my little pony Фанфик

Глава девятнадцатая: На грани Миров

Жизнь – рождение духа – явление крыльев Небесного Ангела, единого в трех ликах. Времени, энергии и материи. В единой жизни Целого – в самом Начале Начал, когда ничего зародило все. Когда Мир явился Богом.
Воистину: жизнь – Его дар, полный великих возможностей. Но она не может быть праздной, ибо разделена чертой смерти, а ее отсутствие – и есмь начало твоего конца в Пустоте. В маленькой точке Вечности, однако с Богом - жизнь дар бесконечный.
Так сказано в священной писании, и Айлиль в отсутствие резонов против следовал этой книге, как за путеводной звездой. Ей следовали многие, большие и малые эльфы, - многие, но все же недостаточно. Одни шли в небыль, не имея воли подняться, за вторых говорили третьи, что роднились с Пустотой, менявшей смерть на милость. Мир единое целое, и большинство, предавшее Бога, тем самым проклинало и тех, кто был Ему верен. Только Бог прощает с любовью, однако Он строг, а гнев Его знаменует Конец.
Киямат – во всю глотку возвещают факихи на жарком Востоке; Рагнарек – трубят в Рог Богов норды на холодном Севере; Эузд – бьют барабаны орды о войне в непроходимых джунглях Запада; Яха – оглашают асти последней нотой мелодию вечности лесное царство Юга. Или, как на всех языках говорит сердце этого мира, - темпора финон: Конец Времен. Когда Суд решит ход войны, и день озариться наступлением Бога. Когда Ангел протрубит весть, и Небеса разверзнуться над неприкаянным миром.
Тогда рухнет проклятье, и белый саван накроет эльфов, очищая планету, а черный покроет потерянных, венчая их с тьмой. Адский огонь только конец темной тени проклятья, пролегающего от древних времен, когда эльф, подобие Бога, стал Его вырождением. Когда первая измена духу образовало в нем Пустоту, и предательская смерть души эльфа стала шествием в бездну для всей расы.
Народ эльфов первым шагнул на божью твердь земли, и с самого начала они шли с Богом, творя в мире жизнь. Этот удар стал для них кинжалом в сердце. Из открытой раны хлынула кровь, очищая расу водой и огнем. От любви остались руины, проклятье сталось вырождением. Как народа, так и дара, из-за которого все началось – магии. Творение променяли на золото, любовь на могущество, а единство разделили на власть. Разногласие воплощалось в войну, пока один безликий призрак не сменялся другим, и пять сотен лет вражды обернули солнце кровавой луной. Покуда старое поколение сменялось на новое, эльфы начинали замечать, что боле не способны к деторождению. Сплотиться вновь было нетрудно, но уже тогда время показалось окончательной смертью. Выходом стала магия созидания, так что опыт по творению новых видов животных весьма пригодился для создания высшего разума. Столь сложная работа потребовала огромных усилий даже в сотворчестве всей расы. Результат получился на славу, и через тысячу лет мир вновь огласила небесная тишь. Несмотря на рай на земле, эльфы во второй раз предали своего Создателя, и братья сошлись с сестрами в жестокой схватке – за золото, за могущество, за власть.
- Власть, - хмуро произнес Дайре, разглядывая слово на экране, словно какую-то кляксу.
- Власть? – вопросительно вскинул бровь Айлиль.
- Власть! – улыбаясь вскинула руки Ая.
- Власть, - кивнул всадник на байке цвета заходящего солнца. Крепкая бычья кожа будто едва сдерживает мощную грудь, красно-синий килт скрывает толстые, будто древесные стволы, ноги, на бедре энергомеч. Вестник войны.
- То есть мне приказывают, - вскинул строгий взгляд на него Дайре. Тот снова кивнул. – Нет, - сказал старец, и всадник схватился за энергомеч. – Вы прольете свою кровь? – зычно вопросил Дайре.
- Чью угодно! – гаркнул воин. – Делайте что сказано.
- Не стану, - бросил гаджет в костер он и сел на стул, сделанный из травы сая.
Айлиль и Ая последовали его примеру. Всадник смерил их грозным взглядом.
- Ты обязан как верноподданный своего короля! – громогласно прокричал он – аж жилы на шее вздулись.
- Обязан?! Верноподданный?! Короля?! – глядя в огонь, произнес он. – Выполняй что приказали, или убирайся отсюда.
Всадник зло посмотрел на них, сжимая и разжимая руку на рукояти меча:
- Катал Праведный узнает об этом! – громко сказал он и тронул педали байка, направив к своему господину.
Дайре достал из кармана мантии стальную трубку с медными кольцами, зажег, затянулся, выдохнул. Фруктовое облачко защекотало ноздри Аи, и она сморщила маленький носик.
- Война, - сказал он, сняв мысль с его языка.
- Предатели! – с болью сказала Ая.
- Глупцы, в небыль уйдут, - произнес Айлиль.
- И нас за собой потянут, - добавила она. – Творящие станут землей, а дети в эту могилу канут. – Ая щелкнула пальцами, вызвав пламя в виде меча. – Друзья станут врагами, когда сами прольют кровь.
- Таким прощения не будет, - промолвил старец, выдохнув облачко дыма. – Лучше принять это сердцем, чем заслужить смерть.
- Неужто к преданиям предков глухи все! – воскликнул Айлиль. – Измена карается кровью. Два поколения - и жизнь сократиться. – Он перевел дух и с печалью промолвил: – Второй раз может стать последним. Уже второй век магия угасает. Норма жизни - всего триста шестьдесят лет! Для большинства! А есть и те, кто лишен жизни до трети. Три мира, даже наш, устроили войну с Богом.
- И зачем предки их создали, если сами воевали, - слабо выдохнула Ая, и он удивленно заглянул в ее серые глаза. В них отражалась печаль. – Знаю, - твердо сказала она.
