии.


my little pony,Мой маленький пони,фэндомы,mlp art,Pinkie Pie,Пинки Пай,mane 6,Rainbow Dash,Рэйнбоу Дэш,Applejack,Эпплджек,Fluttershy,Флаттершай,Rarity,Рэрити,Twilight Sparkle,Твайлайт Спаркл,mlp стихи,mlp сделал сам,Littlepip,mlp fallout,Homage,mlp gif


(всё, кроме последнего четверостишья от лица мужа)


У пони много праздников, всё время веселятся,

Напьются сидра своего, ржут ночи на пролёт,

Им лишь бы петь, визжать и смехом заливаться,

Нам этот шум покоя в смерти не даёт,


И вот в один такой же шумный праздник,

Терпеть не будем, встанем из могилы.

"Кто там шумит? Какой лихой проказник!

Что, обнимаетесь? Ах как же это мило!"


Салюты, шарики, повсюду конфетти,

Торты, пирожные, из яблок пироги,

А по ночному небу молния летит,

Окрашивая семицветом  радуги.


Пегасы носятся, телами воздух разрезая,

Единороги на земле поют, танцуют земнопони чуть икая,

Поверить сложно, но гульба стоит такая,

Что даже Мэр танцует в пятый раз не уставая.


Мы бродим между пони, нас будто бы все знают,

Нас поют сидром, кормят всяческой едой,

Для нас двоих такая музыка играет,

Что вспоминаю, как я был давно живой,


А за столом нет пони, только мы вдвоём,

Мы смотрим друг на друга, будто заново влюбились,

И я почувствовал как всё внутри горит любви огнём,

И в эту ночь, на ферме мы в стогу уединились,


Была ты жгучая, ещё вчера как будто бы женились,

Уверен я, за нами пони наблюдали,

Та пони голубая с лирой нежно так игралась,

Что мы как будто не лежим в стогу, а в облаке летаем.


Наутро мы уже не бледные совсем

По быстрому друг друга полюбили,

Вернулись в Понивилль, сказать спасибо всем,

За то, что заново нас пони оживили.


Потом вернулась парочка в свою могилу

И скажет каждый, кто ходил их мимо,

Что страстней звуков в жизни не слыхали,

Настолько муж с женой там сладостно стонали.


P.S. - Рисунок не мой и скорее всего уже был.


Бонус анекдот:


Злодей «Н» всё не мог понять, почему Литлпип режут, расстреливают, ломают её кости, травят всеми возможными и невозможными химикатами, а она всё не умирает. Вот однажды к злодею «Н» вернулся его самый опытный и преданный шпион «Г», настоящий спец своего дела. И передавал шпион «Г» всю собранную информацию злодею «Н» в устном виде в тёмной, секретной комнате, бронированной с обеих сторон и звукоизолированной.

И сказал «Г» — Господин «Н», я наконец узнал то, что вам так нужно. Я узнал, — шпион замялся — как избавиться от Литлпип раз и навсегда.

— Ну говори, не тяни. — вымолвил «Н».

Тогда шпион расправился, похрустел шеей и сказал — Нужно скормить ей яблоко.

— И всё? — с недоумением спросил злодей.

— Нет… не совсем. В момент, когда она будет его есть, вам нужно… — шпион подобрался к злодею почти в упор и хоть в комнате никого, кроме них не было, а снаружи их никто не мог услышать, потому что это секретное и звукоизолированное место, шпион нашёптывал злодею на ухо то, что должен сделать злодей, чтобы убить Литлпип, пока та ест яблоко. «Н» вздрагивал, его глаза были дико на выкате, а лицо скривилось отвращением.

— И всё это за один подход. — на последок сказал шпион.

Шпиону заплатили и отпустили восвояси, а на следующий день, когда «Н» посетил секретное собрание злодеев и прошептал каждому тоже, что ему его шпион о способе окончательного убийства Литлпип, двоих злодеев вырвало, один, самый старый и мудрый умер от сердечного приступа, а ещё трое впали в отчаянье и зареклись никогда не переходить дорогу такой развратной и извращённой кобыле, как Литлпип.

Мораль: даже извращённая любовь и добродетель способна победить зло, главное, чтобы вам было, чем и с кем побеждать.


ссылка на гифку


P.S.S. - Анимация не моя и уже была.

Развернуть
Комментарии 018.12.201703:24ссылка-2.9
DisenDisen

mlp песочница mlp фанфик Время любви продолжение в комментариях ...my little pony фэндомы 

Глава пятнадцатая: Наемник

my little pony,Мой маленький пони,mlp песочница,фэндомы,mlp фанфик,Время любви,продолжение в комментариях





“Осталось лиг десять, и я наконец-то смогу покинуть Костлидрэя”, - мог бы сказать Аггриг. Но вид остова сгоревшей гостиницы жестоко портил его планы. Трупов не было, зато кровь была повсюду.
- Что здесь могло случиться? – обратившись к Костлидрэю, спросил Аггриг.
- Эти земли под защитой лорда Клайда – старого, богобоязненного грифона, - нахмурившись, ответил он. – Не думаю, что это он сжег гостиницу. И о войне не слышно. Разбойники… или волки.
- А трупы где? - осматривая гостиницу, недоумевал Девон. – Тут только горелые деревяшки. Еще кровь.
- Ее слишком много, и нет даже обглоданной косточки – если говорить о волках. Очень голодных и очень свирепых волках. Да и где это видано, чтоб волки огнем дышали, - добавил Дольф.
- Что за разбойники такие? Они могут убить и ограбить, даже искалечить, но чтобы такое зверство… - ужаснулся Алин.
- А что за гостиница-то была? – подала голос Миа, испуганная до дрожи.
- “Кривая Эвет”. Раньше называлась “Прекрасная Эвет”, в честь возлюбленной лорда Эрика, - пояснил Костлидрэй. – Этот Эрик считался лордом здешних земель. Но во времена Века Скорби принял не ту сторону и потерял все земли, доходы и голову. А вот его бастард, один из всей сотни, принял нужную. С тех пор назло своему отцу бастард переименовал все земли и владения, напоминавшие о нем. Давайте лучше выдвигаться: помочь мы никому не сможем, а те, что сожгли гостиницу и убили хозяев, найти нас могут.
Отправились они из “Белой и Черной Утехи” две недели назад - спустя два дня, как Аггриг повстречал Костлидрэя. Эти самые два дня, лучшие после гибели его сестры, ушли на подготовку. Костлидрэй постоянно торчал на третьем этаже: договаривался с хозяйкой, как позже выяснялось, они обсуждали продажу Мии. “Рабство запрещено на всем Западе”, - упрекнул его Аггриг, уже готовый вынуть меч. “Я не в рабство ее продаю. Здесь обучают лучших жриц любви, и я ее везу сыну лорда Эстора Рейна– он купил ее в пользование, через год вернется. “Мой сын подрастает. Ему нужен достойный опыт в одном любовном деле”, - так писал его лорд-отец”. Купец занимался этим да поиском наемников для сопровождения.
Аггригу же выпала (для него) нелегкая доля. В первую ночь в той гостинице к нему заглянула незваная Малютка Лия. Как он ее ни упрашивал, она не собиралась уходить – только улыбалась, смотря прямо в глаза Аггригу. “Вы обо мне не спрашивали”, - в ту ночь возмущенно упрекнула его она, юркнув к нему под меха. И даже в тот момент, когда она возбудила его своим ловким язычком, он все говорил: “Нет. Мне не положено. Прошу тебя, уйди”. “Вы первый, кто просит меня уйти из его постели”, - в ответ рассмеялась Лия и оседлала его. В ней было так жарко и мокро, что Аггриг не продержался и трех секунд. Но Лия не слезла с него, - а осталась в нем, и как только его член вновь поднялся, продолжила страстно двигаться на нем. Он извергся в нее раз шесть, и только тогда она успокоилась. Лежа с ним в постели, она крепко прижалась к нему, зарывшись в его гриву серебра и стали. “Вы какой-нибудь опальный лорд? У вас такая красивая грива”. “Не лорд”, - с трудом проговорил Аггриг, еле сдерживая гнев и грусть. Как он мог нарушить свой обет?! Он, капитан королевской гвардии. Теперь ему действительно положена казнь на Алом озере, месте предателей.
Утром Лия была еще с ним. Лишь в тот момент он разглядел, как она красива: шерстка у нее очень мягкая и белая, как облако, с четырьмя черными полосами на шее, язык длинный даже для грифонов, глаза широкие, но смотрят они с улыбкой, талия тонкая и сама она маленькая и гибкая. Когда Лия спит, она словно обнимает какого-то. “Вы проснулись раньше меня”, - сонно промурлыкала она, увидев Аггрига, пристально разглядывающего ее. Он вообще не спал – какой добрый сон предателю, лишь кошмары, - однако кивнул.
Весь тот день он провел в размышлениях, часто кляня себя. “Ты нарушил обет. Ты предал свою принцессу. Теперь ты больше не можешь ее любить. Ты обесчестил девушку, нарушив с ней свои слова. Ты… Твое место на Алом озере, предатель”. Он так часто клял себя, что Стиодэф уж наверняка оставил на нем свою метку. Ну и что? Предатели недостойны жизни. А он – один из них.
Когда наступила ночь и гости разошлись по комнатам, Лия пришла к нему снова, в черном тонком шелке. Его мужское естество сразу напряглось, и она не преминула на это указать. Во вторую ночь Лия ему роздыху не давала, страстно целуя его губы и ублажая член. В ту ночь она была такой бойкой, что ее следовало прозвать Тигрицей, а не Малюткой. Солнце их застало соединенными вместе. “Вы вернетесь за мной? Нам нельзя покидать этот дом… Но... Брианна поймет, какой вы хороший. Я ей все расскажу. Она не станет нас разделять, когда все поймет”, - шептала она ему настолько тихо, словно боясь быть услышанной. Аггриг не ответил, и Лия повторила: “Обещайте вернуться за мной. Обещайте…” Он остался глухим к ее мольбам, к ее поцелуям, к ее желанию любить. Лия не смогла выдержать этого и заплакала. Видя ее слезы, Аггригу хотелось обнять Лию, поцеловать, сказать, как он ее любит… Но все это ложь. Аггриг любит одну женщину: Селестию.
Тем же утром приготовления были закончены. Повозку нагрузили травами, купленными в том же борделе, съестными припасами и одной жрицей любви, Мией. Глядя на нее у всякого мужчины невольно сжималось бы сердце: голубая, как чистый лед, в тон глазам, с высокой грудью, большими ястребиными крыльями и хищной мордочкой. Она считалась незаконной дочерью Линмирна, короля восточных грифонов, и цена за нее была королевской. Что бы сказал король Линмирн, узнав, что его дочь, пусть и незаконная, ложится под западных грифонов? Что бы сделал? Король западных грифонов уж точно хохочет, сидя на троне с золотыми орлами. И голос его отдается от Заоблачного Пика, уходя на восток.
Аггриг не стал смеяться, услышав эту новость от Костлидрэя, видя, что в сопровождение пойдут всего трое. Дольф – тощий, облезлый грифон в ярком, можно сказать, шутовском камзоле, до того потертом, что невозможно было точно определить, сколько сотен владельцев его носило, с острым мечом на правом боку и кинжалом на левом; молодой земнопони, Девон, с россыпью красных, в контраст его зеленой шерстки, прыщей на мордочке тоже не вызывал одобрительной улыбки. И сам Аггриг: не то предательский капитан гвардии, не то безземельный рыцарь, не то наемник. Все они, как один, не внушают ни доверия, ни защиты. Прям шутовской эскорт для толстого с янтарем в носу торговца. Самое смешное, что заметил это сам торговец. “Наемник, шут, прислужник, молодая дева и толстяк. Напоминает начало чьей-то шутки”, - сказал он и рассмеялся.
Провожать их вышли несколько девиц в черных одеяниях и сама Брианна. Немолодая женщина с пергаментной кожей и таким же оперением, но в ней еще сохранились и грация, и красота. Пока девушки в черных шелках перешучивались с Мией, облаченной в белое, и Брианна обсуждала дела с Костлидрэем, Аггриг на прощание взглянул на знаменитый бордель, каменное сооружение с трехэтажной пристройкой к белой пятиэтажной башне. Его взгляд упал на его комнату с окном. Случайно ли, волей сердца ли, волей богов ли это случилось – знать никому не дано, - однако он до сих пор сожалеет, что посмел посмотреть в ту сторону. Лия, вся в слезах, смотрела прямо ему в глаза, точно так же, когда они занимались любовью. Услышав свое имя, Аггриг отвернулся и ступил вперед, больше не смея обернуться назад.
В двух дневных переходах им встретилось пепелище покрупнее. Четырехугольная башня с обвалившейся деревянной надстройкой какого-то мелкого лорда стояла в сердце пепла, обгорелых камней, грязи и трупов. Целой кучи трупов.“Скиталец, как же их много”, - гневно подумал Аггриг, оглядывая сгоревшую деревушку. Сгоревших было мало, в основном зарубленные, заколотые, с отрубленными конечностями и без, попадались такие, словно их загрыз какой-то дикий, безумный зверь. В башне лорда нашлись солдаты в доспехах, несколько слуг, двое ребятишек, дочка и сам лорд. Ему отрубили каждую конечность, а голову так изгрызли, что она походила на сплошное кровавое месиво.
- Старый трус! – выругался Девон, пнув голову лорда, и она разлетелась на кровавые ошметки. – Заперся в своей каменной башне вместе со всем гарнизоном, а деревню без защиты оставил.
- Теперь не поймешь, был ли он старым, - сказал Дольф. – Звери сделали свое дело. Убили и его народ, который он должен был защищать, и его домочадцев, и его самого, и даже его малых детей. Ты посмотри, что они сделали с его дочуркой, - шут указал на отрубленную верхнюю половину трупа. – Забрали только нужное.
- Но как они сюда пробрались? – недоумевал Аггриг. – Железную решетку топорами не пробьешь, и крыша заперта железным люком.
- Наверное, один из латников решил, что если он сдаст своего лорда, то его пощадят, - рассудил Девон. – Или просто желал ему смерти, судя по его трусости.
- Не трусость тому была причина, - горько сказал Костлидрэй. – Дочь – все, ради чего он жил. Я знал старого Престона: он бы не бросил жителей деревни, будь его дочь в другом хорошо защищенном месте.
- Все равно, - храбрился Девон, - он мог бы попытаться организовать оборону.
- Это когда же? – уставился на него Аггриг. – Разбойники не возвещают о своем приближении. Только лорды со своими огромными армиями трубят в трубы и бьют в барабаны. Да и то, когда о них уже известно. Я с тобой согласен: как лорд, он был обязан защитить свой народ, однако он был еще и отцом – и когда вступал в брак, давал такой же обет “защищать”. 
Как бы поступил сам Аггриг? Вышел бы и защитил граждан города, или остался бы со своей принцессой? Глупый вопрос. Принцесса Селестия не оставила бы свой народ никогда, и Аггригу выбирать не придется.
- Он мог бы выйти и сразиться с ними, - упорствовал юноша. – Я насчитал двадцать латников. Этого бы хватило.
- Каких там латников, - засмеялся Дольф. – Мужичье вшивое и лишь на троих кольчуги. Можно одеть соломенные чучела и дать им дубинки – и то больше страху. Я помню, как служил лорду Росту. На нас напала одна шайка. Большущая. Тогда Гнилой Лон предложил наделать сотню чучел, - начал рассказывать он, как юноша со злостью глянул на него.
- Лучше умереть храбрым, чем жить трусом, - выпалил Девон и вышел вон.
- Чего это он? – растерялся Дольф. – Я же верно говорю. Чучела порой ценнее каких-то там вшивых мужиков. Гнилой Лон подтвердил бы, и лорд Рой, и Мелкий Зуб, и Шепелявый, и Тучный Пузан, и Дон, и Ларис, и Брук, и Гэлл, и Вэнс… да много еще кто, будь они живы.
- Он просто еще юн, - со слабой улыбкой сказал Костлидрэй. – Все в его возрасте думают, что лорды побеждают разбойников всегда. И что рыцарь – верх благочестия.
“Рыцарь должен быть зерцалом благочестия и справедливости. Таких немного, но есть”, - хотел возразить Аггриг, защитив понятие “рыцарь”, но никак не мог вспомнить хотя бы одного подобного. Даже он, желавший быть истинным рыцарем, нарушил свой обет после долгих и тяжких лет такого пути, не выстояв против соблазна. Верно говаривал его наставник: “Рыцарь – такой же наемник, только с ленточками”.
Ночлег они устроили лишь на следующую ночь – удалившись на почтительное расстояние от сгоревшего поместья. Дольф возражал: “Зачем? Железная решетка цела. Люк цел. Они-то нас сумеют сберечь, в отличие от темного леса, в котором так любят прятаться разбойники. Подумаешь, мертвецы! По мне так, отличная компанию. Лучше, чем самому стать мертвецом”. Алин и Миа на это дружно воскликнули: “Нет!” Костлидрэй решил дело: “Спать с мертвецами дано лишь мертвецам, и дурная это примета. Я не готов всю ночь глазеть на остатки своего друга и труп его дочери, помня, как часто он мне говорил: “Вот подрастет моя Нэя, и можешь брать ее замуж”. Нет, не стану. К тому же, эти звери могут вернуться сюда – может, добычу какую забыли - и неизвестно, как они сюда пробрались. Я настаивать не стану: можешь спать здесь, и твоя служба мне будет окончена, или можешь делать то, что велю я, и твоя служба будет окончена по месту прибытия с той наградой, которую я обещал. Ну так как?”
Стояла холодная и темная ночь. Однако разжечь костер значило бы дать понять на целую милю, что неподалеку есть жизнь. Путники спали, тесно прижавшись друг к дружке – особенно тесно прижимался Алин к Мие, любивший петь ей песни о девичей красоте и прекрасных принцессах. А к Алину так же тесно прижимался Костлидрэй – и его кинжал неподалеку. Первую стражу нес Девон, угрюмый и молчавший всю дорогу с самого поместья Престона. Аггриг спал бы себе спокойно, если б не та выходка парня и не жестокие слова Костлидрэя о рыцарях. И он так похож на него самого…
- Чьи это были слова? - тихо спросил Аггриг, подойдя к парню, сидящему на повозке. Девон сердито жевал салат, замоченный в отваре, и смотрел вдаль, словно высматривая кого-то.
- Какие? – растеряно произнес он.
- “Лучше умереть храбрым, чем жить трусом”, - процитировал Аггриг.
- А, эти. Моего наставника. Он много чего говорил, но эти мне понравились больше всех.
“Мой тоже много чего говорил”.
- Кто был твоим наставником? Какой-нибудь наемник, как ты?
- Вообще-то я оруженосец, - смущенно возразил парень.
- Оруженосец?! - удивился Аггриг. Кого-кого, но оруженосца в подобной компании он не ожидал встретить. – Как звали твоего сира?
- Сир Бриэм, - сказал он и, немного подумав, обеспокоенно добавил: - Тебе зачем? Он все равно мертв.
- Люблю слушать истории о рыцарях, - прилгал Аггриг.
- Вы же наемник…
- Да… наемник, - скрепя сердце подтвердил Аггриг. – Когда-то хотел стать рыцарь.
- Я тоже, - угрюмо сказал Девон.
- Так что сталось с твоим сиром? Почему он тебя не посвятил в рыцари?
- Не успел. Видите ли, - замялся парень, - я из простых. Отец мой рыбак, мать ягоды продавала. А наша деревушка затерялась в самой что ни на есть глуши. Рыба, ягоды, орехи; медведи, волки и лисы – кратко о моей деревни. Сам понимаешь, что все занимались одним и тем же многие века. Отец хотел, чтобы я стал рыбаком, как он, или, как дед, ходил за пчелами. Да, к счастью, в нашу глушь занесло раненного пони в боевом облачении. Моя мать его выхаживала, а вся деревня кормила, пока он достаточно не окреп, чтобы стать на ноги. Позже выяснилось, что он рыцарь, и зовут его Бриэм. На его земли напал соперник – сжег дома, мельницу, его деревянную башню, убил мужиков и забрал баб. Он ехал к своему лорду, Гриру, и тут засада – лучники попали ему в спину и плечо. Хорошо хоть в ногу не попали, иначе бы он не добрался до нас. Через две недели сир стал крепок, как старый дуб, и собрался в путь к лорду Гриру. Сир имел благодарность к нам за спасение его жизни, и не знал, чем нам отплатить, поскольку все потерял. Тогда он предложил взять к себе одного мальчишку в воспитанники. Устроили состязание: учебный бой на палках. Винс превзошел всех. Здоровый он был, как сейчас помню, больше быка вымахал – куда остальным до него. Каким счастливым он был в тот день: все уши нам заливал, как они с сиром одолеют того злодея, что ранил его и отобрал земли; как они будут разъезжать по всей Эквестрии и вылавливать разбойников; как убьют негодяя Даоариаса и перебьют его шайку; как сама принцесса Селестия пожалует им огромный замок. Назавтра они оставили деревню.
При словах о Даоариасе Аггриг до боли сжал челюсти, скрипнув зубами. Из-за этого подонка его обвинили в предательстве. В предательстве! В том, что он якобы его убил отравленным клином. Такого подонка! Сколько грехов на его шкуре, скольких он убил просто лишь для того, чтобы убить, - а Аггрига обвинили в предательстве, не смотря на то, что он его не убивал. Сейчас он должен быть уже мертв, насколько помнил Аггриг слова сира Дельвина, хотя будь Даоариас еще жив, он бы исправил это дело с удовольствием.
- Разве не тебя сир Бриэм должен был выбрать? – не понял Аггриг.
Девон мотнул головой.
- Жеребенком я хворый был. В состязании не участвовал, отец не пустил, и мать с ним, против обыкновения, была согласна. “Посмотри на себя: желтый весь, глаза бледные, губы дрожат - того гляди с ног свалишься. Какое тебе состязание?” – сказал отец мне, - объяснил он и выплюнул жвачку на землю. – Через три года сир вернулся, застав деревню в запустении. Отец, мать, Вилман, Мил Зеленый, Дил, Бэн, Годри… почти все померли. Некоторые уехали, некоторые остались. Сир хотел сообщить матери Винса, что ее сын погиб от руки Лина – того, который напал на его земли, - однако в их доме он застал несколько мальчишек и девочку – меня, Грэма и Мирту. “Где ваши родители?” - спросил сир, а мы ответили: “Умерли”. Узнав, что нас никто не захотел взять к себе, сир предложил отправиться с ним. Мы, конечно, согласились. Потом умерла Мирт, когда мы достигли Ржаной мельницы – ее лихорадило еще с деревни, вот она и умерла. Сир хотел отдать нас в сиротский приют, но когда умер и Грэм от лихорадки, передумал и решил взять меня в оруженосцы. Пробыл я в них недолго… и все равно вспоминаю, как сир учил меня чистить кольчугу, ухаживать за сталью, держать меч и владеть им правильно. Наставлял он меня, как священник, строго и благочестиво. Сир Бриэм тоже умер от лихорадки, через год после Грэма. Началось с того, что он начал плохо спать, потом побледнел и сделался желтым. Прошло месяцев восемь и его затрясло; лихорадка не давала ему покоя ни днем, ни ночью, и он все бормотал про какие-то долги себе под нос. Незадолго до того, когда мы проезжали по землям лорда Грира, его разум помутился, и, волей Скитальца, нас вывело к лорду Гриру, едущему с охоты. Сир узнал его и напомнил ему, какой он жлоб, трус и негодяй, что прибрал его земли себе вместо того, чтобы вернуть законному владельцу. Лорд тут же приказал его вздернуть, и меня бы тоже… - Девон поник, опустив голову, словно желая спрятаться. – Мне не следовало покидать своего сира. Лучше бы я умер храбрым, чем жить трусом, вспоминая тот проклятый день, - шепотом закончил он.
Что на это сказать? Аггриг не знал. Сам бы он ни за что не покинул своего наставника. Умер бы, но не оставил в трудный час. Зная, что Каль Рега сам не вступил бы в бой, в котором он мог бы проиграть наверняка, Аггриг все же отдал бы за него жизнь.
- Ты был мальчиком, - попытался утешить его Аггриг, видя перед собой этого самого мальчика.
- Верно, - согласился Девон. – Я уже на целый год старше и.. и… и я убью этого лорда Грира. Обязательно! Отомщу за сира Бриэма!
Девон, воспрянув духом, резко вскочил, будто собрался прямо сейчас идти и мстить за сира Бриэма. “До чего мы похожи”, - подумал Аггриг, наблюдая, как парень спрыгнул с обоза и вынул меч.
- Клянусь на своем мече, клянусь Скитальцем и его дочерями: покуда я жив, мой долг не станет уплачен до того момента, пока голова лорда Грира не слетит с его шеи, - прокричал парень слишком громко. – Клянусь! Клянусь! Клянусь!
Кучка путников заворочалась, и из нее поднялся Костлидрэй. Его мордочка не сулила ничего доброго, не скрывая гнев под ложной улыбкой.
- Парень, - мягко начал он, - мне больше пятидесяти. Я успел повидать и западных грифонов с их высоченными горами, и восточных с их красочными городами, побывал на Крайнем Востоке и лицезрел тамошние сказочные рынки, где продается абсолютно все, даже бывал разок в подводных чертогах Водяного короля. Однако я не дожил бы до седой гривы, коль бы так горланил, когда по лесу рыщут звери. Скажи мне, ты меня ненавидишь и желаешь моей смерти, старому Костлидрэю?
- Н-нет. – Девон оторопел и его меч упал. – Простите меня. Я, честно, не хотел. Просто… воспоминания…
- Я слышал, о чем вы с Аггригом говорили. Сира Бриэма я не знал, зато лорда Грира знавал. Старый, вечно подозревающий своих вассалов в измене, порой добрый, порой злой. Нельзя предугадать, что он выкинет. Однако сильно сомневаюсь, что другой лорд поступил бы иначе, когда его называют негодяем при свите. Сир Бриэм сам виноват.
- Он был благороднейшим рыцарем. Теперь таких больше нет. Лорд Грир сам нарушил закон.
- Лорд Грир как дал сиру Бриэму земли, так и забрал их. Его не в чем упрекать.
- Есть в чем, - вступился за парня Аггриг. – Лорд Грир убил рыцаря. В Эквестрии запрещено убивать без согласия обеих принцесс, самое строгое наказание – изгнание, которое положено лорду Гриру. Если об убийстве рассказать принцессе Селестии, она точно накажет лорда за смертоубийство.
- Накажет? – усмехнулся Костлидрэй. – Наша принцесса Селестия добрая и славная, не спорю, но не полная дура, чтобы изгонять лордов, особенно таких могущественных как Грир. Пожурит его, не боле. Тому и примеры есть: лорд Джеральд, один из знаменосцев лорда Аэтия Блада, повесил тридцать мужиков за то, что они его подворовывали. Принцесса Селестия об этом узнала, и знаешь, что она сделала? – при этих словах он задержал взгляд на Аггриге. Его сердце упало. “Я был в тот день с принцессой. Неужто он меня знает?!” – Принцесса велела снять их и сжечь, с лорда – по серебряному биту за каждого убитого. Мечи стоят куда дороже, если не говорить о совсем уж дешевой стали.
- Да… Но… - Девон, видно, не знал, что еще сказать.
- Я не говорил, что твой сир Бриэм злодей, - я говорю, что только дурак станет оскорблять своего господина. Иди лучше спать, пускай Алин несет стражу. Быть может, недосып станет для него уроком, и он, - Костлидрэй показал на певца, который почти забрался на девушку, - перестанет лезть к Мие. Можешь взять из крайней правой бочки одно сонное яблоко, раз тебя беспокоит прошлое. Не больше, они очень ценные, - предложил он и направился к Алину.
Певец ворочался и, как очень осторожный червь, словно взбирался на девушку. Мия сладко спала, отвернувшись от него, и ее будто не тревожили ворочания Алина. Костлидрэй навис над ним, как палач над насильником.
- Не спится? - грозно произнес он. Алин приоткрыл глаза. – Миа – очень ценна. А ты, мне сдается, собираешься ее попортить. Когда мы тебя встретили на Нижнем Перепутье, ты пообещал, что добавишь нашей компании музыку, если мы тебе разрешим присоединиться к нам. Что теперь? Зачем ты к ней липнешь?
- Что вы, что вы. Я просто спал, - сонно пролепетал певец.
- Ты на нее почти забрался, - не поверил Костлидрэй, подозрительно сощурив глаза.
- Плохо сплю. Те ужасы, что мы видели в поместье Престона, тревожат мое воображение.
- Плохо спишь? – раздраженно повторил Костлидрэй. - Ну так ступай, вторая стража твоя.
- Как моя? Ведь должен Аггриг…
- Неважно. Тебя все равно беспокоят кошмары, так зачем понапрасну тревожить Аггрига? Иди, давай.
Алин что-то проворчал, но перечить больше не стал.
- У меня нет меча, - заметил он.
- Он тебе не нужен: просто разбуди нас, если кого-то заметишь.
- Слышал Костлидрэя, возьми сонное яблоко и ложись спать, - обратился Аггриг к Девону. – Неизвестно, сколько нам еще идти и, возможно, звери нам-таки встретятся и завяжется бой. Лучше всего хорошенько выспаться перед смертью.
- Перед смертью?! – Голос Девона дрогнул.
“Если они перебили всю деревню вместе с лордом и его латниками, то такой мелкий отряд им на зубок”, - подумал Аггриг, но страшить парня после тяжелых воспоминаний не желал, зная толк подобным воспоминаниям, и потому сказал:
- Не бойся. Они наверняка понесли потери после всех нападений на округу – мы их обязательно одолеем. – Аггриг помедлил, обдумывая дальнейшие слова. – Если хочешь, я могу научить тебя мастерству меча.
- Ты же наемник, - усомнился Девон.
- Наемник, - в очередной раз подтвердил Аггриг. Если ему еще раз придется подтвердить, что он наемник, вероятно, он больше не сможет солгать. Рыцари вообще не должны лгать. – Разве наемник не может быть таким же искусным мечником, как рыцарь?
- Нет, - без запинки ответил парень.
Нет? Что бы он сказал, увидев, насколько искусен Каль Рега в мече? Однажды он одолел двух минотавров, огромных и злобных, разом, и Аггриг живо это помнил.
- Там увидим, насколько может быть хорош наемник. Ты согласен, или нет?
Развернуть
Комментарии 113.04.201923:20ссылка-0.2
ivan_magregor ivan_magregor

