полу-кони

Оригинал

Восемнадцатая серия девятого сезона

Последняя серия уходящего лета, последний глоток свободы для многих школьников/студентов. Ну а всех остальных хочется поздравить с наступлением осени и всеми её прелестями: шуршучая листва под ногами, затяжные дожди, серая пасмурность, чередующаяся с редкими проблесками золотистого великолепия. Ну всё вот это вот. Впрочем неважно, вот вам ссылки:

Время трансляции: с 18:30 по МСК.

Список онлайн-трансляций:

А вот и текст. Он был написан несколько иначе, чем другие, но я уверен никто не заметит разницы =Р

                  14: Под звёздным пледом

         Тёплый августовский ветерок нежно колыхал ветви деревьев. Зеленая листва кое-где пестрила искорками желтизны, намекая на скорый приход осени. Лужи, оставшиеся после недавней грозы окружили себя ореолом пыльцы поздноцветов. Природа казалось вовсю наслаждалась последним летним вздохом, прежде чем приодеться в золотые наряды осени.

         Старлайт Глиммер стояла у окна своего кабинета и смотрела на раскинувшуюся перед ней идиллию. На её мордочке была задумчивая полуулыбка, а перед ней парила кружка чего-то ароматного. Ветерок чуть трепал слегка взлохмаченную гриву кобылки, даже и не думая покушаться на огромные стопки бумаг на столе. Заклинание защиты от разлетающихся и падающих документов и свитков работало исправно.

         Со стороны единорожка выглядела бы довольной и умиротворенной, если бы не одно “но”: размер мешков под её глазами мог соперничать разве что с размером пачки бумаг, которую ей предстояло разобрать. И это накануне начала нового учебного года, когда школу наполняют заранее приехавшие обустраиваться студенты. И Старлайт была обязана убедиться, что всё пройдёт без сучка и задоринки, а не как в прошлый раз, когда чуть не случился международный скандал с риском перерасти в объявление войны сразу с пятью дружественными расами.

         Глаз кобылки дернулся, когда раздался стук в дверь. Она не успела ответить что-либо, как посетитель уже открыл дверь создавая сквозняк. Ветер хлынул в комнату с неистовой силой, сметая заклинание со стопок бумаг и подбрасывая их в воздух, жонглируя ими словно ополоумевшая иллюзионистка, перебравшая креплёного сидра после субботнего шоу в Аппалузе. Несколько тщательно разобранных и отсортированных стопок превратились в хаотичный океан нескольких оттенков белого, разлившийся по полу кабинета целлюлозной пеленой.

         — Эм-м… Ой? — выдавил из себя Галлус, появляясь из-за двери окончательно. — Простите, я не мог даже предположить что такое случится.

         Глаз Старлайт дернулся ещё раз. Мир, казалось, вот-вот расколется вокруг неё на части, самоиспепеляясь и попутно принося извинения сразу на нескольких языках. К счастью, этого не произошло. Единорожка сделала глубокий затяжной вдох, затем выдох. Поставив кружку на теперь опустевший стол она выдвинула ящик и достала оттуда одеяло-плед, расшитое звёздами пастельных тонов. Накинув его на себя, прямо на голову, словно плащ, она уселась прямо на пол, облокотившись на стол и пролеветировала свою кружку обратно. Сделав большой глоток, Старлайт наконец подняла взгляд на грифона. Пристально на него посмотрев, словно прикидывая что бы с ним сейчас сделать, она коротко кивнула на место рядом, приглашая присоединиться.

         — Что привело тебя ко мне в… — кобылка запнулась, проглатывая вставший комок в горле, — в такое-то время? У вас же каникулы.

         — Я… я хотел поговорить с вами, — замялся грифон, растерянно переминался с ноги на ногу, но всё же решился и подошёл, усевшись рядом. — Меня... меня кое-что тревожит.

         Старлайт сделала ещё один глоток и повернулась к Галлусу, всецело показывая, что внимательно его слушает. Эффект немного смазывал тот факт, что плед был всё ещё на ней и потому, когда она повернулась, лишь часть мордочки торчала наружу.

         — Эм-м, ладно, — грифон растерянно смотрел на заместителя директора школы и социального педагога по совместительству, внимательно глядящую на него из глубин расшитого звёздами пледа. Всё же пони не прекращали его удивлять. — Ладно. Тут такое дело… я как бы немного, самую малость не хочу возвращаться в школу.

         — С чего бы? — спросила Старлайт, отфыркивая в сторону мешающийся край одеялка.