- Но мы повинны все, - задумчиво выпустил длинную струю дыма Дайре. – По счету мы пятые. Четыре до нас ушли в небыль по похожим причинам. Вереница глупых ошибок, и каждая следующая ступень идет вниз, в Пустоту, пока от нашего ума не останется ничего. Необходимо череду трагедий прервать. – Он, вытряхнув пепел, положил трубочку обратно в карман. – Все Бога знают, тем не мене для так называемых правителей мирские желания Его выше, а их рабы не способны подняться в духе. И они уговоров слушать не станут. Предлагаю собрать Вече и решить, стоит ли заключить предателей в клетку. Я обращусь к старейшинам, но мне потребуется помощь, Ая. Сможешь обратиться к тем, кто решил закрыть глаза от наших бед?
- Конечно, ведь это моя судьба, - легко улыбнулась она.
- А твоя судьба, Айлиль, так понимаю, продолжается с ней.
- Я начну сегодня, и вам советую не медлить, - сказал Дайре и мыслями отправился на задание.
Айлиль был очень рад, что его судьба связана настолько с ней. Он уже как месяц закончил с обновлением города, и новое дело наверняка ведет к Богу. К Богу с ней вместе.
Начало весны, широкая зеленая дола с золотыми полями, где редких деревьев нет, миллионы ярких разноцветных бабочек, колоссальное дерево, раскинувшее кроны над целым полем белых цветов. Она созерцала и описывала рассвет жизни, фигурными пальчиками играя на арфе с белыми струнами, и оркестр природы аккомпанировал в ее серебряной гриве легким перезвоном колокольчиков, хлопаньем крыльев, трепетом лепестков, шелестом листвы, творя с душой единство любви. В ее рождении проявлялось чудо, с миром созидая, и слова на эльфийском слились с музыкой в песню: “Совершенство есть Начало жизни, и когда Бог творит Его, в Сердце царствует Гармония”. Она подчеркнула каденцию двумя парами струн и исполнила пассаж переливчатым смехом. “А связь душ образует Единство Целого”, - ответил Айлиль, и они провели день в поиске новых знаний, какова структура Мироздания.
С того дня они Бога познавали вместе. В сотворчестве себя и других, они, словно солнце, давали свет миру. Начало – пространства движение, проявляющееся связью энергий знаний. Порядок, проводимый Аей с Океаном Знаний студентам. Взаимосвязь – ключ, которым Айлиль руководит, превалируя город Ллиндин в новый период Мирового Года. Будущее – исток реки информации, текущей притоками настоящего, историей сотворчества. Вместе – были свет, небыли тьма – Единство Души.
- Дайре не пойдет Бога против, - строго смотрела Ая на Айлиля. Ей мир открытая книга, и небу звезд пульсар. Она лицо разума сердце, с парой солнечных крыльев, парящих лучом попутного серого ветра. – И Вече не объявит суд с Богом.
- Свод Его законов открыт всем. Быть Создателем – не мечта, прямая дорога. Что еще предложить? – вздохнул он. – Чума Бога они, мы – ответ души.
- Жизнь души просторы, крыльев свободы даль, мы небес частицы, в небе свода свет – не пыль, - потянула она его за руку поднимаясь. – Но Мир целая Семья!
Род – тесная кровь, но не личной масти – цвета Создателя. Общение – рода бассейн, беспрерывных энергий, дома фундамент. Время – насыщенности крови опыт, формирующий связи мысль. Сознание – энергий уровень духа, рожденного жизнью ученая личность. Душа – большое ответвление, произрастающее от личности поколения расы. Семья – колоссальная иерархия крови, множество судеб, но всех объединяет любовь Создателя.
- Жаль, расстаться с такой правдой пришлось. – Судьба каждого с Создателем: путь такой долгая и безбрежная река. Притоков много, но только она русло. – Творение труда - долгая память, близким друзьям любовь.
Семья Айлилю – счастливое сердце, пульсирующее ритмом любви. Ллиндин – озеро в нем, соединенное кровью. Звездный исток, но эльфство перевело его в другой полюс – в магнитар. Сбились часы – такова проблема: теперь ход идет в обратную сторону. Экзамен Бога на время, однако течение уже зависит от Вече. Его решение станет новой страницей, главной строчкой Шестой Истории. Пять предыдущих прошли не зря: эльфство добилось колоссальной истории знаний, стихами написанных в Бога Завете. Только строки ушедших вылились во времени кровью. Новая эпоха станет границей: шагом между Раем и Адом.
- Мы победим! – подбодрила Ая.
Огромное сооружением двух спиралевидных колец разного рода кристаллов вспыхнуло ярким светом, очертив зеркальную поверхность Портала.
– Ведь Бог ответа ждет, - согласился Айлиль.
Кольца завертелись с большой скоростью.
- Станет раса целым Создателем, - просияла Ая, Айлиль улыбнулся.
Яркий свет вознес их в небо.

Глава восемнадцатая: Души

Порывы сильного ветра качали деревья. Дикое пламя костра высоко взметалось, как зверь ада, пожирая темное небо в свете одинокой луны. Свет и тьма, огонь и холод встречались в смертельной схватке, оживляя какою-нибудь древнюю легенду. Под оглушительный бой барабанов, переливы флейт, песнопение шаманов, топот сапог новобранцев. Совсем юные, с огнями в глазах., со страхом в сердце. Они нехотя подходили к огромному чану, булькающему эссенцией духа, что разливал каждому в дубовую чашу старший жрец. Запах сладкий, с толикой горчинки, как у здешнего фрукта тору, и вкус что молочный апельсин, но обещанное не обязательно будет приятным. Встреча с Фойт, что означает, - любовь, течение жизни, или Бог. А Ему не каждый угоден.
- Фойт! – пророкотал шаман, наполняя такой же серый, как его прямые глаза, мускулистое тело и длинные волосы, горячий густой отвар.
