Rainbow Dash, my little pony, rock,

И новое и старое (не дерьмо).

Для начала почему стихи, которые уже публиковались, а точнее выкладывались на Понякторе попали в этот пост.

Во-первых в ночь их выкладывания моча ударила мне не в ту половинку пустой черепушки и я не прикрепил картинки, а на Понякторе, если кто не знает, посты без картинок не востребованы от слова совсем.

Во-вторых по причине той же мочи, но уже ударившей в ту половинку, но не в то время я не поставил никаких тегов, обозначающих содержание стихов.

И в третьих успешно наведённым выстрелом из задницы кого-то маленького пони, у кого по ночам видимо очень копытца чешутся, оба поста с потоком поступающего контента были слиты в анналы истории по причине отсутствия картинок и тегов.

Теперь есть картинки, теперь есть теги и чтобы это не выглядело как попытка кармодроча, самое главное, есть новинка, которую я в любом случае опубликовал бы, просто считайте те два старых стихотворения счастливым шансом для тех, кто к сожалению их не читал, вот и всё, приятного чтения.

Сказка про железных коней.

Жила кобылка, милая и скромная,
Жила с дедулькой, он был старым кузнецом,
И к его внученьке толпа была огромная
Жениться, ну а та не выходила на крыльцо.

Однажды так случилось, влез в их с дедом дом,
В ночи пробрался в комнату к кобылке
Ничейный сын и пьянь, Лиловый Ром
И в ту же ночь дал волю страсти пылкой.

Наутро, что б никто в деревне не прознал
Схватил кузнец безродного коня
И в кузнице своей в железо заковал,
Весь день металлом о металл звеня.

Стоял конь железный в центре деревни,
Гримасой на морде пугал жеребят,
При виде его сдавали всех нервы,
Один лишь кузнец той работой был рад,

А после кобылка сама загуляла,
Грозился кузнец — закуёт женихов,
Сколько дед не пугал, а кобылке всё мало,
И никто не сбегал от железных оков.

Стояли железные кони в деревне,
Штук двадцать, пугали кобыл, жеребят,
Куда-то пропали женихи все и верных
Мужей не осталось, и кузнец был бы рад

Если б внучка от горя его не столкнула
В огонь разгоревшийся в кузнице той,
А сама она вскоре в реке утонула,
А деревня застигнута страшной бедой.

Больше нет жеребцов, одни лишь кобылы
Жили, мучились с горя, пролетал день за днём,
И совсем в один день жизнь в деревне остыла,
Раздавило старуху железным конём,

Вся деревня погибла, проходил караван,
И торговцы коней сколь могли утащили,
И за дорого статуй железных продав
До конца своих дней припеваючи жили.

Сказка о единороге и зачарованном свитке.

(Добрая Лошадь не при чём)

Сказать по правде — я в пророчества не верил,
Пока в копыта не попался ветхий свиток,
Его хозяин бывший очень сильно бредил
И повторял, что буквы все ему в убыток.

Он говорил «клочок бумаги проклят»,
А я не верил и забрал его себе,
Я отвернулся и услышал мерзкий шёпот,
А повернулся, деда не было нигде.

Придя домой я принялся его читать
И удивился — свиток был совсем пустой.
Меня желанием накрыло написать
Один стишок на свитке и другой.

В тумане разума с рассветом
Под елью кровь была пролита,
Холодным днём чужого лета
В болоте вязнут три копыта.

Мелькнула мысль — «Что за бред?»
И лёг я спать с холодным сердцем,
На день на следующий, в обед
В мой милый дом открылась дверца

И на пороге с сумкой толстой
Стоял, печалился лесник,
Меня копьём пронзил взгляд острый,
Его печалью я проник.

Мы сели, выпили немного,
Он встал, собравшись уходить,
Но замер, рявкнув на пороге — 
«Хорош ты с этим злом шутить».

Он вышел, за собою дверь закрыв,
И вспомнил я про свиток странный,
И снова взгляд в него зарыв,
Я убедил себя — «Я главный».