         — Понимаете, у меня дома не так много друзей, — Галлус в смятении поджал хвост и принялся теребить его кисточку. — У грифонов не принято дружить, так что большую часть лета я провел один. Мы с остальными студентами переписывались изредка, но по большому больше ничего не происходило. А вот у остальных столько всего случилось. Они веселятся и радуются жизни. В отличии от того как я проживаю свою жизнь впустую, день за днём один похожий на другой, скучные и унылые как голые скалы Гриффинстоуна. А теперь я не хочу возвращаться к учёбе. Не поймите меня неправильно, я рад вернуться и к друзьям и к интересным занятиям, тут у вас постоянно что-то интересное происходит. Но в конце концов нам всё равно придётся расстаться! Мне придётся вернуться на родину, к голым скалам и недружелюбным грифонам. Я стану таким же как они: серым, унылым, безрадостным и грубым. И я… боюсь этого, я не хочу такого будущего! Никак не могу отделаться от этих мыслей.

         Старлайт понимающе кивнула и не говоря ни слова прилеветировала ещё одно одеяло-плед. Укрыв им Галлуса, на что тот растерянно буркнул “спасибо”, она телепортировала откуда-то чашку свежего горячего какао и вручила своему гостю. Посмотрев в свою полупустую кружку, она залпом допила то что там было и та пропала в магической вспышке, на её месте появилась новая, уже полная. Чуть приподняв кружку, словно сделав тост, принуждая Галлуса пить, единорожка отхлебнула и блаженно зажмурилась. Грифон, всё также погружённый в свои печальные мысли, не задумываясь сделал глоток. Горячее, сладкое какао на миг обожгло горло, но за болью сразу пришло некоторое расслабление и тело наполнилось теплом словно изнутри, в то время как мягкое нежное одеялко согревало его снаружи, словно объятия.

         — Никогда нельзя предугадать что ждёт тебя в будущем, — негромко произнесла Старлайт, глядя куда-то в пространство перед собой. — В один момент ты счастлив с лучшими друзьями, а в другой вы расстаетесь навсегда. Ты пытаешься изменить это, и вот уже кажется что ты счастлив в собственной деревушке, но вдруг  опять кто-то приходит и рушит всё, к чему ты привык, отнимает всё, что любил. И как бы тебе не хотелось отказаться от всего, что было, как бы не было страшно двигаться вперёд в неизвестность, помни…

         Старлайт сделала ещё один глоток и замолчала. Грифон тоже сидел спокойно, ожидая продолжения, но единорожка продолжала потерянно смотреть в никуда. Так что Галлусу не выдержал и переспросил:

         — Помнить что?

         — А? О чем я? — опомнилась кобылка, вздрагивая. — А, ну да. Помни что всё в итоге будет хорошо и всё образуется. Рано или поздно, так или иначе.

         — Вы же сейчас не обо мне говорили, верно? — уточнил Галлус, подозрительно щурясь.

         —...нет, — помедлив, вздохнула Старлайт. Повернувшись к грифону, она посмотрела на него совсем другими глазами, не как заместитель директора, а как кто-то кто всецело понимает и разделяет его страх, взгляд полный сочувствия и сопереживания. — Знаешь, убегая от своего прошлого и будущего я совершила много ошибок. Я делала немыслимое и кто знает чем всё бы обернулось, если бы мне не подсказали верный путь.

         — Вы же о директоре Твайлайт, верно? — догадался Галлус. — Я слышал эту историю от Рэйнбоу Дэш.

         — Именно Твайлайт в итоге объяснила мне, что бояться нормально. Что не надо держаться за то, что было в прошлом. Что каждый может стать лучше, — Старлайт украдкой сморгнула слезу и улыбнулась. — Твайлайт вообще любит объяснять.

         — Этого у неё не отнять, — хмыкнул грифон, улыбаясь в ответ. 

         — Ты хороший грифон, Галлус, — кивнула ему единорожка. — И это не значит что ты должен быть таким же как твой Дед Графф...

         — Он не мой дед, он мне даже не родственник, — поправил её Галлус, но она отмахнулась.

         — Какая разница? Есть замечательные грифоны вроде почтальона Габби или даже Гильды, — кобылка нахмурилась, пытаясь вспомнить ещё хоть одного. Что-то Пинки Пай рассказывала о пекущем сладости грифоне. Но Пинки слишком много болтает и далеко не все её слова несут хоть сколько-нибудь смысла. Старлайт помотала головой. — Как ни крути, но твоё нежелание возвращаться в школу совершенно нелогично. Вместо того чтобы провести больше времени вместе со всеми, наслаждаясь обществом друг друга, ты предлагаешь расстаться прямо сейчас и лишить себя всего этого. Пойми, твоё будущее принадлежит только тебе. Ты не обязан стать сварливым старым ощипанным грифоном как этот “не твой дед”. Твои друзья тебе просто не позволят. Знаешь, бьюсь об заклад даже если ты постараешься, у тебя не выйдет!