Рагнар решительной кивнул и отошел к своей группе. Девять мальчишек, с которыми он рос и играл. Айк шутил, издавая неприличные звуки, и активно жестикулировал, пародируя, кажется, вождя Тан Гора – как всегда ветер в голове гуляет. Текис, прижавшись к Мереке и крепко сжимая его обнаженную ягодицу, смеялась вместе с ним. Номир, Рагнар Шустрый, младший брат Тан и Чорас переговаривались о предстоящем. Чарод, сидя на мшистом валуне, смотрел в ноги, брат Айка, Мелес, искоса поглядывал на него с приязнью.
- Жизнь Вечна, - говорил Чорас, - но ее полнота зависит от нас. Золото, драгоценные камни, и свободное время, что ты тратишь на девок – Отцу безразличны. Даже больше для таких он использует розги.
- Пекло Ада, - блеснул зубами Текис и впился глубоким поцелуем в Мереку.
- Верно, для пустой души – одно, вечный ужас, - подтвердил Чорас. – Время сильно упущено, однако…
- Так или иначе половина умрет, - подытожил Номир. – Белая Орда живет по диким законам, пусть и не таким, как Дикая. Наша раса давно разделилась и ведет меж собой войну.
- О-о-о! – завыл Айк, обнажив зубы. – Я дикий, ужасный пес, пожиратель Богов – бойтесь, Бессмертные, ибо я – бесконечный ужас. У-у-у, - снова завыл он и кинул маленький камешек в голову Номира.
- Я не хочу этого, - нахмурился он. – Так я хоть неплохую судьбу проживу – в достатке, похоти, прожигая свой мозг сотнями различных веществ – в удовольствии. Понимаю, ваше мнение – Бога без любви не оставят. Гад же давят. Шаман сплюнул на землю, наливая священный напиток мне. Верно, удавил бы меня, не будь от Фойта наказания.
- Мне подмигнул, - улыбался Айк. – И посоветовал книгу “Не - от Мира - Сего”.
- А меня попросил зайти к нему после обряда, - непринужденно рассмеялся Мерек. – Впрочем старик хоть куда. Шестьсот лет – на вид же всего триста! И говорят достоинство… - Текис взял его руку и положил на свой пах. Мерек до того сжал член друга, что тот взвизгнул. – … его ума способно творить чудеса. Тебе Полюк что-то передал? – обратился он к Рагнару.
- Мысль, - произнес он. – “Жизнь – ума мера души. Бог – и каждый, и Одно”.
- Я же говорю… - опять начал гнуть свое Чорас.
- Хватит, - встав, взревел Чарод. – Убедить всех уже не успеет, однако – да, ты прав! Только план не на одно поколения – десятки! Ты готов расстаться с жизнью в двадцать лет?! Что ты успел сделать?! Шлюху трахнуть разок, закончить первый курс школы, да посмеяться и пожрать. Вся твоя жизнь в Вечности! Еще думаешь…
Пощечина прекратила его истерику, оставив темный след.
- Прекрати, - тихо сказал Мелес. – Каждый знает свой выбор, и все в ответе. Не о чем разговаривать, когда решено.
Чарод резко повернулся к бывшему любовнику. Лицо почернело то ли от ярости, то ли от боли. Рот было открылся, но тут же закрылся, и Чарод молча удалился.
- Не надо было, - вмешался Тан. – Он же по-прежнему тебя любит.
- Убийца, - выругался Мелес со слезами на глазах.
Мерек в чувствах прильнул к нему. Щеки Мелес забелел, и он расслабился.
- Если нужны утешения, - держась за член, говорил Текис, - то…
- Я могу их дать тебе, - положил руку ему на плечо Шустрый.
Текис с кривой улыбкой глянул на здорового пса с мощной грудью, как у быка, и огромными ручищами.
- Ну ты же любишь сзади, - добавил Мерек, и друзья рассмеялись.
- Но не когда дерут меня! – не принял шутку он.
- Зато новый опыт. Бог любит таких, - промолвил Айк.
- Я отказался от Его любви, - сказал Терек и обнял Мерека. – Но я люблю тебя! – Тот улыбнулся. Красивый, тонкий, с миндалевидными глазами и широкими бедрами – он был похож на девушку и привлекал многих псов. – И задница у тебя что надо, - шлепнул он по ней.
- Вечно ты все портишь! – оттолкнул Мерек оным местом его. – Если нас вместе поставят? Возьмешься за нож? – серьезно спросил он.
- Ты же знаешь, жребий в любом случае выберет тебя, - ответил он, и пора сошлась поцелуем.
Они еще долго разговаривали о предстоящем, покуда внезапная тишь не огласила начало обряда, пронзив души скорым явлением Бога. К ним подошел шаман со специальным музыкальным инструментом, арой, и без слов загасил костер и начал играть.
Все знали, что делать, и, расположившись соответственно своим местам, выпили отвар духа. Музыка разливалась, словно река в половодье, по священному кругу, отдаваясь в умах ярким солнцем, падающей листвой, созревшим урожаем. Осень – пора жатвы. Нотка скорби в жизни, не более: всего лишь подвод итогов перед новой весной, когда природа наполняется любовью и расцветает в теплое долгое лето. Однако итоги в жизни не всегда положительные: бывает что-то застилается туманом, вянет, гибнет или умирает все. Тогда Фойта подвит черту в жизни, отделяя награду от заслуги.
Душа – как раз-таки та черта, света или тьмы. Стороны дух – любви Бога, крови реки жизни, чей долгий путь исполнен трудностей и подведен единым концом. Встречей с Богом, когда обнажаешь свою суть перед ним. Айоте – священный напиток и ритуал, который обязан дать совет страждущей душе. Вопросов быть может великое множество. Однако первый у всякого Белого пса один: “Какова жизнь?”
Свет луны перешел в солнце, освещая столь ярко, будто настал день. Огромный круг, выстроенный в восемь, приливал, точно море, и лился, как река, что пульсировала в такт музыке. Все псы слились в орду, чувствуя переживая друг друга. Волнение, спокойствие, радость, страх, счастье. Эти же чувства под переходящий аккорд разделили ее на две стороны. Когда же небо осветил ярчайший, словно в близи звезды, белый свет, души разошлись на два потока.