полтитота бунт восстание брони mlp other ...my little pony фэндомы 

07.04.13
Были закрыты ресурсы, пропагандирующие зоофилию, в т.ч. ресурсы так называемых брони — фанатов цветных лошадок.

08.04.13
В социальных сетях центр мониторинга ФСБ заметил массовый всплеск активности.
09.04.13
Активность в социальных сетях и тематических ресурсах приобрела экспотенциальных характер, также поисковые алгоритмы замечают увеличение ключевых слов и фраз экстремистского содержания. Спецслужбы СНГ координируют свою работу в этом направлении. Начата тщательная проработка базы данных брони.

11.04.13
Интернет переполнен призывами массовых протестов против дискриминации брони. Для предотвращения экстремистской деятельности в интернете предложено закрыть самые популярные социальные сети. Спецслужбы работают в авральном режиме, оперативная ситуация меняется ежечасно. Первые митинги брони. База данных почти закончена, разрабатывается мастабных план арестов наиболее активных брони. Глава ФСБ рекомендует отключить интернет. Ночью произошло несколько нападений на здания ФСБ и полиции, ролики выложены на Ютуб, что вызвало крайне положительную оценку рунета.

16.04.13
Практически все население СНГ уже хорошо знакомо с разноцветными лошадками, из-за которых в интернете и обществе поднялась такая шумиха. Большая часть населения поддержала брони-сообщество. По многим городам происходят массовые демонстрации и забастовки. Сервисы Ютуб отключены. Многие полицейские открыто игнорируют приказы разгонять демонстрации брони. Некоторые из них в знак солидарности носят на плече «кьютимарку» одной из героинь сериала — Рейнбоу Деш. Правительство Беларуссии приняло сторону протестующий и полностью легализовало движение. Беспорядки в Беларуссии были прекращены этим же днем.

17.04.13
В результате предательства неизвестных сотрудников спецслужб безвозвратно уничтожены все базы данных о сообществе брони, а также все программные и аппаратные средства слежения и управления сетью интернет. Духовенством ортодоксального, католического христианства, мусульманства и раввината разноцветные пони заклемлены как «злобные бесы» и «языческая погань», а из поклонники означены как богоотступники и идолопоклонники. Патриарх Кирилл назвал главных героинь сериала «шестеркой архидемонов», а принцессу Селестию — «сатаной в обличии благостном». В это же день многими религиозными фанатиками произведены массовые убийства лошадей и пони. Два племенных завода в Подмосковье были сожжены ночью фанатиками, на пожаре погибло полтора десятка человек и около трех сотен лошадей ценных пород.

18.04.13
Силовые службы в глубоком параличе: целые отделы отказываются выполнять приказы начальников. Видимо, количество «брони» в силовых ведомствах и их решительность было недооценены. Почти во всех крупных городах полиция полностью перешла на сторону протестующих. В РФ, Украине и Белоруссии введено военное положение. Многочисленные непрекращающиеся демонстрации охраняют бойцы ОМОНа с кьютимарками Рейнбоу Деш.

20.04.13
Практически все здания силовых структур удерживают сотрудники с разноцветной молнией, бьющей из облака, на плече. Они захватили оружие. Обстановка накаляется, власти грозятся применить военную силу в случае неподчинения. В ответ на акты вандализма и религиозного фанатизма общество отреагировало жестко: ночью неизвестные забрасывают храмы, синагоги и мечети бутылками с зажигательной смесью. Полиция и ФСБ производят массовые аресты верующих, учавствовавших в ритуальных убийствах лошадей. Полицейские без «кьютимарок» немедленно арестовываются. На Красной площади происходит постоянный многотысячный митинг с требованиями легализации движения «брони».

23.04.13
По слухам, на полигоне возле Москвы проходят маневры с применением танков и бронетехники. Анонимные источники сообщают, что планируется сценарий жестокого силового подавления митингов.
25.04.13
Во время митинга на Красной площади толпу окружили танки. Красные пятиконечные звезды на них были закрашены, вместо них были нарисованы розовые бабочки, синие ромбы, цветные шарики и красные яблоки. Все прибывшие войска на плече носили отдну из этих «кьютимарок».

01.05.13
Правительства и парламенты РФ и Украины отправлены в отставку. Правительство Беларуссии после первых демонстраций приняло сторону протестующих, и потому назначено временным на территориях РФ и Украины.

05.05.13
Начата подготовка к Постановительнму собранию для создания новых государственных структур. Начата подготовка к всенародному референдуму.