На небе солнышко сверкает,
Слепя случайно нос задравших,
И лихорадочно икает,
В святом саду цветок сорвавший.

Ну вот теперь уже хоть что-то,
Уже какой-то реализм,
А то копыто, три болота,
Ну натуральный дебилизм.

Я лёг в кровать спокойно, тихо,
Вдруг зазвенело в голове,
Настало утро, фельдшер лихо
Пробрался утром в дом ко мне

И говорит — «У нас беда,
Вокруг творится чёрти что»
И что за два последних дня
Здесь не спасли ни одного.

Ну что же, я развёл ногами,
Недоумённо говоря — 
«Быть может были все врагами?»
В себе секретик затая.

Как он ушёл, писал я снова,
О чём то, сам не помню, чём,
Но после каждой буквы, слова,
Мой проклинали милый дом,

И жаловались, будто всё, что я пишу сбывается,
Что за моей спиной нависла тень и злобно улыбается.

А я не видел эту тень, она напала со спины,
И в том, что свиток написал, простите нет моей вины.

Я помню стих последний тот, что напророчил мою смерть,
А предсказания сбылись, ты хочешь верь, а хочешь нет.

Посеявший в посёлке плач,
Казнивший сам себя пером
Пророк, писатель и палач
В одном лице. Сожжённый дом.

Сказка о проклятом театре и любопытной Зебре.

В глубинах города стоит
И чуть шатается порой
Театр, тени так манит
Своей истерзанной судьбой.

Замок разбит, слетели двери,
Всё как на тёмной проходной,
Пройдя чрез них никто не верит,
Что обретёт там свой покой,

А Зебра входит, там концерт
Был сотню лет тому назад.
С собой несла она конверт,
На нём два слова — «Встрече рад!»

На креслах в зале только трупы,
На сцене тоже труп лежит,
У трупа шевелятся руки,
Он что-то тихо говорит.

И Зебра сделала ошибку,
Её походка прервалась,
Копытом наступив на скрипку,
Струна со звоном порвалась,

И трупы резко обернулись,
Пуская в душу гневный взгляд,
Одновременно улыбнулись,
А Зебра пятилась назад.

Заметил, встал и улыбнулся,
Три зуба хищно обнажив
Мертвец, со сцены навернулся,
Он был на самом деле жив.

Живой, ужасно злой кошмар,
Пугали коим жеребят,
За жертвой полз слегка дыша
И повторял, что встрече рад.

И в панике метнулась Зебра,
Кошмар хотелось избежать.
Дверей достигнув самой первой,
Ей захотелось закричать.

Закрыты двери и замок
Цепями ржавыми сплетён,
И Зебра поняла урок,
Что путь её здесь завершён.

Кошмар настиг её у входа,
От страха Зебра замерла,
Неслись перед глазами годы
И так бы Зебра померла,

Но обхватив её руками
Труп ледяной её обнял,
И слёзы всё сказали сами,
Чего мертвец не ожидал,

Что в Зебре смелости найдётся
Покойника в ответ обнять,
Что искренне та улыбнётся,
Споёт ему, уложит спать,

И двери мирно отворились,
Дорогу осветила ночь,
Лучи луны сквозь тень полились,
А Зебра ускакала прочь,

А в зале крепко крепко спит
И улыбается порой,
Письмо держа в руках, лежит
Труп обнимавший как живой.

P.S. - Бесценная принцесса Гвиневер Селестия, вы меня не знаете, а я вас, но есть тут один анон, довольно неплохо, я бы даже сказал хорошо спевший про Вас песенку, ну и про себя тоже, куда же без него, и пусть я рискую косвенно сломать ногу одному анимешнику он вероятно пнёт меня под зад за это, но всё же я считаю, что его здесь должны знать и с хорошей стороны... Ох, точно, картинки не мои и уже были, возможно все.

От автора:

Сказка о мёртвых супругах.