Огромные золотые глаза великана взирали на них неумолимо. Огненные, болотные, отчужденные, но полные жизни – так выглядели псы и вызывали внутри как слезы, так и сильнейшее негодование. В ответ они склабились, обнажая острые клыки, рычали, кидалась, норовились убить, а руки демонов рвали их тела, превращая в настоящих чудовищ, покуда от них не осталось ничего.
Рука исполина простерлась к псам и взяла оных в свои объятья. Жалость сменилась спокойствием. Пять великанов пес, пони, дракон, як и грифон обсуждали свои проблемы друг с другом и с интересом смотрели на большого титана. Он молчал, бездействовал, однако всем казалось, что он хочет дать нечто важное – то, что решит их проблемы. Его взгляд нашел Рагнара. Золотое сердце надувал ветер, словно парус фрегата, за которым выстраивалась флотилия. Десятки, тысячи, миллионы псов шли за ним, напевая эльфийскую песню о Единении. К ним навстречу протягивали руки драконы, пони, яки, и грифоны. Вместе они подняли знамя, заполоскавшееся на теплом ветру, коей перенес его в Королевство.
Король темным, поглощающим взглядом взирал на молодого принца. Кричал, требовал, бил ногой о каменный пол. Сын смотрел прямо, памятуя о бесполезных речах и будущих трагедиях. “Война”, - прокричал король, отвесив ему оплеуху. “Глупец, не имеющий собственного мнения и разума отвергнуть закоснелые убеждения своих родителей. Детей у него больше не будет – я единственный сын. Его власть не признаю, наша – соберет Королевство”, - твердо ответил он псу.
Молодая эльфийка великолепно играла на арфе, описывая природу жизни. Когда к ней подошел человек, она промолвила: “Совершенство есть Начало жизни, и когда Бог творит Его, в Сердце царствует Гармония”. Рагнар почувствовал ее смех, и капля небес плеснулась миром, сотворив единый дых. Он слабо улыбнулся с легкой печалью, и перед ним выросла длинная дорога, по которой впереди шли пришельцы, освещая им путь. Шествие сопровождалось песней под великолепную мелодию, что гармонировала с их шагом в сердцах. Они взлетали. С небес он узрел другую дорогу, похожую на стрелку часов, и она медленно передвигалась в такт им.
Его мысли струились тысячами потоков, каждый из которых нес ответ, что задавала душа. А когда стрелки пересекли в который раз, они достигла Серых Врат. Впереди обнаружился день, расстилающийся золотыми лучами по белому миру.
Музыка по-прежнему переливалась. Рагнар очнулся немногим первее остальных. Голову чуточку кружилась, мир все еще перетекал, словно вода. Айк проснулся даже бодрым, Номир выглядел бледноват и, жестом отдав привет, согнулся к ногам от боли. Все потихоньку вставали, соблюдая тишину, пока не прекратилась музыка, и тут же зашлись в горячих обсуждениях путешествия.
После Айоте накрыли пир, выстроив его кругом. На столах лежали сладкие фрукты, ягоды, соки – ничего тяжелого, однако для тех, чей желудок мог выдержать, дополнили трапезу дымным мясом, ребрышками, вином. Пир подсластили также и приятной, расслабляющей музыкой. Однако не всех она могла успокоить после встречи с Богом, некоторые даже отчалили домой.
- Что с ним такого произошло? – осведомился Рагнар. – Бледный был, как ядовитый гриб. В голове царил ужас. Он с кем-нибудь поделился?
- Мы устроили ад, только и сказал он, - ответил Тан.
- А Бог показал ему наглядно, - с тяжестью добавил Терек. – Сам видел. В Его глазах: Орда – змеи.
- Я видел Дракона, - произнес Чарод. – Он ревел, сотрясая мир – от боли, ужаса, кошмара. Его поглощал огонь – жаркий, как солнце.
- Ты важная птица, - сказал Айк. – Дракон! Уверен, что против Бога пойдешь?
- Дам шанс… Ну его, такой ужас! – вздрогнул он.
- Главное рефлексы, - одобрил Шустрый. – Говорил тебе сразу.
- В чем смысл Орде собирать воинство? – сказал Рагнар.
- Ресурсы, рабы для энергии, - напомнил Чорас.
- Мир принадлежит не им. Когда-нибудь Бог подведет окончательный итог. В чем смысл вообще вести войну из-за ресурсов? В мире и движение будет таковым.
- Все повелось от Фронсиса Большие Штаны, когда он, прикинувшись другом, обернулся дьяволом для многих. Устроил войну, суд над миром, разодрал его на три части. Вот зачем он создал псов, - пояснил Мерек.
- Говорят, я жопа была столь большая, что она не помещалась на троне – вылезала за оба борта – вот и устроил войну за седалище, - рассмеялся Айк.
- Продолжать-то его злорадства зачем? – вопросил Чорас.
- Так повелось, - повторил Мерек.
Солнце сегодня пекло, как никогда – жарко, равнодушно. Пот струился ручьем с обнаженных тел псов, высеченные мускулы блестели, точно сталь. Интендант оценивающе осматривал их, сверяясь с документами, принесенными легионером. Его взгляд упал на Рагнара. Крепкий и серый, словно кремень, излучающий мощную золотую ауру – он был ценен для Орды, однако интендант взирал бесстрастно.
- Номер тридцать три, арена двенадцать, - только и сказал он.
Рагнара сопровождал легионер. Веселый, беззаботный, он тараторил, даже не обращая внимания на его безразличие. Впереди показалась арена – гранитное сооружение в форме черепа пса, похожего на змею. Стражник подвел его к открытой пасти, с красными глазами и клыками, с которых капала кровь. Перед ней стоял эльф с четырьмя крупными псами. Невероятно гибкий, стройный, как песня, и лицом, словно маска Бога. Он был пленником, пока один шаман не заступился и не выкупил за посулы у вождя. Мол, грех, такому Богу пропадать. Фронсис и на деле стал Богом, только об этом напоминал его ум. Взгляд эльф оценивающе, как у того интенданта, оглядел тело Цота.