15.05.13
Решением всенародного референдума территория РФ, Украины и Беларуссии объявлена единым государством с названием «Эквестрия». Все религиозные течения, не признающие Богинь Селестию и Луну запрещены.
Развернуть
Комментарии 23 08.04.201316:03 ссылка 5.8
DisenDisen

mlp песочница mlp фанфик Princess Luna royal Время любви ...my little pony фэндомы 

Глава одиннадцатая: Возникшие вопросы

my little pony,Мой маленький пони,mlp песочница,фэндомы,mlp фанфик,Princess Luna,принцесса Луна,royal,Время любви

Гигантская волна ударила в голову, вышибив весь его дух, жила на шее пламенно запульсировала; глаза впечатлено воззрились на изменяющийся мир, руки беспомощно ринулись к ним, оставляя призрачный след.
Неон плавно упал на пол. Висящая наверху люстра бешено закрутилась, под потолком задвигались змеи, раздувая его, стены, решив не отставать, начали смыкаться. Миг спустя он вновь упал, теперь на потолок. Но на нем ему не успелось полежать: как только он упал, стены смежились, а верх и низ взорвались. 
Буря красок. Повсюду точеные геометрические фигуры и единственная дорога вперед, вокруг которой эти самые фигуры и краски закручивались. Арки, треугольники, квадраты, ромбы, круги, многоугольники… чего только нет, даже боль есть. Нет, не физическая, психологическая, такая яркая и привычная, из-за осознания. Из-за осознания всего: жизни, смерти, переплетений того и другого, мгновения, когда оно есть мгновение, и мгновения, когда оно целая вечность. Эта боль такая же часть его, как и он этого мира.
“Единство”, - вспомнилось ему. Он един: един с самим собой, един с миром и его параллелями - и все едино. Да, именно так. Но когда он это осознал? Вчера, год, тысячу лет, десять тысяч лет назад… или прошла уже вечность? Он никак не может вспомнить.
И вот наконец Неон дождался. Раздробленный мир соединился, образовав для него нечто прекрасное и дорогое.
- Живой. Но мертвый внутри, - вздохнул теплый, нежный голос.
- Я… так долго, - только и выдохнул он.
Ощутив теплое прикосновение, Неон опять услышал голос:
- Долго. И глупо. Куда все ушло?
После этих слов Неон почувствовал горечь, несравнимую ни с какой физической болью. Как же болезненно осознание.
- Я тебе покажу, - с любовью утешил его голос.
И показал он, честно, без иллюзий. Всю бессмысленность, скитания, опустошенность, ненужную жестокость, страдания и глупость слез; наравне с этим и счастье, восторг, любовь и жизнь как венец одного из прекрасного. Неон понял, что его любят и желают ему счастья, однако и ждут от него отдачи – в улыбке, любви, жизни, свершениях. Ты любим, и ты люби. Как проста сея мысль, и как долго приходится времени на ее осознание. Она есть с начала, но теряется по неосознанности.
Многое теряется и забывается, однако немногие хотя бы понимают это, и еще меньше пытаются вновь приобрести. Сам Неон если и понимал что-то, то пытался не обращать внимания. Теперь все забытое перед ним, и ему поневоле приходиться его понимать. Как жестока правда… впрочем, она честна, и она же помогает разуму покорять новые восходы.
- Пойми свою суть, - послышался тот же голос. - Постарайся жить, принося любовь себе и другим.
Неон не нашелся с ответом, хотя ему надобности не было: ощущение того теплого голоса пропало, новый прекрасный мир быстро угасал, а немного погодя он сам провалился в нечто.
Реальность разбита на осколки – попробуй собери; в голове мысли – звучат, как люди; ощущения странные – себя он не сознает, но сознание – да. “Некоторым может показаться, будто вечность прошла”, - отчетливо прозвучала мысль. Вечность, может, пусть прошла, но где и кто он или она - ни черта неясно. Он или она вроде есть, жизнь чувствуется, вот только, что произошло - опять же ни черта неясно. 
Осколки соединились, и реальность стала собранной, словно ничего не содеялось. Верх такой чудный – ярко-зеленый и с образами чего-то, красивый, как живописная картина. Голова повернулась вправо: стена тоже зеленая, вся блестит, как сосулька в солнечный день; теперь влево: изумрудный цвет сияет, кровать, на ней дышит жизнь, чудесная и дорогая. “Ей необходимо тепло”, - пояснила мысль, - “забота, помощь. А тем и себе поможешь”. “Луна. Кажется, она именовала себя “Луна””, - добавила другая мысль. Ей нужно тепло, и ему тоже. Ты любим, и ты люби.
“Ааааа”, - выдохнул Неон, став на ноги. Его переполняла жизнь, сотрясая тело – он невероятно счастлив, - настолько счастлив, что улыбка на его лице буквально окаменела, хоть молотом бей. За глазами яркий красочный свет и волшебная мозаика, с открытыми родная комната и девушка, принцесса Луна - одинокая, хворая, слабая, сломленная, почитай без жизни. Неон непременно вернет принцессу Луну к жизни. Он не совсем понимал, зачем ему это надо, но что-то говорило сделать именно так.
Неон подошел к изголовью кровати. Хрупкая, с изящными чертами мордочки, глубокими глазами цвета сапфирного моря и телом грации – она действительно вылитая принцесса. Красавица, и все тут. Одно лишь портило ее красу – отсутствие крыла, она стала калекой. И, думать не надо, по его вине: напился, будто какой-то пропойца, и давай ей выкладывать, что на душе лежит - понятно, почему Луна сбежала в неизведанный ей мир. Там на нее свалилось злоключение, она повредило крыло, и какой-то благодетель, обнаружив экое диво, решил стать ее щитом и припаркой. Кормил, поил – если так можно сказать по виду ее выпирающих костей – лечил и ухаживал, заботился. Но, видимо, забота была и другой, или еще какая причина, раз она от него сбежала, как и от него самого.
Заявилась, словно гром среди ночи, и стояла, пока Неон ее не увидел, следом тотчас же упала. Грязная была, никак в грязи искупалась, прежде чем к нему наведаться, а глаза просто пылали, и рог ее чуточку искрился. Сбежавшая принцесса прибежала обратно к своему рыцарю на белом коне – ясное дело, что Луна Неона за такого не считает, просто ей больше не к кому. Отвернуться он не мог и не замечать тоже, и пришлось ему за ней хлопотать: отмыть всю грязь (ох, сколько ее было), уложить в кровать и следить за ней, как бы что не случилось. Сутки уже прошли, а Луна все глаза не открывает, хоть бы писк какой издала. Да нет!
Жалко ее, точнее, ему не хочется, чтобы она умерла в его доме – куда труп девать. Всякий удивится такой находке, и Неон из их числа. Поначалу глазам не поверил, думал, галлюцинации, и тут эта навязчивая галлюцинация заговорила, мол, нет, не уйду; спустя время он все же убедился, что все наяву. Когда эта не галлюцинация пропала, он уж подумал, что свихнулся, но потом понял, что она тайком ушла. Жизнь пошла прежним шагом, одинокая жизнь. Неон даже начал скучать по своей незваной гостье. И вот снова она, принесшая ему заботы. К счастью ли, к сожалению ли, но принцесса Луна снова здесь. 
Осторожно приложив ладонь к ее лбу, он ощутил тот же жар, что стоял сутки. Что ему с ним делать? Неон не врач, Луна – не обычный пациент, и у нее не обычная болезнь. Луна сказала, что она из Эквестрии – вот туда ей и нужно, однако она сама неведомым способом попала сюда и, точно, не ведает, как ей вернуться назад, в Эквестрию, ее родной дом.
“Ее б накормить хорошенько, - подумал Неон, приподняв два толстых одеяла, - вон как кости торчат”.
- Нечего было сбегать, - упрекнул он Луну. – Подумать можно, будто ты никогда не видела изрядно выпевшего человека. Скажи мне, каким образом умудрилась попасть в передрягу ты – существо, обладающее магией?
Она не ответила.
- Быть может, какой-то человек или группа людей напали на нее? – стал рассуждать вслух Неон, присев на кромку кровати. – Нет, слишком сомнительно: она наверняка не дура, чтобы разгуливать по улице, да магия у нее в помощи. Летала, - сообразил он, - темной ночью и высоко над всеми – значит, упала. И, видать, не слабо. Интересно, кто ее обиходил весь прошедший месяц? – Он взглянул на ее мордочку, надеясь увидеть открытые глаза, но увидел искаженную болью гримасу. – Поправляйся, - искренне пожелал Луне Неон.
Надежда есть – стало быть, не все потеряно.
Ему пришлось уволиться: Неон не стал оставлять больную одну, которая, коли очнется, может снова сбежать. Нелегко было прийти к такому решению, тем не менее, будет хуже, если она погибнет или ее поймают. Пусть принцесса Луна значит для него не больше, чем обычный знакомый, ее гибель не желательна, вдобавок он к ней чуточку привязался. Деньги пока что есть, он их копил, жить можно, а когда принцесса Луна станет здоровой настолько, чтобы пользоваться магией и возвратится в свою Эквестрию, вернет ему сполна.
Неон встал с кровати и пригладил ее вспотевшую гриву.
Когда стояла светлая ночь и полная луна освещала город, Неон находился возле больной Луны, обильно потевшей и дышащей жаром. Что-то не давало ему покоя. Не страх ли это? На этот счет Неон ничего не мог сказать – ему всего-навсего неспокойно; он проснулся посреди ночи, услышав чьи-то горячие вздохи, встал с постели, уложенной на полу рядом с больной, и, подойдя к ней, уставился, словно увидел нечто невозможное. “Она дышит, исполнена жизнью”, - дошло до него. Казалось бы, на этом все – и тут принцесса Луна едва приоткрыла глаза.
Сердце Неона чуть не разорвалось от счастья, переполнившего его, уже второй раз за короткое время. Казалось бы, что тут-то уж все - и Луна еще раз ниспровергла домысел, слабо буркнув то ли “Ких”, то ли “Киэ”.
Не думая, он сбегал на кухню и принес ей стакан воды.
- Осторожно, - сказал Неон, не менее осторожно, приподняв ее мордочку одной рукой, другой вливал в ее горло воду. Несколько струек воды пробежали мимо. – Как себя чувствуешь? – спросил он, не сразу поняв глупости вопроса. – Можешь сказать еще хоть что-нибудь? - с надеждой в голосе произнес он.
Ее ответом было молчание, говорившее о том, что Луну вновь захватил горячечный сон.
Сон больше к нему не шел, и Неон всю ночь провел занятый мыслью: “Зачем мне она?” Без злополучной принцессы Луны его жизнь осталась бы мирной и с работой - живи да радуйся, с ней – одно лишь волнение. Однако выбора ему не дали. На тебе принцессу в руки, корми ее, смотри за ней, обеспечивай всем необходимым и, если что, угождай. Угождать, правда, ему пока еще не представилось - судя по давней встрече, принцесса Луна скромная девица, злого слова не скажет. Хоть это хорошо.
Возможность ее чрезмерной величественности казалось ему паршивой – навряд ли Неон тогда бы смог ее вынести. В таком случае, скорее, он бы ее вышвырнул, и нет разницы, погибла бы она или ее поймали, или по крайней мере сделал на этом условие.
“Да, хорошо”, - согласился он с самим собой, тихонько поя ее сладкой водой. Глаза слегка открыты, взор туманен, губы еле двигаются – вот и вся ее поправка, - довольно значительная, если сравнивать с прошлым днем. Иногда с ее губ срывается одно слово, имя, принадлежащее ее спасителю, и ее неясный взор видит перед собой как будто этого спасителя, а не Неона, часами стоящего над ней. 
- Кир, - прошелестела Луна на следующий день, когда ее слова обрели силу. – Кир… - Дальше он услышал слова на незнакомом ему языке, смешанном вперемежку звонкими и глухими звуками, потом снова “Кир, мы вместе...”, “Кир, когда-нибудь…”, “Кир, ты мне…”
- Кир, - повторил Неон за ней, рассчитывая услышать пояснения на родном языке. Ответ был таким же, как его слово, и он отправил следующую ложку с жидкой кашицей ей в рот. – Немногословно ты стала.
На его замечание Луна ответила вопросом:
- Кир?
“Неужто она надо мной глумится?”
- Кир, - следом добавила она, окончательно закрыв глаза, и тем его предположение развеялось.
Наутро четвертого дня после пробуждения Луны Неон, как всегда, стоял над больной с тарелкой жидкой каши, и взгляд оной непонимающе воззрился на него. “Она меня не узнает?” – подумалось ему, но непонимание сменилось обидой. - “Или не хочет меня узнавать”. Будто бы он виноват в трагедии, а не она сама, тайком ускользнувшая и подвергшая себя удару.
- Не я виноват в случившемся, - как бы оправдываясь, произнес Неон. Сев на стульчик рядом с кроватью, он протянул ей ложку кашицы. Луна бросила на него недовольный взгляд, но рот открыла. – Зачем ты сбежала? Я тебе ничего не сделал. – “Только напился и проплакался”, - добавил про себя он.
Молчание. Только недовольное молчание было ее ответом. Чем она недовольна, - тем, что она ожидала увидеть своего Кира? Разве Неон не заслужил хотя бы слова благодарности?
- Кто такой Кир, твой спаситель?
Молчание.
- Это он обработал и зашил твою… рану?
Молчание.
- Расскажешь мне своем спасителе?
Молчание. Молчание. Молчание. Молчание. И опять чертово молчание. На все его вопросы ответ един. Неону даже сдается, что она откусила себе язык, лишь бы ему и слова не сказать. Он проверил: протянул правую руку, сжал нижнюю челюсть и левая приподняла верхнюю – язык есть. На сею дерзкую выходку Луна удостоила его самым недовольным и презрительным взглядом. Однако и тут он от нее и слова не услыхал.
Рассердившись на ее притворную глухоту, Неон встал, сходил на кухню, взял остатки виски, вернулся и, усевшись перед ней, стал пить назло ей. Раз не хочет ничего говорить, вот ей! Она смотрела на него, как на врага – взгляд злобный, ничего не скажешь – лоб хмурился, глаза сузились, губы дрожали, желая что-то сказать, - и таки они это сделали:
- Дурак. – Произнесла она слабо, он мог ничего и не услышать, коли б не заметил движения ее тонких губ.
- Неужели! – воскликнул Неон. – Заговорила! Да как: разве принцессе подобают такие словечки?
Он поставил бутылку на пол.
- Почему ты…
- Мне трудно говорить, - тихо молвила Луна, - принесите воды.
Ему стало стыдно после ее слов, и он послушно исполнил просьбу. Пила она жадно и, прежде чем продолжить, выпила еще три стакана.
- Мне трудно говорить, - повторила она. – Давайте… потом.
Все. Больше Луна ничего не выдавила. Неону, как бы ему не хотелось, придется подождать – не утруждать же больную, которой и так тяжко.
И он ждал. Долго ждал. Этим днем она съела еще одну тарелку каши, приправленной зеленью, и выпила порядка десяти стаканов воды; вечером тонко намекнула на скуку – тонко, почти сам вечер ушел на разумение Неона, оставшееся время он потратил за чтением фэнтэзийной книги, третей по счету – две другие не пришлись ей по вкусу. Новый день весьма удался: у Луны наконец-то спал жар, она съела целых две тарелки густой каши с луком и морковкой, выпила все также уйму воды, улыбнулась и проронила пару слов: “Почему главные герои обязательно сильные… или добрые, почему их то и дело спасают, а они то и дело одерживают верх?” Ответ у него давно был: “В жизни много горестей, безусловно, и много светлого. Но горести порой затмевают свет. И некоторые ищут в книгах как раз утерянный свет, дабы развеять тьму. Хотя мне по душе именно приключения”. Закончил Неон с улыбкой, поддержанной улыбкой Луны.
Следующие два дня были серыми, как тучи в неясный день. Сначала Луна отказалась от каши, потом от воды, и лишь вечером смогла что-то закинуть в себя. Неону поначалу было по боку, а когда он увидел ее плачущую навзрыд, у него внутри что-то сжалось. “Что с тобой?” – услышав его слова, она зарылась с головой под одеяла, и ее всхлипы ничуть не стали тише. Притихла плачущая принцесса к утру следующего дня, заработав себе два красных зияющих провала на изможденной мордочке, и скрывала полученное от Неона, пока он, наконец, не стянул с ее мордочки одеяла. “Не прячь. Мне все равно”, - сказал он ей тогда, на что она, по виду, с чего-то вдруг обиделась. Ее расстроенный вид прижал его грузом. Неон извинился, и надутые щечки Луны спали.
