с распущенными волосами

Я как то уже делал посты про вырвиглазный официальный мерчендайз, но это друзья мои просто не в какие ворота...
Маразм крепчал...

С наступающим)
Кто увидит, тот попадет в Эевестрию в 2013)

Небольшой выпуск под номером четыре.
Всем добра! всем весна!

В альтернативной вселенной Радуга была подбита на гонке в Клаудсдейле. Она упала на землю. Одно крыло было сломано, до такой степени, что оно никогда больше не восстановится. Звуковая Радуга никогда не происходила. Но что же с магией дружбы? Элементами? Что с их судьбами? Их знаками отличия?

Ну...вот вам такой вариант развития событий.

Флаттершай-
После приземления в лесу, она завоевала доверие зверей. Она никогда не понимала их так хорошо, как могла бы. Она стала дикой пони. Она живет в Вечнозеленом лесу отшельницей. Другие пони боятся ее до смерти. Она живет за счет растений и своего дикарского образа жизни. Она не говорит и считается пропавшей без вести с того рокового дня гонки.

Сумеречная Искорка/Твайлайт Спаркл-
Провалив экзамен на глазах у принцессы было самым худшим в ее жизни. Принцесса, дает ей работу учителя в детском саду. Жалея о том ужасном дне, она вымещает свой гнев на своих учеников. На данный момент пребывает в Кантерлоте в частной школе, где она один из лучших учителей, но так же и самая строгая. Она очень отстраненная пони. У нее нет друзей и она не желает их заводить в ближайшее время.

Эпплджек-
После ночи размышлений, она решила остаться с тетей и дядей. Они вырастили ее настоящей леди. Она редко видит свою родню, но ее это не особо волнует. Она пони высшего класса. В ее глазах читается гордость, но ей ненавистно отсутствие у нее метки. Это ее единственный недостаток. Во всяком случае, она сама так говорит. Она живет в Мэйнхеттене со своими дядей и тетей.

Рарити-
Она пялилась на камень днями и ночами. Спектакли намечались и проходили. Ее одноклассники злились на нее, за то, что она не делала костюмы. Она оставила попытки стать модельером, потому никто не оставался доволен ее работой. Она занялась волосами и ей это понравилось. Она стала известной стилисткой, и очень хорошей. Она живет в Понивиле.

Пинкамина Диана Пай-
Она пропустила все свое детство, работая на ферме камней, ни разу не усмехнувшись или засмеявшись. Она хотела двигаться дальше, но не знала, что ей делать со своей жизнью. Родители предложили ей заняться делами каменной фермы, и она согласилась. Теперь она главный фермер на ферме камней. Она запустила маленький бизнес по продаже камней. Пока все идет не очень хорошо. Она проживает в Понивиле.

Радуга-
После своего рокового падения, она больше не могла жить в Клаудсдейле. Ее семья просилась с ней в очень юном возрасте, и ее удочерила приемная семья, но в одной семье она долго не задерживалась, будучи не в состоянии создать крепкие узы с любым из них. Спустя некоторое время она была уже сама по себе. У нее никогда не было друзей, от ее хождений вокруг да около, и она стала очень грустной пони. Она живет в Понивиле. У нее до сих пор имеются молниеобразные шрамы на обоих сторонах ее тела, там где раньше были крылья. Она больше не пегас, но и не земная пони, и она не знает чем ей заполнить свою жизнь.

Рост Эквестрийских поней по сравнению с человеком.

Ну, сейчас кто-то огребет...