- А ты хорош, - хищно улыбнулся он и, подплыв, провел пальчик по его груди до низа живота.
- А ты лишен манер, - сказал Рагнар. – И мне интересны больше женщины.
- Ой, правда?! – удивился он, прильнув ближе. Сладкое дыхание щекотало ухо. Он было хотел взять его за руку, однако Рагнар успел среагировать, но эльф ловко отпрянул. – Ха! В постели я лучший.
- Это вся орда знает, - сказал Рагнар, и Фронсис кисло осклабился.
- Лучше тебе все же скрасить ночь со мной – ты мне по вкусу, словно цитадель из кристалла. Она будет не забываема, рот не сможешь заткнуть. В Аду он у всей небыли разрывается от крика, а ваш ум там смешнее всего на свете, - злорадно сказал Фронсис. – Так хоть немного побудешь с Богом!
- Успокой свой благородный ум, - ехидно произнес легионер. – Не всем повезло.
- Ха-ха-ха! – иронично рассмеялся Фронсис. – Как смешно! Это все, на что ты способен?!
- Не будь ты членом орды!..
- Не будь у Бога такой любви ко всем – я бы тебя одно мыслью уничтожил.
- Не мешаю? - встрял второй легионер, подведя следующего новобранца.
Выше Рагнара, крупнее и мускулы, точно валуны. Такому и нож не нужен. Легионеры привязали сзади к их волосом орешки с номерами и вручили острые ножи. Они вместе вошли в рот змеи и тут же разделились по сторонам внутренней стены. Дойдя до середины арены, Рагнар увидел соперника. Тот спокойно шел навстречу ему. Рагнар еще давно решил, как поступить, и все время уделял учениям шамана. Его знали многие, но соперника видел впервые. Дав тому первому взять свой билет, он стоял спокойно с ножом. Соперник не долго думая потянулся за ним, однако на середине пути тот с такой силой и резкостью ударил, что, когда Рагнар увернулся, враг с хрустом пронзил себе сердце. Он с удивлением глянул сначала на него, следом на рукоять и темное пятно под грудью. Вытащив нож, кровь хлынула на траву, делая ее цвета ржавчины. С жалостью глянув на мертвого глупца, Рагнар ушел через нижние врата, второй рот змея, отворившийся милостью небес.
Отбор закончился на закате, и выжившие выстроились в два отряда, наглядно демонстрирую разделение Орды на мертвых и живых. Сотни псов в черных латах с длинными мечами, эфесы которых были сделаны из кристаллов, гордо высились на постаменте, показывая толику силы Белой Орды – десятую часть легиона. Два знамени с золотой звездой трепетались на прохладном ветру позади вождя.
- Жизнь всяка лишена легкости, - громогласно говорил Тан Гора. – Любой путь требует от вас выдержки и совершенства духа, большого ума и такого же сердца. Воин идет стезей смерти, ясно понимая тщетность Пустоты, куда навечно ушла его душа, тем не менее его любовь в Орде столь же необходима, как и шамана, который рискнул жизнью ради бесконечной любви и планов Бога. Обе категории – есть Единый Дух Орды, что работает до идеала ради Нас. Каждый – есть зерцало другого, сердце его ума. Мы – Орда! – прогремел Тан под приветственные крики псов. – Мы – Орда! - разносились тысячи голосов.
Кровавая жатва тоже закончилась пиром, однако его Рагнар вместе с друзьями решили пропустить. Невелика важность: Орда не празднует жатву, только поздравляет выживших. Дом Вождей представлял из себя здание в виде головы рогатого демона, с восемью лицами, что высунули длинные извивающиеся языки. Рубиновые глаза горели битвой и излучи огненную энергию. Пронзительный взгляд у этого демона, словно он ищет слабость в твоей душе, дабы сожрать ее без остатка и утащить в Ад на веки вечные. Они прошли в открытую дверь по агатовой дорожке. Тан Гор восседал на троне черепов разной масти – малых, больших, черных, бордовых, голубых, с пустыми горящими глазницами, кои смотрели на восемь сторон света. Огромный пес с золотой шерсткой, приятным гладким лицом, великанской грудью и плоским гранитным животом. Его взгляд ввергал в ужас, а душа испускала убийственную и повелительную ауру. Командир стоящий перед вождем совсем скукожился со страха, еле выдерживая взор Тана.
- Это тобой третья проигранная битва. По мне ты обычный вояка. Но дам тебе еще шанс, выслужить вновь до сего звания, и сможешь снова повести свой отряд. И все же буде ты проиграешь в четвертый раз – останешься простым воякой до конца времен. Свободен!
Офицер поблагодарил и пошел прочь, не поднимая взгляд от пола. Эльф у стены отделился от яркого света лампы и подбежал к этому слабаку, взяв его под локоть. “Да, ничтожество, зато знаешь, какой у него? Ты тоже можешь заглянуть на огонек. Впятером веселее!” – послал ему мысль Фронсис, и Рагнар сморщился от отвращения.
- Рагнар! – радостно обнял отец и посмотрел на компанию. Текис тесно обнимал Мерек и жался к нему сзади, Айк шутил с Таном, а вот Мелес совсем поникала из-за Чарода. – Не все вернулись. Один стал убийцей, - подчеркнуто сказал Тан. – Богу жаль мертвых. У меня сердце разрывается: нравились мне твои друзья. Не грусти, Мелес, Чарод может прожить неплохую жизнь. Понимаю твое отношение ко мне и прочим убийцам. Гады, пожирающие Бога изнутри – прости уж нас, судьба такова.
- Неправда! – чуть ли не крича ответил он. – Могли все сдаться!
- Нам нужны солдаты, Мелес.
- Идиоты, из-за вас Мир погибнет!
- Да, - подтвердил женский голос.
Вперед вышли офицер в латах и полуобнаженный шаман. Пес с откусанной щекой молча приказал Чароду идти с ним, а женщина расплылась в улыбке. С сердцевидным личиком, высокой грудью и золотыми письменами, доходящими до места деторождения. На шее пульсировал серый кулон.