И о том, как пони умеют оживлять не прибегая к некромантии и какой-либо другой магии.

(всё, кроме последнего четверостишья от лица мужа)

У пони много праздников, всё время веселятся,

Напьются сидра своего, ржут ночи на пролёт,

Им лишь бы петь, визжать и смехом заливаться,

Нам этот шум покоя в смерти не даёт,

И вот в один такой же шумный праздник,

Терпеть не будем, встанем из могилы.

"Кто там шумит? Какой лихой проказник!

Что, обнимаетесь? Ах как же это мило!"

Салюты, шарики, повсюду конфетти,

Торты, пирожные, из яблок пироги,

А по ночному небу молния летит,

Окрашивая семицветом  радуги.

Пегасы носятся, телами воздух разрезая,

Единороги на земле поют, танцуют земнопони чуть икая,

Поверить сложно, но гульба стоит такая,

Что даже Мэр танцует в пятый раз не уставая.

Мы бродим между пони, нас будто бы все знают,

Нас поют сидром, кормят всяческой едой,

Для нас двоих такая музыка играет,

Что вспоминаю, как я был давно живой,

А за столом нет пони, только мы вдвоём,

Мы смотрим друг на друга, будто заново влюбились,

И я почувствовал как всё внутри горит любви огнём,

И в эту ночь, на ферме мы в стогу уединились,

Была ты жгучая, ещё вчера как будто бы женились,

Уверен я, за нами пони наблюдали,

Та пони голубая с лирой нежно так игралась,

Что мы как будто не лежим в стогу, а в облаке летаем.

Наутро мы уже не бледные совсем

По быстрому друг друга полюбили,

Вернулись в Понивилль, сказать спасибо всем,

За то, что заново нас пони оживили.

Потом вернулась парочка в свою могилу

И скажет каждый, кто ходил их мимо,

Что страстней звуков в жизни не слыхали,

Настолько муж с женой там сладостно стонали.

P.S. - Рисунок не мой и скорее всего уже был.

Бонус анекдот:

Злодей «Н» всё не мог понять, почему Литлпип режут, расстреливают, ломают её кости, травят всеми возможными и невозможными химикатами, а она всё не умирает. Вот однажды к злодею «Н» вернулся его самый опытный и преданный шпион «Г», настоящий спец своего дела. И передавал шпион «Г» всю собранную информацию злодею «Н» в устном виде в тёмной, секретной комнате, бронированной с обеих сторон и звукоизолированной.

И сказал «Г» — Господин «Н», я наконец узнал то, что вам так нужно. Я узнал, — шпион замялся — как избавиться от Литлпип раз и навсегда.

— Ну говори, не тяни. — вымолвил «Н».

Тогда шпион расправился, похрустел шеей и сказал — Нужно скормить ей яблоко.

— И всё? — с недоумением спросил злодей.

— Нет… не совсем. В момент, когда она будет его есть, вам нужно… — шпион подобрался к злодею почти в упор и хоть в комнате никого, кроме них не было, а снаружи их никто не мог услышать, потому что это секретное и звукоизолированное место, шпион нашёптывал злодею на ухо то, что должен сделать злодей, чтобы убить Литлпип, пока та ест яблоко. «Н» вздрагивал, его глаза были дико на выкате, а лицо скривилось отвращением.

— И всё это за один подход. — на последок сказал шпион.

Шпиону заплатили и отпустили восвояси, а на следующий день, когда «Н» посетил секретное собрание злодеев и прошептал каждому тоже, что ему его шпион о способе окончательного убийства Литлпип, двоих злодеев вырвало, один, самый старый и мудрый умер от сердечного приступа, а ещё трое впали в отчаянье и зареклись никогда не переходить дорогу такой развратной и извращённой кобыле, как Литлпип.

Мораль: даже извращённая любовь и добродетель способна победить зло, главное, чтобы вам было, чем и с кем побеждать.

ссылка на гифку

P.S.S. - Анимация не моя и уже была.