Глава семнадцатая: Суд

Тронный зал оглашала тревожная тишь. Пэры на высоких галереях попивали вино, переглядывались и давали тайные знаки. Стражники с алебардами перекрещивали все доступные выходы и из прорези полного шлема сурово взирали как на верных лордов, так и на провинившегося. Голый, грязный, в ранах и истощенный, он сломил голову в покаянии перед высшей властью и дух под тяжестью стальных вериг. А Король на высоком золотом троне возвышался над подданными и взглядом пронзал с железной справедливостью виновного лорда.
Время суда текло, как в алмазных часах, каждый миг коих равен многим годам, и герцог Франсуа де Маркиз с нескрываемым страхом ожидал смертельного приговора. И когда Джон Грей наконец-то молвил ему Слово, несчастный вздрогнул всей душой, направив взгляд к небу.
- Несправедливость, - сухо сказал Король, закрыв рескрипт. Кто-то едва слышно хихикнул, будто насмехаясь над отнятым Правом. – Одно слово полностью описывает твое правление в Радужных землях. Как объяснишь свое Право?
Франсуа сморгнул слезы и дрожащим голосом повел:
- Необходимость для большого дела. Война требует огромных ресурсов для создания оружия и еще большее для применения. Если первое можно забрать у мертвеца, то второе – дар Бога. Жертвенность Его неотъемлемая часть. Для Большего! Я взял на себя эти души, забрал их время. И Королевство получило в дар Щит, что оградит нас от Орды Псов!
Слезы набежали в его глаза.
- Сто тысяч простых в расход и сто порядковых в ад.
- Их миллионы, - разрыдался он, понимая тяжесть грехов.
- Ты убил душу, которая родила твою. Ты мертв для Бога, - подчеркнуто пророкотал Король, и глаза Франсуа расширились от отчаяния. – Жизнь для тебя не стоит ничего, и я ценить не буду. Завтра в твоей жизни солнце сделает последний оборот – умрешь в абсолютной тьме.
Джон Грей поставил печать на документ, передал верховному судье, велел стражникам увести мертвеца и зачитал новый рескрипт о передаче титула. Брат Франсуа Карл де Маркиз принял сан с широчайшей улыбкой, величайшей подобострастностью и хитрейшим лицедейством. Для его меры ума: “С Неба видно все” – так сказал королевский магистр магии, Фронсис Ляпоинт. Ложь – страшнейший враг знаний, а глупость мать убийства. Дезинформировать несведущего Франсуа легче легкого, а награда – несметные богатства и власть. Но незнание порождает неверие, а отсутствие веры застилает путь к Богу черным туманом.
Когда суд был окончен, Генрих с облегчением попытался покинуть тронный зал, однако стража, словно в рот воды набрала.
- Подожди, - пояснил отец. Тайна – суть незнания. - Думаешь, Карл действительно подставил Фронсуа? – вопросил он, как только они остались наедине.
- Фронсис прочел его мысли.
- Он что, в каждом уме мира? – нахмурился отец.
- Вовремя оказался.
- Вовремя, - недоуменно повторил он. – Когда шел суд над барон Гаем Блустоуном, твой магистр и в его уме побывал. Не стоит ли допросить самого Фронсиса?
- С пристрастием? – холодном осведомился принц.
- Он все равно это любит, - махнул рукой он. – Понимаю, от Бога в высшем порядке, но не настолько же ему может везти! Как объяснить?
- У него спроси.
- “Я не солгу, но и прямо не скажу”, - как-то сказал он мне. Хотя я его король! Только глубокие познания и гибкий длинный язык удерживает его на этом посту. Можешь идти к магистру, я сам разберусь с Карлом де Маркизом, - задумчиво произнес он, и гвардейцы убрали алебарды.