Восьмой день после пробуждения Луны на поверку оказался хорошим. Погода была ненастной, дождь барабанил по крыше. Луна, увидев перед собой Неона с очередной порцией каши, посмотрела на него печальными, полными слез глазами и проговорила жалобным голосом: “Оставьте меня, прошу вас”. Он не стал препираться и провел день вплоть до вечера в ненамного большей комнате, чем маленькая кухня, сыграв с собой в карты и остатки времени проведя в размышлениях, в которых пришел к выводу, что принцесса горюет о потере крыла и, возможно, неприятном случае, заставившем уйти из под крыши своего спасителя. В размышлениях он заснул и, к удивлению, проснулся точно вечером. Подогрев кашу и сам подхарчившись, Неон принес Луне здорово наваленной каши тарелку. “Мое излюбленное блюду”, - сказала она, бросив взгляд на овсянку. - “Как вы догадались, что я до безумия люблю кашу?” “Не привередничай”, - не принял шутки он и пояснил: “Жуешь ты с трудом, а до этого вообще зубами не шевелила. Я мог бы поить тебя медом, но тогда у меня деньги выйдут еще до начала нового месяца”. И она съела все подчистую, присовокупив: “Я благодарна вам. И готова потолковать с вами завтра. Давайте завтра”.
Завтра. Ночь тянулась нестерпимо медленно. Завтра Луна ему расскажет все - о побеге, потере крыла, своем спасителе, - все, о чем он только ни спросит. И о самом важном, каким образом она очутилась в ином для нее мире – самом важном для Неона. Луна здесь гость, а время гостей подходит к концу: нельзя же навечно застыть в другом мире - как же ее семья, родные и близкие, притом она принцесса, у нее должен быть долг и есть подданные, о которых ей нужно думать. К тому же, он не может ее вечно содержать у себя и вечно скрывать, рано или поздно ее кто-нибудь да заметит, рано или поздно все всплывет на поверхность, и ему воздастся. Ей в свой черед, даже гораздо сильнее: непостижимая уму находка поразит мир настолько, что перевернет его, вернее, возвысит и растянет – есть не только бесконечные параллельные измерения, но и совершенно новые, и они пересекаются, пускай хоть тонко. А для открытий потребуется она, обладающая магия и иномирица, над ней проведут опыты, жестокие, он не сомневается, после которых Луна будет едва жива, если вообще будет, или будет жить в другом роде.
Тут отвернуться Неон не сможет, и глаза закрыть, и плюнуть не выйдет. Решить вопрос – единственный выход. Но как? Она зашла сюда из другой двери, и что, втолкнуть обратно не получится, вытолкнуть в еще какую-нибудь тоже нет. Доступные пути ему неизвестны – стало быть, их нужно узнать. В первую голову следует разобраться, как она попала сюда, дальше видно будет.
Ночь, ковылявшая будто старуха, в конце концов уступила дню – не столько знатному, сколько занимательному, хотя, вернее сказать, того и другого в нем поровну. Неон не смог уснуть, однако встал с постели с улыбкой и намерением отблагодарить Луну. Он, влекомый благодарностью, мигом оделся, купил все нужное в ближайшем магазине и вернулся, забрызганный снизу грязью – дождь оставил свои следы, - но с тем же настроем.
Когда принцесса Луна открыла глаза, приготовление к разговору с ней было закончено, и оно только ждало человека и аликорна. До боли худая, с впалыми щеками, буйной растрепанной гривой, непонимающей мордочкой, она, в данный момент не очень походившая на принцессу, глупо уставилась на Неона, нависшего над ней.
- А? – вопросительно зевнула она, прикрывая рот одеялом.
- Ты намекнула мне, что овсянка у тебя в печенках сидит. Я приготовил тебе пир, - промолвил он и добавил: - Очень скромный. Ты сможешь сидеть за столом, на стуле?
Принцесса кивнула. 
- Пир. Очень кстати. Жаль, у меня нет подобающего наряда.
- Вы носите одежду? – удивился Неон, думавший, что в ее Эквестрии живут без нее.
- Да. Все лорды и леди имеют такой обычай. В простонародье мало кто, если на праздник, и то не всегда. Мы – не ваши лошади, коли вы об этом. – Она встала с кровати нетвердыми ногами. Кости и кости да мясцо кое-где с одним крылом – все, что осталось от живой и грациозной Луны, разве что глаза прежние, сияющие сапфиры. – Где?
Неон, ужаснувшийся ее состояния, молча двинулся к кухне. Пир, даже добавив “очень скромный”, было громко сказано: густой суп с капустой, морковное пюре, овощной салат, мягкий хлеб, очищенные от кожуры яблоки и груши, кремовый торт на десерт и бутылка красного вина для нее. Он помог ей устроиться на низеньком стуле.
- Вино? – предложил Неон. Луна кивнула и с помощью него пригубила глоток. – Немного.
- Я не пью, - объяснила она, - лишь изредка для поддержки. – Тем не менее попросила его еще и осушила бокал без остатка. – А вы?
- Не в этот раз. – Необходимо иметь ясный разум, иначе он все забудет. – Может, поешь для начала? А то мне страх глядеть на тебя.
Луна согласно кивнула. Покрасневшая и понурившая взор, она открывала рот, принимая сначала суп, далее половину морковного пюре, овощной салат с хлебом, кусочек торта и запив съеденное бокалом вина. Неон был доволен – глядишь, она скоро поправится.
- Ты хочешь вернуться домой? - начал Неон, усевшись напротив нее. Луна коротко кивнула и он продолжил: - Тогда расскажи мне, как ты попала сюда, и расскажи, что с тобой произошло. Ты мне уже говорила, что посетила наш мир ради знакомства, обмена знаниями и что, в случае твоего возращения домой, не сможешь сюда вернуться. – Он помолчал, пристально оглядев ее скелет, дабы убедиться в своих дальнейших словах. – Я, так понимаю, ты сама не знаешь, каким способом возвратиться, иначе бы давно это сделала. 
- Не знаю, - горько согласилась Луна. – Вы правы: я много не знаю. Однако знаю без сомнения: двери дома для меня закрыты. – Неон хотел утешить ее, но она ему не позволила. – Ошибка… еще одна ошибка, которую я совершила… по неведенью. 
В уголках ее глаз наворачивались слезы, и Луна поникла. “А когда-то была милой и радостной”, - вспомнилось ему.
- Давай разберемся. – Неон надеется на лучшее, на избавление его проблемы, Луны. – Ну же.
Принцесса Луна подняла голову – в ее глазах больше не было слез.
- В Эквестрии я скучала. – Ее голос оказался неожиданно твердым. – Все-таки я – Младшая принцесса, тень своей дражайшей сестры. Не подумайте, я люблю ее, - сразу оправдалась она. – Моя сестра добра, берет на себя всю ответственность короны и власть дня, я же – хранительница ночи и занимаюсь мелкими бумаги, когда моей сестры либо нет, либо она слишком занята. Провожу дни и ночи во дворце и окрестностях города. Меня заела тоска, - ее голосок едва заметно дрогнул. – Мне были нужны приключения, а не пергамент и чернила, запахи природы и магии, а не духов и масла, звуки необъятного океана и рокот морей, а не плеск опостылевших водопадов и чириканья леди, чувства открытий и древних тайн, забытых в эпохах. Приключения.
“А мне бы понравилось жить во дворце и слушать плеск водопадов”, - подумалось ему.
- И ты прыгнула в портал, закрытый во тьме на семь замков?
Луна недовольно покачала головой.
- У вас не то представление о магии. Магия имеет силу и вес; портал – сосредоточие колоссального количества необузданной магии, которое своей тяжестью и силой разрывает время и пространство. – “Точь в точь черные дыры”, - отметил про себя он. – Такая магия подвластна лишь богам и… легендарным созданиям.
- Легендарным созданиям? – недоуменно повторил Неон.
- Существа, действительность которых под сомнением, - объясняла Луна, - Праотцы, древнейшие драконы-боги, давшие жизнь нашей земле и защищавшие ее до последней толики магии. Басни это, - фыркнула она скорее как девочка, чем взрослая женщина.
- Что так? – не сдержал смеха он.
- В преданиях пишется, - щеки Луны запылали, - что семя Праотцов дало жизнь первому разумному роду, драконам, и упоминается, что они были бесполы. Каким же способом они заимели жизнь? Откуда взялось семя?
- А что с богами? Ты помянула и их.
- Бог, в моем мире, тот, который обрел могущество – им может стать любой, только обрети силу. – Она призадумалась. – “И станут дети Праотцам подражать, и помрачит их разум сила эта, и станут дети отцов своих клясть за их слабость. Да возьмут они себе имя бога”, - процитировала она и заключила: - Единственная правда в сказаниях, - и та лишь наполовину. Все боги, что существовали, не называли себя таковым: сан бога им дался от народа.
Принцесса Луна умна, хотя ведет себя не по возрасту.
- Ваш мир занимателен: магия, драконы, живые боги, легендарные создания. Только мы уклонились от твоей истории. – Ее недолго радостные глаза сменились грустью. – Что стряслось дальше?
Луна на миг задумалась.
- Я отправилась в библиотеку Кантерлота, в запретные архивы – даже не знаю, почему меня посетила столь глупая мысль, раз я хотела скрыться от глаз своей сестры. Может, я подумала, что мне стоит захватить с собой пару пыльных книг и свитков, может, надумала оставить послание любимой сестре в качестве шутки, тем не менее я там скоро оказалась, среди забытых книг, писаний, свиток и хроник – слов, что перестали звучать вслух. – Ее глубоко впавшие вглубь сапфиры было загорелись и тут же потухли. Неон слушал предельно внимательно, стараясь разобраться. – Я нашла свиток, лежащий не там, где ему было положено, на кипе книг о Веке Скорби. Быть может, этот свиток кто-то читал до меня и пытался раскрыть его секрет. Я не предала этому значения и, видно, зря. Свиток заключал в себе заклинание, написанное на языке эпохи Века Скорби. Язык сей мне хорошо знаком. - Луна погрузилась в размышления, и Неону пришлось вернуть ее из их власти. - Прошу меня простить. Мне скудно помниться, о чем заклинание. Момент тот, словно вырвали из моей памяти.
“Хуже некуда”, - думалось Неону. - “Она не помнит столь важный момент. И как же я намерен возвратить принцессу Луну домой, если ей и мне не известно, что забросило ее в мой мир?”
- А могло ли заклинание призвать портал?
- Нет. Портал бы разрушил и Кантерлот, и замки на множество лиг. Моя память стерта до вашего дома – я пришла в себя уже здесь.
- И сбежала, - добавил Неон.
- Ничего я не сбежала, - пролепетала она в ответ, хотя ее вид выдавал обратное. - Вы мне запретили показываться на глаза вашей расе, и я не показывалась… полетала вокруг вашего дома - и только. – Ее голос стал тихим, почти печальным. – Моя магия меня подвела, сверх того, ночью, когда она должна быть сильнее всего. Я сверзилась с неба, вглубь леса. 
- Леса? Далеко же ты тогда залетела. Мой дом не близь леса.
- Наверное, меня унесло… я забываюсь во время полета, притом произошел сбой магии, сковавший меня болью. Очнулась я в доме другого человека. – Луна сжала челюсти, и ее скулы чуть не пронзили тонкую кожу, заставив Неона поморщиться. – У меня было раздроблено правое крыло, потеряна магия и множество ушибов и ссадин. Мое сознание прибывало во тьме, так что я не помню, как отсекли, - она горько запнулась, - ненужную меня часть.
Принцесса Луна дрожала, будто испуганная маленькая девочка, робко смотря своими сапфирами на изумруды Неона. С легкой красной на щеках, красивыми чертами, длинной ночной гривой и трепещущими губами, она была самой что ни на есть испуганной маленькой девочкой. Сердце Неона сжалось.
- Если ты хочешь прервать…
- Ни за что, - с чего-то вдруг вспылила маленькая девочка. – Я должна вам все поведать, и мы должны найти решение сей проблемы.
“Луна рвется домой”, - понял Неон.
- Тогда я жду.
- Тот человек присматривал за мной, пока я не смогла встать с кровати, и продолжил, пока не настал наш с ним разговор. – Луна крепко закрыла глаза словно что-то вспоминая, открыла и закончила: - Меня охватил обжигающий холод, зрение помутнело, я ощутила кровь на своем лице и сделала шаг в сторону того человека. Я упала, и мое сознание упало вместе со мной в колодец непроглядной тьмы.
Еще один сбой магии?
- Получается, тебя подвела магия, во второй раз? Неувязка: у тебя она иссякла, и откуда же сбой?
Луна дотронулась до своего рога – прямого, как копье, и скорее всего такого же острого. Провела по нему, стукнула – раз-два, раз-два – ничего.
- Холодный, - наконец вымолвила она, стукнув по нему напоследок. – Твердый. Теперь бесполезный: я не чувствую в нем магию; при этом моя магия со мной: до сих пор действует заклинание высокой эмпатии. Каждая черта вашего лица отражается в моем сознании словами, и мои отражаются в вашем, пусть вы этого не замечаете.
- Но я же слышу… - не поверял Неон.
- У вас не то представление о магии, - насупилась маленькая девочка. – Вам кажется. Магия может взаимодействовать с телом и стихиями, но не так: ни один единорог не пускает огненный шар из рога, изо рта лед, из глаз молнии, не делает за секунду тело стальным; магия взаимодействует со средой, предметами, с твоим и близкими телами. Я не могла за мгновение изучить ваш язык. У магии есть строгие законы и ограничения.
- Ладно, ладно, - признал он. – Запомню. Как нам быть с твоим положением?
Его вопрос поверг Луну в ступор, заставив ее хорошенько пораздумать.
- Помни я то заклинание, смогла бы изменить его действие. Оно было составлено во времена отчаяния и утраты, когда никто не имел никакую надежду, когда не знали, погибнешь ты от меча, предательства, огня или болезни, когда завтрашний день казался недосягаемым. Все верховные маги Века Скорби стремились либо возвысить своего короля, либо прекратить войну и исправить ошибки своих королей. От Времен Скорби сохранились заклятия, направленные на изменения – “Живая Вода”, “Разложение”, “Воздух, Кровь, Жизнь”, “Пепел и Дым”, “Каменный туман”. Тот свиток содержал… меня забросило в ваш мир, отшибло память, магия истощилась, но действует, я вторично провалилась во тьму. Чего-то не достает. Я ведь и правда словно сквозь время прошла, через границу наших миров, тьма – и сквозь… не сходится. Время тут не играло роли. Так что же?
- Портал? – подсказал Неон.
- Да нет же. Какой портал. – Луна уставилась в потолок, предоставив взгляду Неона свое истощенное горло. – Преграда – граница, сквозь нее. Не удивительно, что моя магия ведет себя так. Представьте себе толщу магической энергии, чужеродной и древней, и я пронизалась сквозь нее, как меч в гору. Моя магия просто сломана, и ее можно починить, как представленный вами меч на кузне.
Эта мысль осветила ее мордочку.
- То заклинание было об изменении времени. Какой-то верховный маг той эпохи жаждал изменить ход событий. Безумно, - просияла она. - Нынешние верховные маги на такое не пойдут. Молоко в жилах будет мешать.
Луна встала со стула и собиралась отправиться в постель, рука Неона остановила ее.
- Следует подумать очень хорошо и очень долго. И мне, и вам.
- Успеем. Ты обещала поведать историю, и забыла назвать имя спасшего тебя человека. Его надо бы поблагодарить, при встрече.
Повернувшись к нему лицом, она нехотя назвала имя:
- Кир. – Луна вздрогнула. – Он добрый. Беспокоился обо мне. Любил лес.
Неон ласково улыбнулся. Луна стояла с опущенной головой, кажется, одолеваемая печалью.
- Я тоже знавал одного Кира, моего доброго друга. – Ему стало плохо, сердце неохотно отозвалось на воспоминание. – Давний друг. Тоже обо всех беспокоился, тоже любил лес. В детстве мы частенько гуляли по лесу, с таким приятным хвойным запахом. Особенно осенью. Красные, желтые, золотистые листья окружали нас и прятали друг от друга.
Неон присел на низенький стул – ноги его не держали.
- Кир любил лес… и сгинул в нем, - тошно произнес он, и глаза Луны округлились.
Развернуть
Комментарии 013.04.201921:50ссылка-0.6
DisenDisen