- Я - Мирта. Буду вашим путеводителем по измерениям Мироздания, - прощебетала она. – Я знаю ваши имена. Прошу вас последовать за мной в Чертоги Знаний, - и Мирта молча пошла, виляя бедрами.
- Ты останься, Рагнар. Потом подойдешь. Вы же не против, Мирта?
- Разумеется.
- Я рад, что ты не будешь гореть в Аду из-за Законов Орды, - снова обнял его отец. – Не стану отнимать у тебя много времени. Хотел сообщить, что Белая Орда, я и другие вожди, единогласно решили дать ответ Миру. Пятьдесят легионов, вооруженный посохами, жезлами, энергетическими мечами, топорами и адскими пушками. Миллион солдат, что дадут весьма пространный ответ Миру за всю ту боль, что причинили нам. – Тан как-то обмяк. – Может, я погибну в этой войне. Хотелось бы запомнить тебя таким, какой есть – сильным в меня и мудрым в мать, а душой – в Бога. Уверен, Создатель даровал тебе великую судьбу. Станешь новым верховным жрецом. Можешь идти, вечером хочу поговорить с тобой о жизни, какой была у меня. Завтра я поведу Орду.
“Погибнешь не только ты и сотни тысяч псов”, - бесстрастно подумал Рагнар. – “Еще и миллионы других видов. А эта река крови станет той чертой, что укажет на среднюю стрелку часов, и колокол пробьет уже по всем душам”.

Новый фанфик от ещё неизвестного автора Теория радужного взрыва, читайте и оценивайте. Можете постить на других сайтах, только указывайте автора.

Новогоднее солнышко

Приветствую.

Ну что, пришла пора праздновать? Как бы мне ни говорили пилить десятки и сотни скетчей во имя практики, я не могу оставить вас без новогодней зарисовки. И героиней сегодняшней становится одна рыжая и позитивная пони.

Новый год уже совсем на носу, а это значит, что настала пора праздничного волшебства, исполнения желаний, тёплых поздравлений, и, конечно же, долгожданных подарков! Больше всего этот праздник ждут жеребята, чаще всего именно в эту ночь под красиво украшенной ёлочкой исполняются самые сокровенные желания. Ну кто не любит Новый год?
Вот и одна понивилльская травница, под именем Смайлинг Сан, с особым трепетом ждёт наступления этого праздника. Сама она подарки получать не любит, так как считает потом себя должницей, а вот радовать окружающих, даря им подарки и своё солнечное тепло… вот это как раз для рыженькой поньки! За полгода до праздника она ставит на прилавке своего травяного магазинчика баночку-копилку, в которой любой желающий может оставить пару монеток, да и сама травница со своей небольшой выручки обязательно кидает какую-нибудь денежку. Все эти деньги она потом направляет на подарки для понивилльских жеребят. Немного загодя до праздника пони направляется в путешествие по кондитерским, магазинам подарков и игрушек, и там помаленьку покупает разномастные презенты, удивительно, но зная цели альтруистичной пони, продавцы оказываются щедры на скидки и подарки для травницы. Ей очень нравится упаковывать вещи в подарочную тару, рисовать и писать максимально красивым для земнопони почерком открытки, а также смешивать разные вкусняшки в мешочках, чтобы получать сладкие подарки. Всё это добро она собирает в большом красном мешке, который возит потом на целой двухколёсной повозке — иначе такую массу вкусняшек попросту не утащить!
И вот наступает сокровенная ночь: поняшка меняет свою будничную одежду на праздничную шубку, чулочки и колпак, запрягается в повозку и идёт на главную площадь Понивилля, к городской ратуше. Там каждый год пони устраивают большое празднество с красиво наряженной ёлкой, водят вокруг неё хороводы, поют песенки, а жеребят развлекают сказочные персонажи. Прибытия Смайли жеребята всегда ожидают с особым трепетом: рыжая затейница постарается обеспечить подарочком каждого жеребёнка, кто подойдёт к ней и что-нибудь попросит. Никто не знает, что в подарках, даже сама Смайли, но недовольными от праздничной пони не уходит никто. А в благодарность можно сказать не только «Спасибо», но и обнять травницу, та ведь ни разу не будет против. В такие моменты веснушчатая пони начинает буквально светиться от счастья и согревать окружающих своим искренним теплом, прямо как настоящее солнышко, которого так не хватает в студёную зимнюю пору. Пони невероятно нравится быть полезной и радовать окружающих, для неё это очень эффективный способ избавиться напрочь от тоски одиночества, и просто предлог побыть немножко счастливей, чем обычно.

Глава двадцать первая: Судьба Великой Орды

Полная луна безразлично взирала на военный отряд тысячами тысяч глаз. Ветер тихо выл, обдавая холодом, костер слабо трещал, звери рычали, стылая клетка обжигала льдом, ошейник больно теснил горло. Холодный металл отнимал силу, волю и сон: на таком твердом полу трудно спать, а сплав лишал магии, что сказывалось на разуме. Луна совсем недавно исцелилась от болезни, и вот опять – калека снаружи и внутри. Всего лишь одна ошибка убила красоту ночи. Раньше Луна сияла, подобно холодному солнцу, лицо, как у изящной ледяной фигуры, крылья простирались от горизонта до горизонта мириадами звезд, подобно гриве, застилающей умы грезами сна. Короли и принцы со всего Мира предлагали сердце, поклоняясь ее красоте, а ученые хвалили ее знания о магии.
