Velvet Remedy

— Привет, дорогая, — начала Вельвет. — Твоя мать...

— ОБОЖЕМОЙ!!! — кобылка вскочила, визжа от восторга. Затем так же быстро она поднесла копыто ко рту, как будто задыхаясь от ужаса. — О нет! Вы пришли слишком поздно! Я ждала вас весь день, и сейчас мы закрыты! — Слёзы показались на её широко распахнутых глазах.

Вельвет Ремеди отступила на шаг. — О Богини. Мне очень жаль, малышка, но мы не...

Выражение ужаса быстро испарилось, сменяясь широкой улыбкой.

— Ну конечно же вы не! Раз уж мы все рядом! — Она залихватски захихикала, потом выбежала из дома, лихо промчавшись мимо нас, и затем развернулась, внезапно одарив нас угрюмым взглядом. — И всё равно вам нужно было  поторопиться. Тут нынче по ночам всякие гадости творятся! — С этими мрачными заявлениями она завизжала от радости и помчалась в амбар.

Она подняла копыто, чтобы постучать, и в тот же миг дверь распахнулась, обдавая нас тёплым светом. Вельвет моргнула пустому пространству, и затем посмотрела вниз на молоденькую кобылку, стоявшую в дверном проёме.

Она была розовой. Кричаще розовой! Она была чудным образом похожа на пони с гигантского рекламного щита, только гораздо, гораздо (гораздо!) меньше. И младше. Очень несовершенно, но похоже. Сложно было сказать на свету, но что-то с ней было не так. Сперва мои глаза остановились на грубом шраме на её голове, как будто она упала и ударилась ею, возможно на большой скорости, и очень сильно поцарапалась. Сперва мне пришло в голову, что она спрыгнула с крыши амбара. Пыталась летать? Мои глаза скользнули по её бокам в поисках крыльев, но она была обычной земной пони. А затем мои глаза разглядели, что у нее был пустой круп. Она была молодой, но не очень. В холке она была на голову ниже меня. Я знала, каково это — жаждать получить кьютимарку, которая никак не проявляется; моё сердце было тронуто ею. Она ждала, ждала даже дольше, чем я сама, и всё ещё ждала... нет, подождите-ка.

Эта неправильность... Ко мне пришло понимание. (Если бы я всё ещё была под действием Минталок, я бы это поняла сразу же!) Это был на самом деле не её цвет шерсти.

Она покрасила себя в розовый!

Я оглянулась на Каламити и Вельвет Ремеди. По выражению их лиц было понятно, что они тоже поняли, и им это не нравилось.

В сгущающейся темноте мы подошли к ферме, которая выглядела по большей части целой — пусть на полях не было животных, но из дымохода вихрями поднимался дым, в некоторых окнах приглашающе горели огни, а через щели в дверях силосной башни сочился свет. Нас снова было трое, Наблюдатель пропал с резким щелчком и был замещён не обращающим на нас внимания спрайт-ботом, играющим свою дребезжащую патриотическую музыку. Каламити недоверчиво поглядывал на него, пока тот не потерялся из виду.

На одну из трёх досок, торчащих в ряд из земли на границе пастбища, уселся ворон. Последняя из досок была меньше других и кривой. Последние следы изгороди, предположила я.

Быстро, но осторожно мы спустились со скалистого холма и прошли рысцой через обсыпанные камнями поля. Нам требовались место для ночлега, еда и, если возможно, медикаменты. Этот дом был буквально ниспослан нам Селестией... при условии, что жители дома не собирались нас подстрелить за пересечение границ их владений. Слепо полагаться на гостеприимство незнакомцев в Эквестрийской Пустоши было неблагоразумно.

Ржавая ветряная мельница, лишённая двух третей своих крыльев, заскрипела нам вслед.

— Может быть, это не шибко хорошая идея?.. — начала было я. То, что тут не было никаких ужасных граффити, не означало, что это место не полно рейдеров.

Вельвет Ремеди шагала позади меня.

— Литлпип, ну в самом-то деле, нельзя же быть такой угрюмой...

В то мгновенье, когда я вышла, я поняла, что вляпалась. Несколько работорговцев с привязанными к сёдлам фонарями стояли рядом с трупом этого ублюдочного огнемётчика, которого я завалила. Мои последние действия не остались незамеченными. Четверо пони, облачённые в лёгкую броню, развернулись и поскакали к центральному амбару. Я вжалась в стену. Вот-вот должна была подняться тревога!

Одиночный выстрел пронзил грозу, и бегущий впереди всех пони повалился от двух пулевых ранений. Двое из трёх скакунов остановились, проскользив по грязи, и юркнули в укрытие, пытаясь засечь нападающего. Третий продолжал бежать. Он почти добежал до ангара — так близко, что амбарная дверь заляпалась кровью, когда Каламити подстрелил его.

Остальные четверо, бронированные посерьёзней, засекли Каламити во время его последнего пике и открыли по нему пальбу. Но пегас был быстр, а вокруг темно... кроме того, пока меня не особо впечатляла точность стрельбы работорговцев. Я обрадовалась и совершенно не удивилась тому, что град автоматных очередей, выпущенных в Каламити, ушёл в пустоту.

Сейчас же эта четвёрка, сработавшись, направлялась к амбару, прикрывая друг друга. Отрезав Каламити любые безопасные пути, чтоб подобраться. Не мешкая, я сбежала по помосту к одной из старых, полуразвалившихся деревянных построек, окружавших мега-амбар. Дробовик был перезаряжен и в полной готовности. Дверь была заперта.

В спешке я уронила пару заколок и почти сломала отвёртку. Хитрый замок никак не поддавался, и каждая неудача всё больше раздражала меня. Я отчаянно хотела съесть ещё одну Минталку, желательно Праздничную.

Заколка сломалась.

Позади меня шум из центрального амбара резко изменился. Пение прекратилось. И пьяные вопли сменились властными выкриками.

В отчаянии вытащив ещё одну заколку, я попыталась снова. Я слышала, как двери амбара разошлись в стороны, и пониубивственные работорговцы вырвались в грозу с криками, полными жажды крови, насилия и смерти. Это вогнало меня в ступор, как удар под дых, ведь весь этот яд был адресован мне. Если бы работорговцы меня поймали, то моим единственным желанием было бы оказаться мёртвой пони.

Замок наконец поддался. Я без промедления скользнула внутрь.

На повороте поезд опасно заскрежетал, заставляя нас опомниться. Вельвет посмотрела на нас и спросила с тревогой:

— Никто из вас, случаем, не думает тоже, что мы едем слишком быстро? Как этот ваш поезд замедлить?

— Мы используем тормоза.

— И где же они?

— В тормозном вагоне.

Уши Вельвет поникли. Она уставилась на Каламити.

— Тормозной вагон? Большой красный вагон, который ты только что отцепил, не так ли?

Я почувствовала прилив паники.

Каламити поморщился.

— Агась. Знаешь, а это объясняет, почему тягловый пони на меня так посмотрел.

— Я начинаю понимать, как ты получил своё имя, — Вельвет сказала наотрез.