mlp песочница mlp фанфик Princess Luna royal Время любви ...my little pony фэндомы 

Глава тринадцатая: Покрытое мраком заклинание

my little pony,Мой маленький пони,mlp песочница,фэндомы,mlp фанфик,Princess Luna,принцесса Луна,royal,Время любви




- Так значит, я был прав? – с удовлетворением спросил Неон.
- Нет, такая идея просто безумна, невозможна. – Луна сидела на кровати, уставшая от долгих часов бодрствования.
Мысль, что то заклинание смогло создать портал, необузданную чистую энергию, сокрушала Луну, - ведь во всех источниках говорилось, что заклинание создающее портал, было бы оружием, а не проход сквозь миры. Притом заклинание прикончило бы еще и мага, не только сам мир. Принцесса Луна жива, выходит портала и не было. Правда, она не знает, что с Эквестрией, ее поданными, ее благородной сестрой. Провал в памяти…
Тогда как объяснить то, что Кир, который о ней заботился, был другом Неона – она его хорошенько расспросила про внешность Кира – значится мертвым. Не мог же он ей привидеться!
- Что тогда, если я неправ? Разве у вас есть заклинания, способные перенести в другие миры? Все, что ты поведала о Кире, полностью совпадает с тем же моим другом. – Неон задумчиво кивнул. – Может, мы рассмотрим-таки данный вариант? Попробуй подумать о возможности портала, несколько меньшем, который сможет перенести одно существо в иной мир. Ты говорила, что в эпоху Века Скорби разрабатывались заклинания на изменение. В то время знали о мощности истинного портала?
- Думаю, да. Однако эпоха Века Скорби была полна отчаяния и смерти – странно, что создавший столь могущественное заклинание маг не исправил ошибки этой эпохи.
Человек вздохнул и, наклонившись к ее мордочке, сказал:
- Как бы там ни было, эффект еще есть. Нужно лишь им воспользоваться, и ты вернешься домой.
“Что за глупость! Какой смысл в этом эффекте, если меня он только ослабляет? Я едва осталась жива после последнего раза"– раздраженно подумала Луна.
- Каким образом?
- К примеру, в следующий раз, когда он сработает, попытайся вспомнить… или попробовать использовать какое-нибудь заклинание, - ответил Неон, отпрянув назад. – Ты же в такой момент чувствуешь магию?
- Чувствую? Я с трудом могу соображать в подобный момент, куда уж мне использовать магию. – Она на мгновение застыла, вспомнив те моменты. – Верно! – радостно воскликнула она. “Как я могла забыть?” – В последний раз я ощутила приближение магии, перед тем, как меня захлестнул мрак. Больше ничего не помню, словно у меня вырвали кусочек прожитой мной жизни.
- Все же, - он задумался, - магия, как мне кажется, просто сокрушает тебя силой - в подобный момент ее должно быть достаточно, чтобы ты использовала это неизвестное заклинание повторно.
- Я его не помню!
Он что, действительно дурак? Или пытается выставить полоумной ее?
- Если так, то навряд ли ты сможешь вновь оказаться дома. К тому же, помочь тебе справиться с этим… проклятье могут только в Эквестрии. Я тут бессилен.
После этих слов настала тишина, тоскливая и безнадежная. Человек, не выдержав ее, приготовил себе постель – на полу, кровать по-прежнему для нее. Комната погрузилась в темноту. Луна была обеспокоена правдивостью слов человека: выхода нет, единственный способ – выяснить, что за магию она использовала. Холодный мрак, как она может вспомнить, когда, будто так нужно, смысл той магии был забыт. О чем думал тот маг, который создал не то проклятье, не то прорыв в магии? Разве он не подумал, что с ним станется, он не подумал о защите, еще одном заклинание, способном вернуть его на родину?
Тот безумец, восхитивший принцессу Луну, по любому использовал эту силу на себе. Интересно, что с ним приключилось? Он, как и Луна, потерял воспоминания, ворвавшись в другой мир? А может быть, он воспользовался защитой, но записать запамятовал. Воспользовался – главный смысл. Не он ли способствовал зачатию эпохи Века Скорби? Погрузил мир в хаос, стал убийцей тысяч и тысяч душ, чуть не погубив все живое. Тогда в чем идея содеянного? Зачем губить живое? Здесь кроется тайный, забытый смысл: принести смерть всему живому глупо. Маг хотел, наверное, изменить немногое, чтобы не нарушить, как говорят Высшие, нить Мироздания. 
Заклятие убивает, не приходится сомневаться, так что вполне возможно, что тот маг себя погубил. Луна на очереди: еще одного подобного злоключения она не вынесет. Ей придется уповать на свою память. Воспоминания ни куда не исчезли, они забылись.
- Вы помните мое появление? - прошептала Луна, боявшаяся нарушить тишину.
- Да... я спал в ту ночь. Твое появление было неожиданным... я не заметил ничего магического, если ты об этом, - сонно проговорил он. – Зато когда ты вернулась сюда, твой рог искрился, ты же не внимала ничему. Сходу упала, как я обнаружил тебя, грязную и зловеще безмолвную.
Рог искрился? Он до сих пор не помянул о такой важности! Рог может искриться только от магии, притом большого разряда.
- Почему вы не сказали этого раньше? – вознегодовала она.
- Не счел нужным. Что за важность, ведь это говорит лишь о магии, перенесшей тебя обратно.
- Нет, - резко сказала Луна. – Искрящийся рог указывает на магию в момент начала ее проявления. Значит, два заклинания сработали вместе одновременно, или оно было использовано в другом мире, но проявилось в этом.
Она приподняла голову. Неон задумчиво лежал на спине, уставившись в потолок, и пальцы его правой руки барабанили по груди.
- Не пойму, как могут два заклятия сработать одновременно или порознь миров? Думаешь, два мага использовали его вместе, или, возможно, что один из них в этом мире, другой – в Эквестрии…
Луна недовольно покачала головой, человек не заметил. Он что, пытается сотворить заклинание, переносящее сквозь миры взглядом? 
- Посмотрите на меня, - твердо сказала она. Человек неохотно сел на пол и спокойно взглянул на нее. – Мы так не сможем найти выход, коли будем вести беседу без внимания друг к другу. Какой это поиск решений!
- Я тебя и так прекрасно понимаю, ни слова не пропустил. И я понял, что чего-то не знаю, поведай же!
- Хорошо, - сердито сказала Луна. Почему он крикнул на нее, на принцессу – нет бы каплю вежливости! – Магия разных заклинателей не способна взаимодействовать, они бы друг другу только мешали. Маг был один.
- Не понимаю… один маг использовал два заклинание одновременно… Это же тоже невозможно?
На сей раз принцесса улыбнулась. Глядишь, она сможет выбить глупость из его головы.
- Не совсем… чтобы было невозможно, скорее есть крохотный шанс. Если медитировать и упражняться на концентрацию несколько десятилетий, то маг сможет контролировать потоки магии, и, если он достаточно храбр, сумеет этим воспользоваться, а не разделит свой рог надвое. Кто же силен настолько: я и моя дражайшая сестра не смогли бы, тогда кто наделен настолько могущественной магией? Мы – аликорны, воплощение самой магии, сильнейшие среди остальных, не можем так концентрироваться, какое существом будет способно?
- Какое-нибудь древнее и могущественное, драконы те же.
- Драконы, пусть и древнейшая жизнь, не имеют должной магической силы. Она течет в их крови, но совсем капелька. – “Куда мы завели разговор!” - мысленно упрекнула она себя. – Неважно, что он за существо, куда важнее, как он смог создать нечто невероятное. Здесь применена темная магия для открытия врат. Нет, не портал, - тут же добавила она. – Врата переносят тебя на определенное расстояние, не далекое от тебя. Есть возможность, что “Открытие Врат” пронзила другая магия, нарушив тем заклинание. Оно точно было применено. “Открытие Врат” существует уже давно, одно из первых – его изучают еще в младшей школе и в старшей продолжают. К тому же, больше нет никаких заклятий связанных со временем.
Человек зевнул, лег обратно, расплылся в улыбке.
- Отлично, осталось узнать другое, и ты наконец-то сможешь вернуться домой.
Неон нагло улыбался.
- Еще не все. Необходимо знать, сколько магии приложить к каждому заклинанию. Если много, то оно переполнится и взорвется, мало - не сработает. Сверх того, суметь должно сконцентрироваться.
Луна обязана суметь, иначе ничего не выйдет. Некоторые смогли, вроде как. Белый Ярсан имеет контроль всего над двумя заклинаниями, “Утес” с “Черным Ликом”, кто-то будто бы в давние времена мог управляться с двадцатью, и все, других больше не было - не считая Скитальца, силу которого возвели до бога. Неутешительно. При таком раскладе не мудрено пасть в отчаяние и погибнуть по глупой ошибке.
Луна должна стать сильнее, должна найти выход сама. Того глядишь, ее сестрица будет завидовать ей, а не наоборот.
Человек заснул быстро, но ее сну мешали темные думы. Они многое смогли додумать, осталась малая часть. Вот лишь эта малая часть настолько сложна, что все мысли обезнадеживают, и ты не знаешь, куда деться от чувства полной безнадеги. У нее нет даже предположения, какое заклинание было использовано с “Открытием Врат” вместе. Какая сила способна нарушить заклинание настолько, не навредив его основе? Что-нибудь из сил на контроль: “Ядовитые Мысли”, “Пленение Ума”, “Настой Белянки” или “Абстрактность Мира”? Или лучше что-нибудь из усиления: “Утес”, “Щит Заграждения”, “Барьер”? Или какое-нибудь заклинание на освобождение? В любом случае все сводится к изменению.
И это нисколько не утешает: подобных заклинаний тьма. Какое из них выбрать, когда у нее будет всего одна попытка? Да еще какая! Есть вероятность, что она не успеет в нужный момент, и от нее останется иссохший труп в каком-нибудь мире. Тут уж ей сестра точно обзавидуется, задохнувшись от смеха. Какая же хохма: использовать заклинание, которое ничуть не знаешь, оказаться в другом мире и умереть от его постоянного воздействия, когда у тебя полно магии. Она бы сама посмеялась, если б ей так тошно не было.
От тошноты ей сделалось дурно. Неон спит себе, особо не беспокоясь – ему нужно отделаться от нее, только и всего. Если у нее не получится, он горевать не станет. Избавиться от трупа или, в худшем случае, она останется с ним навсегда. Будет кормить и поить водой, держа ее как домашнее животное, а может он ее выкинет, как она ему вконец достанет. Неон – не Кир. На него надеется не стоит.
Человек проснулся ближе к вечеру. “Счастливый”, - заметила она. Чему он, собственно, радуется? Ее положение плачевно, и отделаться от нее он пока не может. Она бы сказала ему это прямо, но то ли страх из-за правды, то ли еще какое чувство ее сдерживало; и Луна только улыбнулась на его вопрос, спала ли она.
День начался, как и все прежние. Тарелка каши, морковка, яблоко и пара чаш воды запить завтрак. Ей кажется, что он считает ее за домашнюю скотину, ученую лошадь, этакое чудо природы. Кормит ее, разговаривает с ней, вроде пытается помочь – казалось бы, держит ее на равных, тем не менее он смотрит на нее именно как на разговаривающую лошадь, не на разумное существо.
В ее мире полно самых различных существ: драконы, минотавры, грифоны, псы, пегасы, единороги и земнопони. У каждого свой вид, свой язык, своя культура – ничего схожего. Разногласия и войны у них бывают, но, несмотря на различия, они смотрят друг на друга именно как на отличную от них расу. Каждый осознает разумность другого. Неон же счел, что перед ним чудо-лошадь. Как бы на выставку ее не повез.
И сейчас, уминая кашу с хлебом, Неон поглядывает на ее лошадиную внешность. Его взгляд остановился. Хочет предложить сено?
- Хочешь добавки? – причмокнул он.
- Нет уж, откажусь, - скривилась Луна. Как только она вернется домой, сразу прикажет подать ей виноград с наливкой и золотые медовые соты со специями. Опостылела ей эта каша!
- Желаешь вкусности какой, принцесса? – заметил Неон ее отвращение. – Понимаю. Самому охота больше ветчину, чем кашу. Правда, из-за кого-то мне пришлось уйти с работы, и денег у меня теперь нет.
“Так найдите новую!” - хотелось крикнуть ей, но она воздержалась.
Ночь опять не дала ей покоя. Следующие две тоже. Усталость у нее была столь сильной, что сил не было подняться с постели. Пусть она и клевала носом, спать ей не хотелось, наоборот, ей больше всего хотелось прийти к решению. Важность найти выход взлетела как никогда. У нее ощущение, что эффект заклинания скоро сработает вновь. Это принцессу Луну страшило: она может умереть.
Покоя не было и у Неона. Он, иногда отвлекавшийся от компьютера, посматривал на нее, иногда предлагал поесть и вместе с тем спрашивал, хорошо ли она себя чувствует. Видать, не хочет заиметь труп у себя дома.
Ей и самой умирать не охота. В Эквестрии ее ждет сестра и множество интересных тайн. В скольких места она еще не бывала, сколько всего не нашла, сколько не испытала, сколько увлекательных историй не услышала и сколько еще сокрыто во тьме забытых и древних знаний. Сестра частенько называла ее любопытной и была, в общем-то, права. Луну с детства привлекало все тайное или что-то запретное. Так что для ее сестры, принцессы Селестии, было не в новинку отыскивать пропавшую Луну.
Однажды ее поиски заняли три недели. Маленькая Луна услышала историю о кольце “ Рассеивающий в пыль” от лорда Фэйтсфула, и ей загорелось его получить. Лорд Водопада отказал ей, присовокупив: “Маленьким принцессам не стоит лазить в забытых Скитальцем местах. Там много опасного, не по возрасту вам, моя маленькая принцесса”. “Старый трус”, - тогда подумала она. Взяв пропитания на неделю, Луна, уже обладавшая сильной магией, незаметно покинула дворец и ушла в Дождливый лес.
Пропитание неожиданно для нее закончилось за три дня и ей пришлось пойти на промысел – собирать ягоды, грибы и всякую зелень. От одной травы она ходила бледной целую неделю. В Дождливом лесу ее поджидало не древнее кольцо, - а лорд Фэйтсфул с сотней рыцарей. В тот же день мальчику для битья досталось до кровавых слез, однако маленькую Луну зрелище не тронуло настолько, чтобы отказаться от своего любопытства. Она совершила шесть попыток, покуда ее не отправили в Запретную башню. За всю жизнь принцесса Луна сбегала больше тысячи раз.
В молодом возрасте Луна все же смогла сыскать заветное кольцо, и оно ее разочаровало. Кольцо рассеивало всего-то магию низкого уровня. А она не собиралась сражаться с ребятней.
- Я столько не успела… - огорченно сказала вслух Луна.
- Что не успела? – отозвался человек.
- Неважно.
Неон промолчал. Видно, он не хочет лезть в ее проблемы.
- Узнала второе заклинание? – нарушил тишину он.
- И близко нет. Знаю, что оно на изменение – и все. А подобных заклинаний тьма. Да вдобавок ко всему я должна иметь необходимую концентрацию, и как я могу ее получить, не тренируясь. Положение весьма удручающе, словно мы в лабиринте, погруженном во тьму, должны найти выход, не имея и свечки.
- Раз был использован портал… искривление во времени, то может подойдет нечто ускоряющее? – помедлив, высказался он. – Оно ускорит само искривление и…
- Нет, - отрубила Луна, не дав ему закончить. – Тогда врата просто закроются быстрее. Тут подойдет что-нибудь способное разорвать время внутри самих врат.
Все разговоры с ним ни к чему не приводят. Сколько их было и толку нет. Один раз был толк, и то ей кажется, что он ошибается. Не один же Кир во всем мире, найдется кто-нибудь с похожими внешностью, характером и историей детства. Подумаешь, играл Неон в детстве с каким-то мальчонкой по имени Кир и тот заблудился, когда они сбежали в треклятый лес… Ее Кир рассказывал похожую историю: они сбежали компанией друзей, играли в прятки и один из них спрятался так, что его не сумели найти. Истории похожи всем, кроме единственного: в одной пропал неизвестный, в другой – Кир.
Здесь что, кто-то увлекается темной магией? Получается, спас ее мертвец, и полюбила она мертвеца. “Не будь столь глупа!”– укорила себя Луна. – “Он был слишком живым для мертвеца”. И магию она по-прежнему чувствует. Должно быть что-то еще. Ну не может столь глупое существо быть правым!
Новая бессонная ночь подкралась к ней незаметно, как волк к жертве. Человек тоже не спал, уставившись на нее долгим не мигающим взглядом. Полуголый, крепкие руки на коленях, ноги под себя – он кажется красивым, не слишком, но достаточно приятным. Ей вспомнился Кир, как он, приняв схожую позу, смотрел на нее таким же взглядом, пока она была очень слабой даже для того, чтобы встать. Тот человек был участливым и до того заботливым, что ставил ее жизнь превыше своих нужд. Его беседы красили ее мрачное настроение и чувство потери жизни. Часто, присев на край ее кровати, он разговаривал с ней, думавшей, что его слова не имеют смысла. Дурочка! Она соскучилась по нему до боли в сердце – по его янтарным глазам, его доброй улыбки, его утешающим словам, его добродушию. По его длинным рукам, ласкающим ее гриву.
Горечь. Кир покинул жизнь Луны навсегда, шанс встретиться ничтожен. Больше она его не увидит. Слезы так и напрашиваются… “Не позволю себе плакать”, - мысленно заявила она. – “Я должна быть сильной!” Но слезы вопреки ее словам хлынули из нее, словно из ручья. В этот раз можно.
- Что с тобой? – послышался обеспокоенный голос человека. Она совсем забыла, что он на нее смотрит.
- Ничего, - со слезами в глазах пробормотала Луна, и тут же утерла их.
- Ага. Ничего. Значит, слезы сами пошли, да?
Она кинула на него обиженный взгляд.
- Чего надулась? По дому горюешь?
Не скажет же она, что горюет по Киру.
- Не то чтобы…
- Ты все еще не сообразила, какое было вторым заклинанием? – В его глазах читалось, что ей следует сообразить побыстрее. Она промолчала, ей не хочется об этом говорить. – Я могу помочь?
Она покачала головой. Единственный кто в силах ей помочь - только она сама. Но что ей делать? В нынешнем состоянии Луна не способна ни тренироваться, ни проверять связь заклинаний. Знания последнее, что у нее осталось в помощь. Незадача: они почти бесполезны без магии, строить связь и делать выводы можно лишь мысленно. А это почитай сродни самой магии.
Луна воззрилась на Неона, будто на угасающую надежду. Стояла необычайная тишина, и свет луны лил призрачным светом, делая комнату некоторым подобием волшебства.
- Чего тебе? – раздался его голос, осквернив волшебную тишину. – Если у тебя назрела мысль, чем я могу помочь – говори, не тени.
Его толстолобость поражает Луну: ему говоришь, что он бессилен, а он продолжает гнуть свое раз за разом. То портал, теперь – это. Неон что, глух или слеп? Нет. Луна обязана выбить всю глупость из его головы – раз и навсегда, иначе, чего доброго, и она заразится ею. Прямо сейчас! Раз и навсегда!
- Я не то сказал, - с раздражение произнес Неон, увидев перед собой кое-как поднявшуюся с постели Луну.
Она остановила праведный взор на его непонимающем лице, открыла рот в не менее праведных словах с мыслью “Раз и навсегда” и… ее тело обмякло, словно она утонула в горячем море. Луна упала, повалив Неона на пол и слабо произнесла:
- Вы… такой твердолобый…
- С тобой все хорошо? – испуганно пролепетал он.
Пока Луна собиралась с ответом, она ощутила теплоту его объятий и следом, как упала на мягкую перину. Что с ней? Ощущения до боли знакомые… Магия. Она чувствует огромную силу внутри нее. Она течет по ее жилам, сосредотачиваясь в ее роге, скапливаясь там в огромнейшем количестве и, не находя выход, искривляет время и пространство вокруг нее. Такая чрезмерная сила туманит ее сознание, погружая в бездну отчаяния. “Вспоминай”, - говорила она себе, - “Столько магии… Вспоминай. И используй ее… Эту силу… на второе заклинание”. Каким же оно было? “Абстрактность Мира”, “Узы Стихий”, “Вторая жизнь”, “Зеркало Души”, “Деление Сил”, “Связь”, “Слова Души”, “Отражение”… Их так много. Понятно, почему она не успела.
Не успела она отработать и концентрацию. Может у нее и не было способности использовать магию, но попытаться она была должна. Теперь поздно, ничего не поделаешь. Это будет стоить ей жизни.
“Я не сдамся!” - закричала она пустым голосом. – “Я – хранительница ночи, благословленная кровью лунного дракона, одна из последних аликорнов. Никогда не сдамся. Такая магия просто смешна для меня”. В подтверждении своим словам Луна, вырвав сознание из бездны непроглядной тьмы, сосредоточилась на магии. Небольшая концентрация, и вот, потоки силы прошли по мозгу и устремились к концу рога, жажда долгожданного освобождения. Однако она не дала исполниться одному заклинанию и в тот же миг перешла на другое, “Зеркало Души”. Сопротивление встретило ее резкой болью по всему мозгу, тем не менее Луна не сдалась и… потеряла контроль. Ее сознание не сумело справиться, и волна немыслимого жара расплавило оного.
Потолок плыл и крутился, точно в водовороте, находящейся вместе с ней в море горячей магии. Каждый узор потолка напоминал то рыбу, то ракушку, то коралл. То человека. Он смотрел на корабль, бороздящий магические воды, как тот идет в последнее приключение. Трехмачтовая палуба, большие прочные паруса, бьющиеся под порывами шторма, нос корабля, вырезанный в форме огромного рога, рассекает сорока футовые волны. Капитан, хорошо знающий свое дело, покрикивает на команду с проклятьями и смеется в лицо смерти. “Эта тебе не какая-то чахлая, изъеденная червями шхуна”, - кричит он ей, - “А настоящий галеон. Попробуй, возьми!” Он знает, на что идет – впереди его ждут несметные богатства, - и жизнью можно рискнуть.
Рука человека потянулась к кораблю, в попытке помочь преодолеть смертельный шторм. “Не трогай”, - хотелось закричать ей. – “Ты только испортишь”. Она оказалась права: рука, прикоснувшись к кораблю, сбила его с курса, и он разбился в щепки о скалы. На глазах старого капитана погибла его команда, его любимый корабль и счастливое возвращение домой. Вечно он ее не слушает.
Развернуть
Комментарии 013.04.201922:29ссылка-0.1
TvioTvio

Pony Adventure mlp блоги ...my little pony фэндомы 

Фрейм #15

Дорогая принцесса Селестия! Сегодня я узнал, что надо думать надо композицией до того, как начнешь рисовать, и желательно правильно расставлять приоритеты фон/персонажи. Так что сегодня змея временно оставила Жвачку, а сама героиня стыдливо прикрылась кустиком. 