Магия – энергия, создающая Мир, - и ее понимание есть знание о мироустройстве. Каждый творит его, куя себя, но маги кузнецы иного рода, могущие силой мысли изменить пространство. Даже один маг способен оставить такой след в истории, что затмит деяния тысяч простых пони. Что уж говорить про аликорна, чья энергия в силах покорить Мир. Рождение такого – есть рождение Совершенства и восход звезды, что осветит историю сердцем. Оно, как крылья: одно направляет, второе решает. На одном не летают: если испорчено первое, то дорога скрыта черным туманом, коли второе, то жизнь теряется в лесу. Ее собственная потерялась в черном-пречерном, когда многие годы зависти и злобы свели Луну с ума. “Не дышишь”, - помнился ей вкрадчивый голос той давней ночи. – “Мир накрылся луной, солнце зашло под него, но звезды уходят. Движения нет, скоро и она начнет убывать, тогда все накроется темным саваном. Правления нет. Попробуй дышать ты”. Хаос в Мире и проблемы Селестии сподвигли Луну сковать Королевство, дабы закончить навечно войну. Основная причина, на которой зиждутся ее дальнейшие годы лжи и злодеяний. Отказ сестры объединять всех таким способом привел ее к необходимости вывести из игры соперницу и к долгому одиночеству с голосом в голове. Бесконечно спокойный, отзывчивый и непоколебимо твердый – таким показался Лунный дракон. Его решимость пойти на многие жертвы не страшила ее, однако убить сестру даже ради Мира Луна не смогла – без ее смеха, утренних песен, поддержки, любви она не видела смысла в жизни. Ей пришлось оставить друга в цепях и самой надеть вериги.
Полон – разница в суждениях, анархия разума, ведомого хаосом мнений. Не понимание другого, как те вериги, что надела сестра, лишают возможности летать. Только единое целеполагание дает абсолютную свободу, и Мир очень далек от просторов небес, имея разное мировоззрение. Некоторые копнули даже глубже, вырыв могилу для магии. Орда псов войны, живущих по диким законам, из-за невозможности ее использовать пришли к выводу уничтожить. Искоренить саму суть Мира.
Псы давно ведут с ней войну, но только недавно созвали все племена, собрав Великую Орду. Белая, несущая свою гармонию жизни и смерти, Алмазная, богатейшая из всех и соперничающая с драконами, Дикая, сеющая хаос и бессмысленную погибель всему, и сотня мелких кланов, разбросанных по Миру. Есть еще Королевство, граничащее с Западной Империей Грифонов, ушедшее от старых кровавых укладов в дружественное с другими государство. Несогласие вступать в Иго сделало их в глазах прочих псов предателями. Потому началом Мировой войны послужит нападение на Королевство.
Эрнар поведал еще много чего Неону и Луне, пока они ели орехи, кровяную колбасу и пили густой эль. Всю дорогую он трещал с Неоном, расспрашивая о Земле, и ней, вызнавая о магии. Любопытный пес, интересующийся мироустройством, но чересчур уж болтливый. Командир Сверр будто не обращал на интересы подчиненного, только зубами скрежетал до того, как бы не сломал их. На вопрос, почему он не решиться покинуть племя и заняться учением, ответил: “Узами связан”. “Они-то и делают Орду столь крепкой”, - гордо добавил проходивший мимо пес. Или заковывают сердца в цепи, тянущие от тяжести крови вниз. Узы Луны с Селестией созданы на взаимной любви к порядку, творению магии и дружбе.
Они покончили с трапезой, и Эрнар напомнил, что завтра к полудню отряд доберется до ставки конунга. Луна поморщилась, представляя, как Вестар и прочие псы будут глумиться, поминая Кошмар. Неон не заговаривал о том времени, и она тему не поднимала, однако по взгляду видела любопытство. “И как порождение магии она могла бы нести благо и смыть свое имя Кошмар”, - заступился он, несмотря на угрозу смерти. Малость, но приятно. Кир сделал, конечно, гораздо больше и привлекал боле. Неон же казался человек обыденным, таким, коим не станет искать приключений, и скучно-одиноким. Ей бы хотелось в мужья жеребца благородного, твердого, знатока магии и верного делом сердцу. Неон привлекал разве что телом иного вида, а она женщиной такого рода не была никогда.
Любовь – связующая нить сердца, движущаяся согласно полету крыльев. Единое древо знаний, выросшее стремлением понять Мир – чем ближе к образцу, тем плода с ним связь теснее. Сердце, единое в любви, может иметь бесчисленное множество крыльев. Луна желала бы найти такие же пары крыльев, как Селестия и Твайлват, и познавать Мироздание вместе.
Полбеды, что замужество с Вестаром лишало его изучения, но плен мог отнять и жизнь. Деяния Луны в Век Скорби почти стерлись историей, оставив затягивающиеся малые раны. Однако некоторые еще кровоточили: в то ужасное время из-за повадков псов она решила дать им острастку жизни. “Война стала для вашего вида пищей ума, текущего кровью жизни из сердца Древа Гармонии. А творение адское пламя в нем”, - пророкотал голос Кошмара над головой Великой Орды, и гиена огненная разверзлась в ней, пожирая бегущих от ужаса псов. Урок послужил для них хорошим пониманием, что мир в любви живет. Племена разделились и после долгих скитаний осели, основав государства. Тот ужас томил их умы в долгих годах перемирия, пока не воскрес древний закон, возродившись Дикой Ордой. Кошмар стал причиной многовековой ненависти псов, и ее не удивляли их презирающие, озлобленные, кровожадные взгляды.
Они склабились, рычали, плевались проклятьями и потрясали оружием, пока отряд, охраняющий клетку пробирался через толпу. Из тысяч шатровСверр не хотел, чтобы о Луне узнали, потому накрыл тюрьму плотным холстом. Похоже, некто в отряде жаждет ее смерти больше, чем страшится собственной. Командир продумал такой исход, и им навстречу подоспели элитные воины, закованные в латы, с большими щитами и двуручными мечами. Прорубив дорогу отряду, он двинулся как можно скорее к павильону конунга, расписанному золотой листвой в огне. Знамя горящего серого древа с падающей золотой листвой реяло над десятками тысяч шатров, призывая к войне.