         — Думаете? — Галлус откашлялся, взлохматил перья на голове, закрыл один глаз крылом и сварливым скрипучим голосом Граффа продекламировал: — Вы все у меня тут узнаете где яки зимуют!

         Комичности этой сцене добавляло одеялко на его плечах. Старлайт не смогла удержаться от смеха.

         — Очень похоже! 

         — Оцеллос дала мне пару уроков, — признался Галлус, улыбаясь. Вздохнув, он уже серьезным тоном уточнил: — То есть вы говорите мне не стоит бояться ни возвращения в школу после летних каникул, ни того что ждёт меня в будущем? Что я не обречён стать… таким.

         — Только если сам захочешь. Да, вроде того, — кивнула Старлайт, допивая вторую кружку какао. Поднявшись на ноги, она обвела взглядом пол. — Что ни делается, всё к лучшему. Вот, например, у нас тут сделался бардак, так?

         — А что же тут к лучшему? — грифон недоуменно склонил голову набок.

         — А то, — усмехнулась Старлайт, — что теперь ты мне поможешь разобраться со всеми этими бумагами.

         — Да, теперь я верю рассказам Рэйнбоу Дэш, — усмехнулся Галлус, начиная подбирать бумаги. — Нет никаких сомнений в вашем коварном прошлом.

Поэма о Брони.

Автор стихов.

Оригинал поста на Табуне.

Как нам Лорен завещала
Жить во славу, торжеству
Дружбомагии сериала,
Воспоем же стих тому

Часть 1. Вступление.

Прозревая горизонты, меж степей и гор ходил,
Познавал когда и слушал и когда мне свет слепил:
Сквозь кристальную аллею через арку из стекла
Проливался лучик солнца, озаряя зеркала.

Продвигаясь по пустыням, дождь, бывало, застигал,
Постремившись побыстрее, зонт от ветра убегал.
По заросшим стенам замков, позаброшенных давно,
Всё скитались буквы, мысли, а за ними шло перо.

Сам же я, прочуяв силу, встал с неведомого дна,
Бесконечной паутиной вновь заросшего, но да:
Осмотрел мои пожитки, порезвился мой плакат
С нарисованной поняшкой. Выводя сама цитат,

Как по магии, как чудо, заболтала мой портрет
Про свою страну родную, про битсы, про этикет.
О прекрас любви болтала, жили что во всю в сердцах,
И кого не посещала, тот ответил ей лишь: «Ах!»

Там и стены пошатнулись, пораскинулся ковёр,
Засветили свечи дружно, трескать начал здесь костёр.
Прочь во страшные туннели отправляясь с головой,
Захлестнуло коридоры той залы, что надо мной...

Часть 2. Открытие.

К просветлению, открытью был всегда мой чан открыт,
Заливаясь холодами, мраком, чем везде покрыт
Был сначала путь мой славный, заслоняя весь пейзаж.
Под ногами, что копыта, ощущался злой массаж,

Прерывавший наслаждением добрый, долгий, странный вид,
Так далекий с полу-метра, так отторгнутых обид.
Так приближен с километра этот райский уголок,
И достать его копытцем можно в жизни не разок!

Ощутить мордашкой свежий, зачарованный поток:
Эквестрийский, охвалённый и волшебный ветерок,
Навсегда застыть на месте, простояв хоть пять секунд,
Подавить на время в теле продолжающийся бунт.

Остекленными очами, с просветленной головой,
Заслонёнными слезами, мир увидеть непростой,
В окружении услышать звуков дивных чудеса
И пройтись по галереям Кантерлотского дворца.

Поглазеть на Вандерболтов в их божественном пике,
Подойти на вечеринку, что для новенькой, извне,
Пробежать с подругой, другом листопадный марафон,
Перерезать лёд на речке… телефонный старый фон

Пони, по небу летевшей, вдруг послышится в ушах,
Пробивающий пространство; разрушающийся в крах
Приведёный к совершенству необычной уголок…
Вновь откроется воронка, вновь зажгётся костерок.

Часть 3. Исследование.

Протянул рукой за ручку, прилегающей к двери,
Что лежит на поле прочно, где летают мотыльки,
Где спускается на землю лунный, ровный, ясный свет,
И вода течет здесь смирно: воли ветра бурной нет.

Здесь сверчки свою симфонью исполняют в тихий час.
В этом месте обитают лишь спокойствие. Сейчас,
Прикоснувшись на мгновенье к тем загадочным вратам,
Внутрь сила невесомая затягивает, там…

В бесконечных отраженьях разноцветных пузырьков,
Как играются на солнце группа малых жеребцов,
Преподносит дарованье вида милого мыльца,
Заключённого с водою тесной связью до конца.