Предыдущий



Ч Ченджлинг! Там ченджлинг! Отличное приобретение для пати бы было! =) — АК б # ответить. — 0.8,Pony Adventure,mlp блоги,my little pony,Мой маленький пони,фэндомы


  Ключ со скрипом провернулся в замке, и дверь в комнату распахнулась. Внутри было пусто, за исключением горы тряпья, на которой лежал чейнджлинг, надежно скованный цепью, пропущенной через отверстия в ногах. Вот уж кого меньше всего ожидала тут увидеть. Зачем вообще им держать его здесть? Какой с него прок? Как бы то ни было, я не осбиралась оставлять его мучаться дальше. 

  -Эй. Очнись. 

   Чейнджлинг заворочался, щуря фасетчатые глаза, и посмотрел на меня полным безразличия взглядом. 

  -Меня сегодня уже кормили. - он отвернулся от света, снова лежа в той же позе, в которой был изначально. 

  -Я не кормить тебя собираюсь, а вытащить отсюда. 

  Теперь в его глазах было удивление. Перевертыш попытался встать на ноги, но оказался слишком сильно истощен, так что практически сразу рухнул обратно. Тяжело вздохнув, я осмотрела цепь. На ней даже замка не было, крайние звенья были прибиты длинными дугообразными штырями к стене. Поднатужившись и помогая себе магией, мне удалось расшатать и вытащить одно из креплений и освободить пленника. Теперь нужно сваливать отсюда, но чейнджлинг сам ходить не в состоянии. Еще раз вздохнув, я взвалила его себе на спину. Тяжеловат он для такого дырявого существа, да еще и на голодном пайке. Покряхтывая, я вышла из шахты, закрыв дверь за собой (просто на всякий случай), и пошла на восток, в сторону города, и в противоположную сторону от его мучителей. Спасенный висел на мне с закрытыми глазами, то ли вырубившись, то ли спасаясь от яркого света. 

  Через пару часов я окончательно вымоталась, и забредя в ближайшие кусты, сняла этого наездника доморощенного со своей спины, оставив его отлеживаться под деревом. Судя по всему, он все же был без сознания, но вроде жив. Я плюхнулась рядом с ним, внезапно вспомнила о еще одном моем спутнике, которого не видела с того самого момента, как зашла в шахту. Змеи нигде рядом не было. Возможно, ей надоело ползать за мной следом, но мне почему-то казалось, что она просто отстала где-то, или оправилась подкрепиться лесными грызунами.  


Pony Adventure,mlp блоги,my little pony,Мой маленький пони,фэндомы


Некоторые не одобряют этот победивший вариант. Но я напоминаю - совсем не обязательно он станет спутником Жвачки. 


На голосование, как всегда, сутки.

Развернуть
Комментарии 5027.10.201418:38ссылка11.5
Анонимус ПервыйАнонимус Первый

mlp art Rainbow Dash mane 6 Bloodatius ...my little pony фэндомы 

Развернуть
Комментарии 1409.07.201617:06ссылка6.7
DisenDisen

mlp песочница mlp фанфик Princess Celestia royal Время любви ...my little pony фэндомы 

Глава третья: Стези выбора

my little pony,Мой маленький пони,mlp песочница,фэндомы,mlp фанфик,Princess Celestia,Принцесса Селестия,royal,Время любви
 



 - Ее нигде нет, ваше высочество, - запыхавшись, молвил гонец, мчась по розовой с красным ковровой дорожке. – Ее не смогли сыскать. Никто не видел, как она покидала свои покои, даже личная гвардия принцессы Луны. Она исчезла без следа, моя принцесса.

Принцесса Луна, сестра принцессы Селестии, рассеялась как дым, уже как месяц назад, и ни один пони не знает где она, а ее стража не замечала, чтобы хоть кто-нибудь вошел к ней или вышел от нее. Когда Луну не обнаружили в ее покоях, уже навеялись дурные помыслы, а уж когда стало ясно, что она пропала, вся Эквестрия стала изыскивать ее. Но ее не нашли. Ее нигде нет. Она исчезла.

И вот прибыл после долгого расследования гонец, чтобы все еще раз убедились в этом.

Обычно в королевской приемной довольно тихо, однако сейчас негодующие возгласы толпы доносятся через толстые каменные стены; даже на верхних этажах королевского замка слышно их - пусть и похоже это на лай своры собак, находящейся на другой улице. А какого ему, Аггригу, в его-то келье. Небольшая квадратная комнатушка с белым потолком, пыльным белым полом и небольшой деревянной кроватью. Она находиться вне толстенных стен замка, в городе. Точнее на окраине Кантерлота, в районе для нищих. Может быть, он и поселился бы в нижней части замка, в казарме личной королевской гвардии Селестии, но он не сумеет переселиться туда – эта каморка, где жила его младшая сестренка, и он хочет быть всегда рядом с ней. Да ее нет в живых, она опочила этот мир пять лет тому назад, и их дом одна из немногих вещей, что напоминают о ней.

 - Не нашли, - спокойно сказала принцесса. Но все же в ее голоске можно было заметить нотку горечи, хоть она и пыталась ее утаить. – Покиньте все эту приемную, кроме вас: сир Дельвин, сир Аггриг, и позовите, сира Даоариаса.

Они незамедлительно оставили это помещение, и воцарилась тревожная тишина.

Селестия тяжело вздохнула. 

 - Какие у вас есть на этот счет помыслы, сир Дельвин.

Белый пони с небесно-голубой гривой и хвостом, закованный в золоченую стальную броню, судорожно переминулся.

Ему не по себе, понял он. Аггрига тоже смутила эта почти полная невозмутимость. Она спокойна, мудра и снисходительна к остальным, но в этот раз… он отметил, что ее голос начал потихоньку дрожать. Она может сломаться, как тростинка, пусть она и делает вид Железной Принцессы. Он обязан поспособствовать ей перенести невзгоды: помочь как подданный, помочь как капитан гвардии, помочь как возлюбленный.

 - Я… Может, отрядить на ее поиски еще несколько отрядов. Не наших, а наемных…

 - Значит, вы считаете, сир, что это поможет… плата наемникам будет высока, а прока от них никакого, - она вперила в него пустой взгляд, однако он все равно робел. – Может, у вас есть еще одна дельная мысль, сир. Нет?

 - Моя принцесса…

 - Сир, вы как один из двух капитанов моей гвардии входите в Белый Совет, и в перечне ваших обязанностей есть помощь вашей принцессе, но я разумею, вы не могущий в такой деятельности. – Она закрыла глаза, наверное, чтобы сдержать эмоции. - Ваш дом очень стар, богат и силен, тем не менее, он вас не избавляет от надобности мозга, тем паче вы отказались от дома, когда решили войти в элитную гвардию.

Она перевела взор на Аггрига.

 - Ну, а вы, сир, что можете сказать, - процедила она медленно и все также хладнокровно. Ее длинная эфирно-небесная грива трепалась, будто на ветру, а большие розовые глаза смотрели на него так тепло и холодно. У нее стройный стан и хорошенькая мордочка - вот, наверно, почему, он стал на нее смотреть как на кобылку, нежели, как на принцессу. – Вероятно, что-нибудь… дельное?

 - Эм… - начал он, но послышались тяжелые гулкие шаги по холодному мраморному полу. Даоариас, осознал он. Этот здоровенный жеребец был больше и сильнее любого из гвардии, хотя в нее отбирали только саму соль земли, да и то, многие не выдерживали процесс обучения и улепетывали обратно. Его, во время прогулки Селестии, обнаружили в саду еще в жеребячестве, большого и крепкого. Она не могла оставить его у себя и отдала одному рыцарю, Аэтию. Уже когда он вырос, попытался вступить в гвардию, но места были заняты и, плюнув на это, создал свою, Неупокоенные. Даже в его наемном отряде он выделялся среди своих соратников.

Громаднейшие двери из дуба, выкрашенные сиренью, отворились. Показался пегас в черных с красным латах. Он всего-навсего на пять футов не доставал до потолка и был выше принцессы аж почти на четыре.

Когда он подошел к ней, снял шлем. Его нельзя было назвать красавцем: лоб слишком широкий, морда маленькая, глаза еще меньше, грива серая и грязная, как у всей Эквестрийской черни, да и половины правого уха недоставало. На правом бедре у него висел небольшой меч, а на левой ноге спереди - тяжелый белый, под стать его шерстке, дубовый щит, отделанный бронзой. В его копытах этот меч со щитом смотрятся нелепо, однако другого ему не разрешали носить во дворце, а он пристрастился носить с собой сталь всегда. Что ему хныкать: иным вовсе было запрещено иметь при себе оружие, какое бы ни было.

Он расплылся в ухмылке.

 - Ваше высочество, - громыхнул он. – Мне передали, что вы меня вызывали. Надеюсь, оно того стоило – тащиться сюда.

Как же дерзок этот здоровяк. Аггриг уже был готов вспороть ему брюхо – у него при себе тоже был меч, отличная закаленная сталь.

 - Да, - кратко ответствовала она. – Меня осведомили, что вы, сир, изыскали кое-что… ценное для меня.

Его ухмылка стала шире пуще прежнего.

 - Есть такое. Думаю: миллиона бит хватит… для начала.

По приемной раздался легкий шорох – Аггриг с Дельвином немного выдвинули мечи.

 - А не больно ли много вам будет? 

 - Ну, вы же дорожите своей мааааленькой сестренкой. Я прав?

Она спустилась по ступеням с высокого из литого золота трона, обитого багряным бархатом, одна из груды подушек тихо упала.

Она спокойна. Спокойна. Спокойна. Жилы на ее висках безмолвно пульсируют, вторя жилам Аггрига. 

 - Да: любовь моя к сестре безмерна, но… разве вам надобны только деньги? Вероятно, есть для вас, сир, что-то более востребованное, да?

Он нахмурился. 

 - Такое было когда-то - теперь извольте плату.

 - Плату… - Она о чем-то задумалась. - Ступайте. Я пересплю с этой мыслью и выдам ответ завтра.

 - Буду ожидать этого с нетерпением, - усмехнулся он и удалился.

Двери захлопнулись, и гобелены взволнованно порхнули.

Аггригу хотелось что-нибудь сказать ласковое: успокойся, с Луной все будет хорошо, она в безопасности, скоро вернется, будь со мной, я защищу тебя, но… у него в горле стоял ком. Она отвергнет любую ласку, сейчас он должен быть воином, ее гвардейцем, отдать за нее жизнь. Как ему хочется просто приложиться к ее нежно-шелковой щеке, отдающей пьянящими духами.

Селестия все еще тяжело вздыхала, хотя уже вечерело, и возгласы толпы утихали - многие пошли по домам к свои семьям, к теплу и уюту. Еще чуть позже слуга ей принес запеченные яблоки с медом, лепешки, рулет и красно-розовое вино из старых запасов Кантерлота. Вино Филлидельфии лучше: багровое, с золотистым блеском, дурманящим ароматом и кисло-сладким вкусом. Она выпила чашу вина, надкусила яблоко, и снова взялась за вино. Глаза ее медленно закрывались, но она не позволяла им сделать этого окончательно. И лишь когда пришло время ночи она промолвилась:

 - Это принесет разорение государству, воцарится нищета и голод. Сестра… - каждое ее слово било плетьми по его сердцу. Но что он может сделать? – Довольно, я пойду почивать. Сир Дельвин, прошу вас, сопроводите меня до опочивальни – завтра трудный день.

Он хмуро брел по улицам ночного города, освещенного холодной луной, среди богатых высоких домов, тошнотворные духи, столь же высоких горожан, как их дома, невольно напрашивались в нос, сбивая его с думы. Ему, конечно, следовало бы остаться рядом с ней, однако, сегодня очередь Дельвина нести бдение у ее покоев. Она, должно быть, сейчас вся в слезах, зарытая носом в пуховую подушку; и всхлипы тихо раздаются по комнате, стараясь не выйти за ее пределы. Но они с ним знают, что она рыдает уже шесть дней и не находит покоя.

Район для черни, маленький квартал, располагался у самых стен города. Чуть ли не половина ночи уходила, чтобы добраться до туда. Он зажег сальную свечу на небольшом столе, огонек весело плясал, озаряя комнатушку: множество книг, разбросанных повсюду, одежный шкаф и стойка для оружия; чернила, перо и пергамент на столике - добавляли еще одиночества.

Он кропотливо выводил каждый символ, стараясь не допустить ошибки. Всего символов семьдесят шесть, каждый имеет несколько значений, но есть и завершающие связки с частицами, где также у каждой свой символ. Господа, знать, обычно использует высокий язык. Но для него и этот труден. Труден он был ему и в детстве, когда только он начал обучение и когда…еще сестра была жива. Она шутила и весело плясала, топча копыта партнеру, играла и озорно смотрела в глаза, даруя ангела и дьявола, тепло и вожделение. Она была так прекрасна, и эта красота сгубила ее - лучше б она поменьше бросала взгляды на жеребцов.

Капелька чернил упала с пера, образовав бесформенную кляксу. Ему вновь придется начинать сначала. Это то и дело происходит, когда на него наваливаются воспоминания о былом – о доме, о сестре. О том горестном дне. Тогда, в квартале Серых Дождей, она бегала по лужам с жеребятами, брызги разлетались повсюду. Вот она и окатила одно жеребчика. Стройный, с пышной гривой, белой шерсткой, глаза цвета летнего моря - он походил больше на принца, чем на одного из видных лордов. Она очаровало его один взором, словно солнце, взирающее на море, и одной улыбкой пленила его душу и тело, как паук муху. В этот же день он и уволок ее в свой замок, из серого камня и еще не остывших слез, стоящий на вершине высокой горы, откуда можно было увидеть Филлидельфию; и боле о ней ничего не было слышно. Правда, через три года пришло письмо, больно промокшее, с ее последними словами, их было затруднительно прочесть, однако некоторые строчки еще достаточно хорошо сохранились. Она, постоянно называя себя дурой, все просила простить ее и какого-то Делиина, говорила, что он добрый, хороший и ласковый и с ним ей очень хорошо. Особенно сильно просила прощения у ее любимого братика.

Жаль, что она не ведала о смерти матери, погибшей через два месяца после ее пропажи. Может, она и выжила бы, коли та б осталась с семьей. Да и сама сестра сохранила бы душу.

Дописав последние слова на пергаменте, под пляс огненного дракона, он положил его к остальным в выдвижной ящик стола, зевнул, задул свечу, снял одежку и нырнул под теплое одеяло. Он крепко закрыл глаза, пытаясь забыть тяжкое детство, смерть родителя, письмо сестры, весть о ее смерти и ее подробностях, пытаясь зарыть глубоко под землю всю ту горечь, что находится в нем.

Он так и не смог уснуть, беспокойные мысли не давали покоя, и всю ночь ворочался в постели, пока сквозь махонькое окошко не пробили первые лучи солнца. 

Прибыл паж. Златогривый юноша с большущими глазищами цвета червонного золота, одетый в стеганый кафтан с серебряными заклепками, на груди эмблема трех поперечный полос на белом – черная, серая, черная.

 - Эм… у вас тут не заперто было, с-сир.

Аггриг взглянул на него.

 - Ты как раз вовремя, Леоан.

У каждого гвардейца есть свой паж, и с утра они обязаны наведываться, к каждому, кому они прислуживают. Аггригу достался же Леона из дома Шадоуов, хлипкий и не смелый, не смотря на то, что девиз их дома звучит гордо – “Мы - твоя тень”. Но мальчик и вполовину не годиться для него. Наверно поэтому, его именитый отец, лорд Роин, приставил сына к одному из капитанов гвардии.

 - Д-да? – растерялся малец.

 - Поможешь одеться. И я вижу у тебя с собой мех – вино? Скажи мне, что это филлидельфское или драконье, ну иль хотя б - не новое кантерлотское. – Он как-то раз попробовал его: мерзкий сладкий вкус с исходящим запахом перегнившего винограда; и после долго не отходил от нужника – больше дня точно. Прежде оно даже было чуть ли не вровень с филлидельфским, лет пятьсот назад, ну, али около того. Тем не менее, следует признать, он поначалу и про старые запасы так думал, пока его не попотчевали ими.

 - Да… то есть… нет, новое. Я принес его вам.

Капитан сморщился.

  - Выброси эту дрянь, а то мало ли еще сам нахлебаешься, и будешь весело проводить время в отхожем месте. А может и в лечебнице.

