принц голубая кровь

Добрый пониед.

Один пьянчуга как-то раз у леса погулял,

И в ту же ночь в лесу он страшном шаг-два и пропал,

Сражённый хмелем пал в кусты и долго, крепко спал,

А как проснулся прошептал - "Куда же я попал?"

Вокруг обрубки мяса, кости и тела поней,

В лесу этом растений нет, нет маленьких зверей,

Одна изба старинная и свет в окне горит,

А за окном увидел он, как стол с едой стоит,

И сказал тогда жеребчик - "Сказки это бред..."

Поймав его на слове я добавил - "Монстров нет!"

Тот подпрыгнул, чуть не помер, в страхе задрожал.

"Не бойся, милый" - говорю я - "ты уже пропал."

"Неподалёку жили пони, вот только всех я съел,

Я деловой, ты не поверишь, ах как же много дел.

Теперь вас сразу есть нельзя, я дважды отравился,

И ядовитой вашей крови на всю жизнь напился.

С вампиром дружба здесь нужна, но помер тот случайно,

Все зубы выбил он себе о мой кулак нечаянно.

Не смог он сразу помереть и в том же и ошибся,

Он на дубину налетел и лоб его расшибся.

Я друга кушать не решился, но к нежности был падок,

И хоть вампир - холодный гад, а шкуркой очень мягок,

Теперь один я здесь живу, я добрый пониед,

Ты неспроста ко мне забрёл, дружище на обед.

Нам будет скучно - это факт, но знаю я приём,

Чем нам с тобой заняться, только нам с тобой вдвоём,

С тобою будем делать мы туда-сюда, прыг-скок,

Я пони выиграть в чехарду пока ещё не смог.

С тобою поиграть, поверь, я буду очень рад,

Ты только не смущайся, если вдруг услышишь мат.

Да, я могу обматерить, ведь мы не идеальны,

И очень трудно не упасть, когда живёшь на грани,

Я страшно голоден, но мне кусок не лезет в горло,

Поэтому ты будешь здесь совсем-совсем недолго,

Как я кривляюсь и мычу, не обращай внимания,

Я от тебя за жизнь прошу лишь одного старания.

К Дискорду забеги, скажи, его мол старый друг,

Которого считал он мёртвым сегодня умер вдруг,

Что раньше пониеда помер даже сам вампир,

Что в честь того события ему я сделал пир.

Скажи ему, он проиграл, пора сдержать пари,

Скажи мол всё, что на столе ты старый гад сожри,

А если спросит про контракт, то пусть осмотрит мой

Труп бледный, бездыханный и повернёт спиной,

На ней условия клеймом, он сам их выжигал,

Скажи пожалуйста ему, что он гад проиграл.

Над его рожей очумевшей я бы посмеялся.

А ну стоять! Ну ты чего? Уже бежать собрался?

А как же милая игра? Ведь мы договорились.

Я тебе жизнь, ты мне услугу, иль правила сменились?

Либо игра, либо Дискорд? Что ж выбрать? Это может?!

Повеселимся так с тобой, что день ходить не сможем!

Но ты тогда умрёшь со мной, зачахнешь в этом доме,

Так веселиться не хочу, так что иди на волю."

Как вышел жеребец из дома, дверь за ним закрылась,

А потом и дом, и лес, всё в мареве расплылось,

И очнулся жеребец снова под кустом,

И увидел в двух шагах родненький свой дом,

"Ох, как же голова болит, что ж со мной случилось?

Я наверно, перепил, мне всё это приснилось..."

P.S. - Рисунок не мой и скорее всего уже был.

The Worst Loss by Metal-Kitty

Страшная сказка о единороге и зачарованном свитке.

Сказать по правде — я в пророчества не верил,
Пока в копыта не попался ветхий свиток,
Его хозяин бывший очень сильно бредил
И повторял, что буквы все ему в убыток.

Он говорил «клочок бумаги проклят»,
А я не верил и забрал его себе,
Я отвернулся и услышал мерзкий шёпот,
А повернулся, деда не было нигде.

Придя домой я принялся его читать
И удивился — свиток был совсем пустой.
Меня желанием накрыло написать
Один стишок на свитке и другой.

В тумане разума с рассветом
Под елью кровь была пролита,
Холодным днём чужого лета
В болоте вязнут три копыта.

Мелькнула мысль — «Что за бред?»
И лёг я спать с холодным сердцем,
На день на следующий, в обед
В мой милый дом открылась дверца

И на пороге с сумкой толстой
Стоял, печалился лесник,
Меня копьём пронзил взгляд острый,
Его печалью я проник.

Мы сели, выпили немного,
Он встал, собравшись уходить,
Но замер, рявкнув на пороге — 
«Хорош ты с этим злом шутить».

Он вышел, за собою дверь закрыв,
И вспомнил я про свиток странный,
И снова взгляд в него зарыв,
Я убедил себя — «Я главный».

На небе солнышко сверкает,
Слепя случайно нос задравших,
И лихорадочно икает,
В святом саду цветок сорвавший.

Ну вот теперь уже хоть что-то,
Уже какой-то реализм,
А то копыто, три болота,
Ну натуральный дебилизм.

Я лёг в кровать спокойно, тихо,
Вдруг зазвенело в голове,
Настало утро, фельдшер лихо
Пробрался утром в дом ко мне

И говорит — «У нас беда,
Вокруг творится чёрти что»
И что за два последних дня
Здесь не спасли ни одного.

Ну что же, я развёл ногами,
Недоумённо говоря — 
«Быть может были все врагами?»
В себе секретик затая.

Как он ушёл, писал я снова,
О чём то, сам не помню, чём,
Но после каждой буквы, слова,
Мой проклинали милый дом,

И жаловались, будто всё, что я пишу сбывается,
Что за моей спиной нависла тень и злобно улыбается.

А я не видел эту тень, она напала со спины,
И в том, что свиток написал, простите нет моей вины.

Я помню стих последний тот, что напророчил мою смерть,
А предсказания сбылись, ты хочешь верь, а хочешь нет.

Посеявший в посёлке плач,
Казнивший сам себя пером
Пророк, писатель и палач
В одном лице. Сожжённый дом.