То поняшкам на потеху развлекает Дитзи Ду,
(Дерпи Хувс зовут иначе, но идея не к тому)
Проливает лучик света в жизни маленьких понят,
А еще левее где-то затесался целый ряд:

На спине Царицы Роя распрекрасно восседав, 
Всё язык наружу лезет у кобылки Флаффл Пафф.
Чуть поодале от пары, распрямив сильнее хвост,
Две ругаются поняши, что же лучше мир иль холст?

«Что же лучше, вдаль стремиться, не узнав совсем о них?
Или стоит поделиться, что людей я знаю, их!»-
Лира спорит всё с подружкой, та готовит ей обед;
В Кантерлоте на концерте происходит пара бед,

А в соседнем доме кружки моет музыкой Диджей,
Гром гремит, земля трясётся до последних этажей.
Где-то в местном караоке распевала Берри Панч,
Предварительно отведав свой вишневый жидкий ланч.

… С громким грохотом вернулся на полянку через дверь…
Ничего вокруг не стало, здесь ничто вокруг теперь.
Всё осталось в тихом прошлом, но теперь моя стезя —

Покоренье мира дружбы!.. и исчезла дверь моя.

Часть 4. Творение.

А вокруг лишь чистый листик: стены белые везде,
Потолка совсем не видно, пола тоже нет нигде.
Существует лишь раздолье — белоснежные холсты,
Что лежат повсюду в мире, мысли где и только ты.

Подышав прохладой свежей, набежавшей изо рта,
Я направил взгляд прозренья на приборы рюкзака:
На бинокль, на блокнотик, на фломастер, телефон,
На рассказик, что был в книжке, на перо и микрофон.

По дорогам новой жизни, нарисованной самим,
Растекались краски дивно, всё залив пятном большим,
А по этому болоту, проходя случайно вдоль,
Карандашики чертили пруд намерений большой.

Там деревья рассадили мысли добрые мои,
Что в плодах своих дарили дружбы радостной мостки,
Рядом поле зародилось, после зацвела трава
Той зеленой краской милой, что не видел никогда.

И почувствовав вновь силу, я поднялся до конца.
Крылья, данные от неба, душу подняли творца.
И с небес смотрел на землю, где цветут плоды труда,
Где господствует творенье и культура, чудеса:

Вот Кикетка пишет «ФОЭ», вот «Грехи» пришли в наш мир,
И Томбстоун, Мандопони открывают песен пир,
На бесчисленных плакатах распрекрасен каждый арт,
Даже много игроделов. Все творенья — судьбам фарт!.. 

Я взглянул на все поэмы, что оставил за собой,
На стихи поняшкам, оды, на сумбурный разнобой
Всех тех тем, что я затронул. Возгорел огонь в груди:
Ты, мой друг, всё вечно тих был, но теперь во всю гори!

С ярым пламенем на сердце, с ясной бодрой головой,
С теплым, дружным, добрым сердцем осознал я свой настрой:
Я вознёсся выше к звёздам, где видна была земля,
По которой проскиталась, пронеслась душа моя.

Часть 5. Послание.

Я отправил луч надежды через арку из стекла,
Прорезая им сомненья, чем являлись облака.
Я обоими крылами подтолкнул людей к пути,
Ветром тёплым и ненастным, чтобы дальше смог вести.

Я принёс народу мысли, дабы целью наделить
И отправил в дар творенье, арт с поняшкой поносить.
Я принял в свои объятия всех своих и так друзей,
Но теперь, с моей поддержкой, дружных магией броней.

Предстоит ещё им много повидать на их быту,
Но всегда помогут точно им найти свою судьбу
Среди доблестных, отважных и талантливых людей
Те, что плюсы ставят точно новичкам, дают идей:

На досуге поразмыслить над Эквестрией-страной,
Оказаться в этом месте телом всем, да и душой.
Вот и я хочу посланье наперед произнести
Тем, что после времён многих будут здесь еще идти:

«Брони, если ты читаешь, осмотрись сейчас вокруг:
Что ты видишь искушает разум твой, любимый друг?
Чем является доселе мультик этот для тебя?
Мультиком зовешь сие чудо или чем-то окромя?

Сколько видел ты фанатов на дороге на расцвет,
На своем открытье мира? Скольким ты сказал „привет“?
Отправляясь в это чудо под названьем „МЛП“,
Пронеси моё посланье за собою и в конце;

Просмотрев еще раз, снова, этот милый сериал,
Прочитав историй много с кучей жалоб и похвал,
Прогремев на всю округу даром творчества, приди
На простую землю, счастье ты другому подари!»

Несколько слов уже от меня: Не забывайте, кто вы такие. Творите, исследуйте, дарите счастье и поступайте так, как велит вам понячье сердце, а не человеческий мозг.

Для особо одарённых обитателей Поняктора: Не надо тут устраивать дискуссию на тему нетортизма сериала, идите в другое место, здесь это не нужно.