 - Сир, я никогда не… я бы не стал. Оно ваше. Эм-м, да, - промямлил младой пони, надевая на него латы.

 - Надеюсь, у тебя не вылетело из головы, что у нас с тобой завтра учебный бой. Я полагаю, ты готов, горько, ты все такой же не решительный. Быть может, тебе следует в бордель сходить, авось там решительности наберешься, а то ныне с разбойниками туго, да и опасно это для тебя. – “Я полагаю, тебя жеребенок ажно отметелит, так что возьми свои яйца, и проведем наконец-то бой”, - хотел сказать он, но он желал принижать мальчика еще пуще. Отец его и так не сильно-то жалует. А эти слова могут и добить.

 - Я не забыл, сир. Но вы уверены в этом? Прошлый раз… - Аггриг помнил, что было в тот раз: Леон таки неплохо держал меч, тем не менее, когда он его пару раз стукнул, мальчишка разрыдался, и уже ни в какую не хотел продолжать.

 - Да. Однако ты все же, питаю к этому надежду, поболе стал, сир Смельчак, - слабо усмехнулся он.

Юноша зарделся, и стал похож на дурака-шута – красная морда на сером теле.

 - Сир, у меня есть, ну хоть малый шанс, поступить в гвардию, - невнятно начал он, осторожно надевая рифленый капитанский шлем с гротескным забралом в виде спокойного стража и отверстием для оружия, - не в нашей принцессы-солнца, а в отряд Лиловых?

 - Едва пока… - тяжко вздохнул капитан.

Напялив доспехи, отослав поникшего Леона и захватив с собой излюбленный меч, сталь былой Пегасьей Империи, он отрядил тридцать гвардейцев для охраны Вишневого пруда – сегодня принцесса должна там отдыхать и, скорее всего, там она проведет и переговоры с Даоариасом.

Он так и знал: сегодня она все также красива, впрочем, как и всегда. Она спала на бархатной по краям вышитой золотом ткани, сложив копыта под себя, и стража неусыпно охраняла ее покой – десять гвардейцев с Дельвином около входной арки, покрытой вишневыми плетистыми розами, восемь около другой узкой арки; последние двенадцать стояли квадратом близ принцессы. Сам же Аггриг, возле нее. Этой защиты должно хватить, чтобы этот, выродок, не возомнил себя Скитальцем и не напал на нее.

От нее идет волнующий аромат, от которого мужская плоть Аггрига крайне неспокойно реагирует. Он может не сдержаться, и тогда, его ждет изгнание или еще, что похуже. Он дал обет, но уже был готов взять ее приступом и излить в нее свое семя, пусть после этого и отправится в странствие евнухом. Наверно поэтому в гвардии, столько шпагоглотателей, скрывающих это от принцессы, однако, от него они не сумели это утаить. Он как-то раз ночью наведался в казарму элиты, дабы забрать одну вещицу, уже возле своей капитанской комнаты его насторожили странные звуки, и, войдя, обнаружил двух голубчиков в задорном сношении. 

“Надеюсь, я вам не помешал, собратья, - сказал он, сморщив морду от отвращения”.

“Капитан! – удивленно выпалил серый земнопони со стройным телом, вытаскивая из единорога разгоряченную мужскую плоть. – Вы как… Мы не ведали… простите нас, капитан”.

“То есть, коли б вы знали об том, что я посещу свою комнатушку, вы бы извращались в другом месте или начали пораньше… позже. – Эти два жеребчика переглянулись. – Как вы оба додумались друг друга… И как же долго вы этим занимаетесь?”

Они, покрасневшие, не знали что ответить, тогда понял он, и молчали, смотря в потрескавшийся каменный пол.

“Вы же помните, что вы дали обеты, и в одном из них говорится так: “Я клянусь не иметь жен и любовниц и я клянусь, не вступать в соитие с кем бы то ни было, клянусь честью и жизнью!” – И что же мне с вами делать? – вздохнул он – Я вас обоих уже должен изгнать или обезглавить - на ваш выбор, если принцесса вам его предоставит. Но может все-таки вы мне дадите ответ – поубедительнее только”.

“Капитан, - промямлил единорог, не отводя взгляд от пола”. 

Краска, тогда, так и не спала с их щек.

Он их отпустил, дав наказ больше не нарушать обеты, иначе их головы полетят в Алое Озеро. Да, возможно, он бы и отправил их на суд и дал показания, однако после этого у него были бы некие затруднения, а вернее, он не дожил бы и до следующих лучей солнца; поскольку Аггриг все ж услыхал от этого земнопони, что все его собратья идут по одному нарушению обета, ажно сир Дельвин, вот и отказался. А через недельку, как бы невзначай, он столкнулся с этим сиром, и тот в свой черед, извинившись, сделал не двусмысленный намек: “Сир Аггриг, вам, вероятно, одиноко в вашей келье, да дотуда и добираться весьма долговато, не желаете ли сегодня переночевать у меня. Ключ же вы все равно у себя оставили от вашей здешней комнаты, и одиноко вам там будет, а у меня… мы могли б… согреть друг дружку”. Этакое предложение он отверг. И впредь пытаясь как можно реже оставаться с ними наедине, ибо их кровь слишком горяча для него.

Проснувшись, она позвала слуг. Прибыв, они принесли ей черный виноград, сливы, лимонный пирог, разварной горошек, вино. А следом прибыл и бард. Толстый единорог с объемистым пузом, как пивной бочонок, маленьким рогом, но с пышными коричневыми кудрями и ореховыми глазами, правда, близко посаженными. Неуклюже поклонившись, он мелодично промолвил:

 - Что, ваше высочество, желает услышать от своего барда?

Слуга наполнил ее бокал. 

 - “Гора над Солнцем”.

Арфист задел одну струну для пробы.

 - Сир Аггриг, у вас случались ранее зело затруднительные положения со стезями тернистого выбора? - она положила в рот одну виноградинку, сочную, чуть ли не перезревшую и пригубила вина.

 - Да. Когда моя сестренка пропала без вести, а мать захворала, у меня был тяжкий выбор: разнюхивать ее след или остаться дома. Но коль мать была хвора, я остался. И как-то, волей Скитальца, повстречал Каля Рега. Он взялся меня наставлять, сурово и благоразумно. Заметив мое упорство, сложение и мастерство, даже в мои младые годы, отправил меня на турнир, где разыгрывалось место гвардейца, точнее, капитана, как вы знаете, Голаниворион помер, а под это место никто не подходил. На турнир собрались лучшие: Аралон из Релиндвина, Герк Донлвин со своим братом Зани, Жляг Геглин, Ораздвин Трижды Канувший, Оразвлин, Мез Проклятый, Кекин Тверж, Геглион Гаглин, Даларад Изрион и другие бравые земнопони и единороги. Да, я не из благородных кровей, но у Каля Рега был должок за записчиком4. И меня записали под именем Гелон. Под конец меня раскрыли вы, моя принцесса, однако, все равно взяли капитаном… - он хотел сказать моя любовь, но как она воспримет это.

Она молчала, удерживая бокал перед губами. “Ты думаешь, что этот урод, поведал правду? Или ты вспоминаешь свою сестру?” - гадал он, не смея долго удерживать на ней взгляд. Миг - и он овладеет ею.

Арфист, закончив “Гору над солнцем”,  приступил к “Полю”, потом к “Морю дождей”, к “Осеннему балу”, к “Считалочке”. А она все молчала, смотря в пустой бокал. Но послышались гласы, и она неохотно повернула голову в их сторону.

 - Ты куда направился, Даоариас. Проход закрыт – принцесса отдыхает, - сказал один из гвардейцев.

 - Пропусти его, Даларад. Ее высочество его и ожидает, - объяснил Дельвин.

Гвардейцы расступились.

На нем был строгий бежевый дублет со стоячим воротом, красный кушак, на заднем бедре весел длиннющий меч, пряча его кьютемарку в виде высоченного дуба. Чтобы пройти через арку ему пришлось хорошенько наклониться, и то чуть ее не задел. Он шел медленно, лыбясь, наверно, предвкушая свои золотые монеты; ему только стоит брякнуть не то слово, и в его брюхе окажется сталь. Отличная закаленная сталь.

Подойдя к квадрату, он стал, по-прежнему ухмыляясь. 

 - Пропустите его, - приказала она.

Они расступились и он, переступив линию, стал пред ней.

 - Ваше высочество, - осклабился он, показав свои немногочисленные зубы. – Вы готовы дать ответ?

Она поставила бокал на землю, и слуга стал наполнять его. Насыщенно-кровавый водопад с золотистым блеском мерно лился в сосуд, она не отрывала свой взор от него. Когда ж вино уже стало чуть не переливаться через край, слуга убрал золотой штоф, но она продолжала взирать, по всей видимости, для нее водопад еще не пропал. Неужели она впрямь размышляет об истинности его слов? Этого наемника и убийцы, чьи слова не стоят и одного плевка.

Она направила свой взор на него. 

 - Да, я… - его любовь запнулась. “Нет, ты же не собираешься сказать ему “да”?” – глухо проговорил он. – Я решила, - принцесса выпила вино залпом. – Я дам вам столько, сколько вы просили, сир.

Он не мог… Он не желал слышать этого. Мир для него остановился, а сердце перестало биться, однако, пересилив себя, капитан взглянул на нее. И не стал отводить взгляд, пусть кровь уже стала будоражить его мужское естество. Миг – и он овладеет ею. 

И как кстати арфист завел вновь “Гору над солнцем”:

 - “ - Скажи мне принцесса, ты Солнце мое. Что ты боле желаешь всего?” 

 - Я дам вам миллион бит.

 - Нет, этого уже мало, – Даоариас приблизился к ней вплотную.

Аггриг злостно смотрел на него, его кровь кипела, и он немного выдвинул меч из ножен – чуть-чуть, дабы выродок этого не заметил. Его собратья рядом - это немного успокаивало. Может, они и не совсем ладят, тем не менее, они пойду за ним даже в пропасть.

 -  “- Я грежу лишь гору над солнцем мою. Чтоб мой лишь герой эту гору вознес”.

 - Чего же вы желаете… с-сир? – она запнулась, дав понять, что испугалась его горячего тона и приближения.<em> В брюхо клинок он желает,</em> подумал про себя Аггриг.

 - Вас, моя принцесса, - сладко сказал он, но все так же громовым басом. – Вы – добавок, принцесса, - хмыкнул он.

Капитан незамедлительно вынул меч, серые руны еле блеснули на светло-сером. 

 - “… Немного раздумав, да чуть поразмыслив едва…”, - перебирая струны арфы, пел бард, и голос его был словно мед, но отметив клинок – замолк.

Вся стража вынула мечи. И принцесса уже не могла скрыть страх. Нависла мертвая тишина, кажется, даже ветер затих, дабы услышать изумительную мелодию льющийся крови, а земля была в предвкушении этого события, как и сам Аггриг впрочем. Но чья прольется кровь?

Его любовь молчала. Даоарис тоже был в безмолвии, но с мечом в зубах, и яростно вперившись в Аггрига своими малюсенькими глазками.

 - Моя принцесса, вы не можете сказать ему “да”, я... -  Помочь как подданный. Помочь как капитан гвардии. Помочь как возлюбленный. – Он брешет, моя… ваше высочество.

Дальние гвардейцы уже были тут с оружием наготове. И оно было устремленно на громилу. Приказ – ему конец.

 - Он…

 - Молчать, - крикнула она, и поднялась на ноги. – Сир, не вам решать, что я обязана делать. Вы – подданный. Вы – капитан. Вы – защищаете и лишь время от времени должны высказывать свои суждения на Белом Совете. А в данный момент – мы не на Белом совете, и ваше мнение мне чуждо.

 - Принцесса, он – не может говорить правду, - пытался переубедить капитан.

 - Моя сестра, быть может, в опасности, и я сделаю все, чтобы сыскать ее.

 - Но… - Она сказала “да” эти словами, понял он. Что ему теперь-то делать: напасть на выродка  – или промолчать. Напасть - значит умереть. Но если промолчать, то этот дубина только обесчестит ее. Его любовь.  – Он наемник, при этом с дурной репутацией, а в словах его нет и капли истины. 

 - Вы забываетесь, сир Аггриг. Я уже теряю свое терпение.

Даоариас все так же продолжал стоять, но уже с легкой ухмылкой.

 - Моя принцесса, сир Аггриг прав: не стоит ему доверять. Вы же ведаете, что его дела нечисты. И в других королевствах на нем весит смерть многих, - наконец-то дал волю языку один из его собратьев, Дельвин. На нем был небесный парчовый плащ, а под ним золоченые доспехи. Излюбленное же его дело так наряжаться.

 - Да, я того же мнения, принцесса, - вставил один из гвардейцев.

Усмешка спала с морды громилы.

 - Видите…

 - Капитан, - грозно посмотрела она на него, - вы лишены должности. Вы первый кто лишен ее. Еще кто-то желает высказаться. - Он более не капитан… Ничего: для собратьев он все равно им остается. Приказ – ему конец.

 - Моя любовь, - вырвалось у него, и в тоже время мелькнуло “нет”. Рано. Слишком рано. Не время для признания. Или время?

Она была ошарашена от его слов и стояла окаменевшая с широко раскрытыми глазами, не молвя ни слова; все оцепенели от его слов, кроме этого дубины с такой ухмылкой, что у него вывалился меч.

Аггриг больше не желал выносить его постоянных усмешек. Он не желал потерять ее. И махнул снизу вверх, тот повернул голову, увидев поднимающийся клинок, оставшееся половина правого уха отлетела и потекла кровь, украшая лицо противника.

После этого стало происходить все слишком быстро.

Бард, завизжав словно свинья, ринулся к выходу.

Рог Селестии засветился, но один из стражников, переместив ее к себе, заблокировал барьером, сам оставаясь беззащитным.

Даоариас мигом поднял меч и наполовину вонзил его сквозь металл и плоть одному гвардейцу, наступающему справа. Забрызгалась кровь. Стража отбежала назад, когда он описал круг клинком. Полетели магические снаряды, однако их было слишком мало, всего пять, и они только прожгли одежду и слегка ранили такого громилу. Он кинулся на них, и кровь двоих из них тоже пролилась.

Пока громила билась с двумя, а двое подходили слева и один справа, Аггриг, тихо, как лиса на снегу, подошел сзади и занес меч, однако, тот все равно его заметил и отбил удар. Аггриг пошатнулся, но на ногах устоял.

Внезапно Дельвин что-то выкрикнул, и гвардейцы, отступив, остановились. <em>Что вы делаете, собратья,</em> хотел крикнуть он им.

Тут же сверху блеснул огромный клинок, и он заслонился мечом. Удар был столь сильный, что он почувствовал, будто жилы на его шее чуть не лопнули. Громила, не давая роздыху, вновь обрушил меч сверху. Капитан увернулся вправо, невредимый, и отсек левое ухо. " Красавец", - усмехнулся он.

Даоариас взревел.

 - Ну, и где теперь-то твоя ухмылка, - пробормотал он. 

Громила бешено раздул ноздри, и, повернувшись влево, взмахнул мечом вверх. Но слишком поздно, капитан успел обойти его, и полоснул по боку, глубоко зацепив крыло, темно-красная кровь хлынула ручьем. Противник взревел еще сильнее, но, начал еще боле яростно наступать.

Он ревел как бык, нанося каждый раз удар, неистовый и беспощадный.

 - Где твоя мощь, - бросил он. – Где? Я спрашиваю тебя: где? – Продолжил капитан уже чуть ль не бегя от огромного меча, свистящего рядом с его головой, его шеей, его станом, его ногами.

Кровь текла, орошая землю. Аггригу даже почудилась, что она начала петь, может статься, что она ее и хотела, кровь Даоариаса.

Противник резко опустил меч на его голову, при этом что-то невнятно громыхнув, но капитан отбил его, еле устояв на ногах.

Хоть громила и был серьезно ранен, все же, казалось, что он и не получил и одного, даже вовсе, токмо начал биться. А вот сам же капитан уже весь пыхтел, и осознавал, что еще один удар не выстоит, если конечно тот сумеет достаточно близко обрушить его. Остается лишь единственная надежда: измотать его.

 - Это все, на что ты способен!? Ты б никогда не смог поступить в гвардию – жеребята и то владеют мечом лучше тебя, - не прекращал подбрасывать дрова в огонь Аггриг. Он разумел всю смертельность происходящей ситуации, тем не менее, он должен был разжигать пламя, дабы тот, атакуя сильнее, хоть как-то выдохся.

Аггриг продолжал отступать, спасаясь от этого громадного орудия, а бык, все ревя, наступал, рассекая им воздух. Капитан не делал больше попыток атаки, только защищался, - он сохранял силы для решающего удара, и изредка подкидывал едкие словечки. А вот Даоариас был в угрюмом молчании – так и не промолвив и ни слова.

Кровь залила уже землю, и он думал, сколько же в нем ее, этой темной крови. Поднимал меч громила уже не так быстро и свирепо, но удары, как и прежде, были смертельны. "Вот, еще, чуть-чуть. Еще чуть-чуть, и это будет мой шанс. Шанс повергнуть врага", - радостно подумалось ему.

Противник, обливаясь потом и кровью, слабо опустил меч в дюйме от головы капитана. 

 - Пора, - вслух подумал он. 

Аггриг, охваченный исступлением, бросился в атаку. Сталь зазвенела о сталь. Даоариас делал попытки отбивать удары, в большинстве которых ему это удавалось, но некоторые попадали в цель. Его дублет уже давно стал в цвет кушака - вскоре Вишневый пруд станет такого же цвета, хотелось думаться ему.

Аггриг рубил сверху, снизу, слева, справа – Даоариас слабо отражал, пятясь назад. Вскоре капитан отбил пространство, и даже боле - противник стоял у самой кромки суши перед прудом. "Вот он: вкус победы. Удар – ему конец", - вообразилось ему. 