Внутри сидели на мягких подушках, ели кровяное мясо, пили кумыс и смеялись вожди. Вестар, здоровый черный пес с темными глазами и шрамом на груди, держал в руках курительную трубку, готовясь закурить. Данжуур, тощий, золотошерстномый, остролицый, одетый в золотые одежды, увешанные драгоценными камнями, еле сдерживал в легких дым. Визэр в зеленых и голубых одеждах с отсеченным ухом и Сигрид, нагая женщина с розовыми татуировками на золотом теле улыбались пришельцу. Похожий на человек общим видом, только гораздо стройнее, привлекательнее, с гладкой, как начищенная зеркальная поверхность, серой кожей, тонкими ручками и ножками и лицом, как маска лишенной чувств женщины. Он рассказывал о неизвестном Мире, видно, не замечая густого приторного дыма, хотя даже слуга, доящий паука, в проветриваемом углу от него морщился.
- Выйди, эльф, ненадолго. И ты, Педер, тоже вместе с двуногим пленником, только присмотри за ним, - сказал Вестар, слуга с пришельцем покинули шатер. - С какими вестями? - бросил он, будто не обращая внимания на Луну, и все смолкли.
- Разослал волков по землям грифонов грызть овец и ястребов узнать, что толкуют пташки. Голдстори Грей, наслушавшись бредней старика о любви, отправился в Эквестрию создать ее союз. Если получится, лорд Петух с курятником не зайдут в битве с стыла. Впрочем армию Голдстори собрал и может даже оказать помощь Королевству.
- Задача не берилл - алмаз, - засмеялся Золотой Хан, пыхнув еще трубочку.
- Королевство выставило мощный магический щит на наши копья. Какое-то сильное заклинание, - пояснил Вестар.
- Большие потери, - огорчился Визэр.
- Но мы сильнее! – показала кулак Сигрид. – Скоро подоспеет Тан Гор и прочие, и вместе мы сумеем сломить весь Мир!
- Союз с Эквестрией обойдется в любом случае – крайне дорого, - произнес Визэр. – Даже один аликорн, как целая армия, а у них еще двое, - обнажил зубы он.
- Что за существо рядом с принцессой? Обладает магией? – спросил Вестар.
- Человек, - ответил Сверр. – Отданный моему воину раб. Магией не владеет.
Вестар подошел к Луне, взял за лицо, повертел, осматривая, подошел сзади и приподнял хвост. Краска тут же выпала, и она потупила взор. Конунг нагло засунул пальцы в ее щель.
- Тугая и влажная, - вытащил пальцы он и понюхал. – Приятный запах. – Шлепнул по крупу. – И задница, что надо. Да вот крыло… Калека – какая мерзость!
Вестар сел обратно на подушки.
- Предлагаю ей ад: накормить травой, что использует Белые шаманы, и поджарить на мелком пару, - сказал Везэр.
- Не возьмешь – дай попользоваться мне и сыновьям, потом можно делать с ней, что угодно, - попросил Данжуур.
- Я тоже хочу трахнуть суку, - облизнулась Сигрид, поводив пальцами в ее щели.
- Я вас обеих трахну! – заржал Вестар, хлопнув по ляжке. – Готовься, принцесса, будем тебя переть, пока молодость не выйдет.
Сигрид в намек просунула целую ладонь и вернулась к трубке.
- Свадьбу сыграем, - облизнула она пальцы, вымазанные в соку.
- Когда Тан Гор прибудет и другие вожди. Отведи ее прихорошиться, Сверр, и присматривай в оба глаза, - приказал конунг. И скажи троице, что могут заходить.
Сверр вместе с элитными воинами отвел Луну к большому голубому шатру, возле которого стояли штабеля бочек с водой и печки для нагрева. Он провел ее внутрь, где золотой свет ламп, освещал золотое убранство. Дорогие зеркала из страны драконов, украшенные искусной резьбой, мебель из серого древа, стоящего баснословную цену, огромная, словно озеро, ванная из золота высшей пробы, с инкрустацией дорогих каменьев. Словно не в купальню зашли, а в пещеру дракона.
Слуги натаскали горячей воды, добавили масла и принялись отскребывать многодневную грязь. Мысли Луны витали в тумане о браке… Вестар и Сигрид при всех ее облапали, как оценщики рабынь, и заявили, что всю жизнь она будет существовать, как последняя шлюха. Луну даже не удивит, если такой муж отдаст ее всей Орде. Еще и Неон попал, пусть и по своей глупости, однако все же из-за нее угодил к столь жестоким выродкам. Благо, его защитит Эрнар, коей показался ей доброго нрава. Но кто бы защитил саму Луну? Она вздрогнула, когда слуги прикоснулись к сокровенному месту. Вымав чище чистого, они отвели ее в комнату, где были статуи обнаженных мужчин и женщин, занимающихся любовью. Как видно, здесь конунг занимается соитием с любовницами между купаниями, если надоедает там.
Прихорошив Луну, служанки надели на нее ожерелье с сетью крупных звездчатых сапфиров, золотые серьги с голубым топазом и золотой венец с голубыми сапфирами и отвели обратно в шатер вождя. Он стоял, выпятив мощную грудь, и щерил острые зубы в улыбке, с интересом и ожесточенностью взирая на Эрнара. Тот гордо противостоял ему, не отводя от глаз вождя взгляд.
- Вызов в такое время? – сказал вождь.
- Я и принцессу забираю, - указал он на нее.
- Неужто? – усмехнулся Вестар.
– Пусть пока живет в нейтральном шатре, охраняемом твоими и моими воинами, - добавил Эрнар.
– Не ты ли, чужак, надоумил Эрнара Умного, сына конунга Бьорна Могучего? – зло глянул на него конунг.
- С чего бы? – просто ответил эльф и послал Луне мысль: “Завтра ранним утром ждите меня. Спасу тебя и подопечного”
- Выметайся! – тут же рыкнул Вестар, и пришелец удалился. – А ты, Эрнар, готовься к смертельному поединку на кровавой заре. Сразимся за право нести знамя, указывающее путь тысячам душ, за право владеть мечом Предков, коим вождь убивает врагов – за право вести Орду!
На рассвете Фронсис, Неон и Луна покинули Великую Орду, оставив ее судьбу в руках победителя.