Капитан взмахнул клинком снизу, завопив: “победаааааааа…”

… но он так ее и не почувствовал на языке.

Вспыхнула яркая желтая вспышка, и Аггриг на долю мгновения ослеп, тотчас почувствовав, пред тем как грохнуться наземь, как в его плоть вторгаются сотни острых клинков. Он ощущал, как кровь бурным потоком хлестала из его сотни ран, ощущал невыносимую боль, ощущал, как его покидают силы, ощущал, как тело исторгает из него его собственные яды. Он пытался звать своих собратьев на помощь, но вспомнив, что они его предали – перестал. Когда зрение вернулось, ему стало виднеться широко разверзнутое голубое небо, и он повернул голову, теперь ему стали виднеться незнакомые лица – или знакомые, он не мог понять.

Кто-то все кричал, от чего боль Аггрига только усиливалась. <em>Да заткнитесь вы уже,</em> - немо бормотал он, - <em>видите, я умираю.</em> 

Чуть позже он почувствовал нежные и ласковые объятья, пропитанные нежностью и лаской, словно любовницы, судя по сему - смерти. Странно, когда Аггриг закрыл глаза, отдаваясь в эти объятья, перед ним предстал светлый лик его любимой. Она улыбнулась ему, а следом ласково шепнула ему на ухо, что любит его. Он улыбнулся в ответ…

… Помочь как возлюбленный…

Развернуть
Комментарии 011.04.201918:56ссылка3.4
DisenDisen

Время любви красивые картинки art mlp песочница mlp фанфик ...my little pony фэндомы 

Глава двадцать вторая: Спасение

Время любви,красивые картинки,art,арт,my little pony,Мой маленький пони,mlp песочница,фэндомы,mlp фанфик






С высокого трона, сделанного из серого драгоценного камня, опираясь на стропила темного дерева, оценивающе взирал старый грифон - с маленьким клювом, серыми беглыми глазками, с темно-серыми перьями и тонкой шеей. Он был одет в серый колет с прорезями на рукавах и бриджи. Дорогие кольца на когтях и венец в виде стальных когтей сверкали в свете серых ламп. Стражники с мечами и в доспехах охраняли лорда, а Аггрига стерег молодой сильный грифон с золотыми перьями и глазами, как яркое солнце.
Аггригу оказали помощь, вылечив множественные порезы, кои не чувствовал во время битвы, но он по-прежнему ощущал слабость. Прежде чем вывести к лорду, его накормили салатом с орехами, хлебом только что из печи, фруктами и густым элем, да одели в приличные колет и бриджи. Он уже все выложил сыну лорда, но старый грифон решил его лично выслушать.
- Как вы оказались в моих землях?
- Я незаконно пересек границу в надежде спастись от возможного вторжения Восточных Грифонов и в таверне “Здравая чаша” повстречал былого вояку Дольфа, мальчишку Девона и певца Алина, с которыми я сошелся путешествовать вместе ради безопасности.
- Как на вас напали?
- Неожиданно, милорд, врасплох застали. Но мы были вооружены все, кроме певца, и сражались с ними, насколько могли. Когда погибли мои товарищи, смерть было показалась перед глазами, однако сир Голден меня спас.
- Чья тележка?
- Дольфа, - не замедлил с ответом он.
Лорд нахмурился – верно, памятуя о тех обнаруженных следах, уходящих в лес, о которых говорил сир Голден.
- Вы точно уверены, что не встречались с другой группой спутников возле таверны “Хмельной Рог”? – подталкивающе вопросил он.
- Уверен. Наша компания добралась до таверны уже после того, как перебили тот отряд.
Аггриг думал, стоит ли прикидываться наемником, однако такой поступок не дал бы ничего, кроме хлопот: неизвестно за какие делишки они в ответе, а сир Голден прибыл, когда он остался один.
- Точно уверены, что вам незнакомо имя Костлидрэй Хэйриййят, Золотой Туман, Алмазный Нюх, Взор Дракона и с тому подобными именами толстого золотого единорога с драгоценным камнем в носу.
- Нет, - невозмутимо ответил Аггриг.
- Сей пони прославленный контрабандист. За поимку назначена награда в размере пяти тысяч золотых. Точно не встречали? – сузив глаза, спросил лорд.
- Ладно, - устало вздохнул лорд. – Последний вопрос: видели ли другие отряды Диких шавок?
- Нет, милорд.
- Жаль. Джон, известно ли вам, что незаконное пересечение границы грозит существенным штрафом?
- Известно.
- Вижу, денег у вас нет. Не хотите оплатить его службой у меня? Боец, коей в силах сражаться с группой псов, пригодится мне.
Он подозревал, что такое случится: как-то же надо выплатить штраф. Однако ему нужно в Черную Гавань, спешить в Коготь Орла, встретиться с сестрой. Он еще сомневался, жива ли Лианна, но даже малейшая вероятность побуждала сердце стремится, не взирая на трудности. К тому же Восточная Империя Грифонов соседнее с Эквестрией государство: мало ли, какая делегация, лорд или рыцарь заметят Аггрига и опознают.
- Сколько займет служба?
- Вы куда-то спешите? – вскинул бровь лорд. – Месяц, три, полгода. Зависит от умений. Не переживайте зарплата будет приличной, а буде понравится у меня служить и останетесь после окончания войны, увидите наш мирный быт – Орлиную Охоту, Турнир Ястребов, сможете лицезреть прекрасные красоты Водопадного Леса, незапятнанного войной, и еще много чего. Отведи Джона во двор и оцени умения, сир Голден.
Во дворе тренировались родичи и домашние рыцари лорда. Дочери же смотрели, как здоровый грифон с толстым клювом лупасит зеленого со стройными крыльями по щиту. Отразив еще пару ударов, зеленый обогнул соперника и повалил наземь, ударив по затылку.
- Ура-а! – закричала младшая, воздев к небу руки.
- Дерешься, как бандит, брат, - улыбнулась старшая – с гордой осанкой, острым клювом и видом настоящей знатной женщины, судя по строгому атласному платью с орлиной оторочкой, большой шляпе с жемчугом и дорогим украшениям.
- Скорее благоразумно, - ответил он, протянув сопернику руку.
- Бандит, Вивиана верно говорит, - не принял помощь он и сам встал на ноги.
- Ты слишком большой для меня, кузен. Если не ловчиться, повалишь. Кого ведете, сир Голден?
- Сейчас посмотрим. Бери, Джон, оружие и вставай в круг.
Сир Голден казался отличным фехтовальщиком и был прекрасно сложен – поджар, с твердыми, как сталь мышцами, и достаточно легок, чтобы финтовать и маневрировать. Отменный боец, притом грифоны превосходят земнопони в подвижности. Первым атаковал сир Голден, опробовав соперника. Они закружились, нанося и парируя удары. Грифон вправду был легок в бою и атаковал точно, как ястреб – бился так, что и малой бреши не оставлял. Младшая подбадривала брата выкриками, старшая ухмылялась, что Аггриг, пусть понемногу, да отступал. Бой сложный, однако Каль Рег выкручивался и не из таких. Ослабив хватку, Аггриг пропустил удар вместе с грифоном, прошмыгнул, ударил копытом, быстро схватил меч, выбил клинок и подставил к его горлу острие.
- Нечестно! – завопила младшая. – Пони – злодей!
- Тише! Сир Грин так же дерется, - успокаивая напомнила Вивиана.
- Как по мне, отличный прием, - ухмыльнулся тот. – Только рискованный.
- В первые используют такой против меня, - сказал он и встал. – В следующий раз не выйдет.
- Найдутся и другие уловки, - не принял Аггриг.
Сир Голден нахмурился.
- Я увидел достаточно. Раньше командовал?
- Капитаном в Рубиновых Воронах.
- Одобряю. Вороны частенько пируют псами. В каких битвах бывал?
- У Бычьих Яиц, в Пасти Дракона, Мертвой долине.
- Значит, знаком с Курушом Алмазный Рог?
- Не помню такого, - честно ответил он.
- Он выиграл битвы у Бычьих Яиц и в Паста Дракона.
- Обе выиграл главнокомандующий Джерад Кровавый Взор – первую, пройдя по козьей тропе и нанеся удар с левого фланга, вторую, подстроив капкан для подкрепления противника.
- Верно, - кивнул сир Голден. – Куруш тоже был капитан – почему вы не виделись? – задумчиво почесал подбородок он.
- Я не особо выделялся в отряде. Как случалось в отгул ходил, больше приятна компания женщин и игра в кубики с товарищами. Какая мне предстоит служба?
- Будешь командовать отрядами и участвовать в битвах. У нас война с Великой Ордой, - усмехнулся сир Голден.
В сердце Аггрига будто кинжал воткнули. Война и так огромный риск для жизни, но на проигрывающей стороне, как бегство оленя от стаи волков. Впереди маячат святые дни в Когте Орла с дражайшей сестрой. Но путь к мечте застлан туманом смерти.
- Есть другие предложения.
- Еще нужны бойцы. Войне всегда требуется свежее мясо. Ну как? – снова усмехнулся он. – И я думаю, лучше отдавать приказы, чем сражаться в передовой по ним.
Перед казармами выстроился отряд. Три шеренги по двадцать грифонов в легких, специально для полетов, латах, с мечами и щитами; одна тяжелой пехоты; две шеренги лучников; и десяток магов. У грифонов волшебников нет: нации без магии используют волшебное оружие. Аггриг даже удивился, что ему дали магов – такое оружие весьма ценится.
- Ваш новый командир, Джон Хэвэнсорд, - представил сир Голден. – Сир Вилфорд Винд, сир Кертис Стоун, сир Марк Стоун, сир Лонс Сингер выйдите. - Названные офицеры шагнули вперед. Сир Вилфорд представлял из себя голубого грифона с серебряными полосами и уточенным клювом, сир Кертис и сир Марк были приземистыми и мускулистыми, сир Лонс был тонким, как девушка, с длинными крыльями, миндалевидными розовыми глазами и коротким клювом. – Твои офицеры. Стоуны отвечают за пехоту, Винд за лучников, Сингер за спецподразделение. Можете расходиться ребята. – Он хлопнул Аггрига по спине. – Пошли, я покажу твою комнату.
Комната капитана была небольшой, зато обставлена уютно. Кровать с гусиной периной, дубовый шкаф для одежды, стояка для брони, горящий камин, настоящая ванная, на тумбочке у изголовья стыла картошка с репой, густо сдобренные маслом, печеные с орехами яблоки и штоф вина. Сир Голден улыбнулся горячему обеду.
- Кто-то уже ластится, - усмехнулся он.
- Небось, сир Лонс, - промолвил Грин, увязавшийся за ними непонятно зачем. Представился, но молчал и наблюдал всю дорогу. – Добивается дружбы.
- Джон, кто учил фехтованию?
- Каль Рега взялся за меня, когда посещал Кантерлот.
- Каль Рега? – несколько удивились они.
- Двуногий дракон с гладким лицом? – спросил сир Голден.
- Верно.
- Он посещал Грейдиамонд. Выпил слишком много и устроил потасовку со стражей. Уплатил долг отцу, да подзаработал, потренировав его сыновей, - поведал сир Голден. – Превосходный фехтовальщик и маг.
- Он меня уловкам научил, - ухмыльнулся Грин. – Год у нас пробыл, потом ушел в неизвестном направлении. Не знаешь куда?
- Пять лет учил фехтованию, а потом ушел в неизвестном направлении.
- Суровый учитель, да лучшего фехтовальщика, чем Каль Рега не встречал никогда, - отозвался сир Голден. - Познакомься с товарищами, Джон, завтра утром отправляетесь на задание. Очистить Изумрудные окрестности от шавок. Вернетесь через месяц, как раз выплатишь штраф. Одежда выдается бойцам бесплатно, твою броню маг изготовит к вечеру, ее принесут слуги. Желаю удачи! Пойдемте, сир Грин, продолжишь тренировку.
- Идите, сир Голден. Подойду позже. – Когда названный грифон удалился, Грин обошел кругом Аггрига оценивая. – Вы отлично сложены. Не так огромны, как сир Оррелл, зато ваши мышцы почти лишены жира. Диета какая?
- Генетика, - ответил Аггриг.
- Брат шлет вас на непростое задание, однако, думаю, справитесь. Я решил облегчить его вам и поохотиться вместе. – Сир Грин широко улыбнулся. – Ваша метка, солнечный щит, говорит о защите света, им сражаясь. Потому вы выбрали королевскую гвардию принцессы Селестии?
Сердце Аггрига упало.
- Я-а…
- Не беспокойтесь. Селестия давно указала ваши ориентиры. Божья помощь, что вами до сих пор не заинтересовались. Мой отец мог услужить ей в угоду императору. Я скрыл вас от государственного правосудия.
- Но чего хотите? – насторожившись перешел к делу Аггриг.
- Вы мне понравились, - провел пальцем по его щеке грифон.
Аггриг сдержался, чтобы не отшатнуться.
- Прошу простить, не приемлю такой связи.
- Думаете, меня волнуют желания, когда кого-то хочу? - зло рассмеялся Грин. – Я же сын графа! Такой избалованный!.. – лизнул щеку он. Аггрига пробрала дрожь. – Противно? – снова рассмеялся он.
- Больше интересуют меня женщины, - повторил Аггриг.
- Я слышал в первый раз, - отпрянул Грин. – Какой вы противный: умеете настроение испортить. Вечно скрываться вы не можете, - посерьезнел он. – Я мог бы дать денег, да не хочу подставлять ни отца, ни себя. Не хочу подать в его глазах, когда выборы лорда так скоро. – Он вздохнул. – Даже больше, нужно как-то успеть добиться его благосклонности. А то выберет моего старшего брата. Когда доберемся до Изумрудных окрестностей, помогу вам скрыться – командование отрядом возьму на себя.
Позже он вызвал офицеров переговорить насчет задания. Сир Вилфорд осведомил, что псы глаз не спускают с неба и воздушные атаки редко проходят скрытно. Серьезный грифон, относящийся к делу с полным пониманием. В тот момент даже стало жаль, что придется их бросить. Сиры же Кертис и Марк только мычали в ответ на военные вопросы. Сир Лонс много поминал о возможностях магов, намекая, как необходимо сохранить такую ценность.
- Надеюсь, понравилось? – побелели розовые щеки Лонса, когда прочие офицеры вышли.
- Что? – не понял Аггриг.
- Блюдо, я приготовил, - робко улыбнулся Лонс.
- Вкусно, благодарю.
- Вино из виноградников отца. – Грифон замялся. – Говорят, вы отлично фехтуете. Не хотите стать учителем?
- Прошу простить, времени нет.
- Эм-м-м…
- Можете идти, сир Лонс. Вставать на рассвете.
Путь до Изумрудной окраины занял неделю. Дорога пролегла через незатронутую войной территорию, и псы не беспокоили, но уже близь место назначения отряд заметил черный дым в небе. Лагерь разбили в перелеске к ночи. В шатре Аггрига собрались офицеры.
- Снять броню, перебить дозорных в лесу, а следом уж атаковать деревню, окружив стрелками и пехотой. Укрепления вышибить магией, и вести огонь по высыпавшийся группе - предложил сир Волфорд.
- Предлагаю также снять часовых, но установить в лесу ловушки и взять псов в капкан, - сказал сир Олдвен, офицер Грина.
Обсуждение продолжалось и дальше, однако оные идеи оказались самыми здравыми. Как только убили дозорных, две сотни грифонов взяли в кольцо деревушку. Лучники открыли огонь сверху по стрелкам врага, маги разрушили баррикады. Поднялся жуткий вой, и дикие псы высыпали из занятых домов. Участвовали в бою все, кроме Аггрига, Грина, Олдвена и пятерых доверенных воинов.
- Можете идти, сир Аггриг. Одежду, броню и оружие можете оставить себе. – Грин дал небольшой кошель. – Немного, на пропитание хватит. Всего доброго.
- Удачи, - пробасил Олдвен.
- Благодарю, вы спасли мне жизнь, - сказал Аггриг.
Уже второй раз! Он рыцарь, или принцесса?! Аггриг усмехнулся.
- Я вам благодарен сильнее. Отец никогда бы не послал сына на столь опасное задание. Так я смогу отличиться и получить больше шансов занять кресло графа.
Поначалу ему казалось, полона работы у лорда отнимет у него если жизнь, то лишний месяц. У Аггрига и так слишком мало времени: сир Дельвин, как капитан гвардии, слишком занят, и не задержится надолго у торговца пряностями. Нужно спешить! Он пробирался через осенний лес, обдумывая дальнейшие действия, как сзади раздался голос:
- Аг. Аггриг. - Им оказался Лонс, одетый в легкую броню и с боевым посохом – платиновой палкой с оголовкой из кристаллов. – Сир. Я подслушал вам разговор с сиром Грином еще в казармах, - сказал он, нервничая из-за поблескивающей в его зубах стали.
- Чего надо? Хочешь взять меня в плен?
- Нь-нет! Пойти с вами. – Он замялся, побелев. – Не хочу воевать, и сан барон не нужен.
Аггриг убрал меч, поверив словам юноши.
- Господский сан сделает тебе жизнь. А я тебя и брать с собой не хочу. Да что делать, когда можешь доложить обо мне лорду?
- А я расскажу, если не возьмете, - твердо и смущенно произнес Лонс.
- Чего именно хочешь от меня? Связь с мужчинами не приемлю, - отрезал Аггриг.
Взгляд Лонса упал и через пару мгновений поднялся твердым, решительным.
- Я хочу изменить свою жизнь. Не желаю становится убийцей и существовать на поводке отца. Отправлюсь с Миром за знаниями, творя с Богом любовь, дабы быть как Бог.
Развернуть
Комментарии 015.04.201911:20ссылка-3.1
В этом разделе мы собираем самые смешные приколы (комиксы и картинки) по теме ночь живых яблок (+1000 картинок)