Рассвет перешел в день, сделав погоду светлой и теплой. Горожане высыпались на улицу за покупками, работай, учебой, а жуки целой тучей на трупы, которые повесели на суках крепких деревьев. Прямо перед паучьей фермой эльфа. Экое диво: пришелец иного измерения! Явился к в Алмазное Королевство (единственное в своем роде у псов), как к себе домой: прошел мимо стражи в тронный зал, нагло улыбнулся королю и промолвил: “Я буду учителем вашего народа”. Тогда пэры раскудахтались, но отец проверил его слова делом и в итоге взял в личное окружение. Генрих был тонок, миловиден, с серой шерсткой, лицом на загляденье, но эльф выделялся даже на его фоне – блистая своей красотой, невероятно гибкий, с золотыми губами и глубокими серыми глазами. Фронсис Ляпоинт сидел в мягком кресле и доил большого серого паука. Эльф смотрел с неприязнью, как вешали четвертую жертву, пока тоненькие ручки стимулировали золотоватое вымя. Животное приятно постанывало.
- Самосуд – есть суд над Богом, предостерегает священное писание. Или, будь хоть пара извилин ума, голова сама подскажет, - раздраженно произнес Фронсис. Эльф отвернулся от казни. На женоподобном, лишенном всяких чувств лице растянулась тонкая улыбка. – Приятно тебя видеть, Генрих Грей. Обнял бы, да руки заняты, - проронил он и воткнул правую в прядильное гнездо паука. Животное издало горловой “бр-р-р-р”, и вымя мощными струями подало молоко. Золотистое, тягучее, сладко-солоноватое. – Хочешь?
- Откажусь.
- Артур, подоишь пауков?
- Да, - отозвался крепкий мужчина, ведя вторую корову.
- Каков сегодняшний урок?
- Мы начинаем Творение. Как связаны импульс и инерция, - произнес эльф и вытащил руку. Выплеснулось еще пару стаканов. 
- Движением энергии.
- Расчет времени, - промурлыкал он. – Ширина – движение до уровня, когда столкнутся энергии, и призма даст ей наклон. Это определит силу поступка. Учение Жизни дало его понимание. Матерея очень просто: энергия поступка минус энергия поступка плюс энергия поступка равно – Материя. Время в кубе. – Фронсис жестом начертил его и подкинул, создав горсть земли, из коей проклюнулось семя и вскорости вырос маленький кустик эльфийского жемчуга. Серые ягодки блеснули на солнце. – Попробуй тоже сотворить землю. Ее спектры – кровь и жизнь.
Генрих нарисовал образ в голове и в такт времени оживил план. Магистр неодобрительно посмотрел на оттенок земли.
- Сухо, - причмокнул он. – Не даст всходов, сделай лучше.
Они прозанимались до самого вечера. Земля и камни стали завершением дня. Заслуженный отдых проводили в особняке эльфа. Горница, сделанная из полированного серого минерала, лучилась в ярком свете цветных ламп и отражалась от узоров комнаты. Создавалось ощущение сказки: нет ни крыши, ни стен, ни пола – только серебристое небо, золотое море и океан живой природы. Сок из эльфийского жемчуга делал вечер ярче.
- Ни дня без знаний! Сегодня ты получил пять!
- Не так уж и много.
- Да-а, - улыбнулся Фронсис, - твой ум ярок. Сейчас тебе двадцать, к сорока освоишь материю, а после шестидесяти расширись свой образ. Станешь великаном.
- Насколько широк ваш ум?
- Сто шестьдесят три, - звонко рассмеялся он. – Сорок саморазвивающихся мыслей.
- А вам всего пятьсот, - поздравил Генрих.
- Можно и лучше, - криво улыбнулся эльф. – Но ты, - просиял он, дотронувшись до его руки, - станешь намного лучше. – Золотые белки Фронсиса притягательно сияли, темно серые глаза проникали в душу. Самоцветы на тонких пальчиках переливались радугой. – Титаном, - поцеловал его он.
Язык эльфа обвил его, прошелся сферой во рту.
- Отлично целуетесь, - оценил принц.
Холодное лицедейное лицо завораживало, словно луна в Серые Дни, а гибкая волна тела предвкушала яркое удовольствие.
- Превосходно, хочешь сказать, - поправил поцелуем его он.
Генрих уже спал с ним. Сотню раз. Но Фронсис не хочет серьезных отношений, ссылаясь на бессмысленность оных.
- Зачем мне быть с тобой?
- Чтобы приятно продолжить время, не более, - промурлыкал он, впившись глубоким поцелуем.
Тяжелый топот сапог и перезвон стали разбудили их раньше, чем треск сломанной двери. В комнату ворвались четыре гвардейца в черной броне с серыми крестами на груди и длинными мечами в руках. Впереди шел капитан, держа подмышкой шлем. Длинная челка чуть не закрывала глаза, короткая пасть, острые скулы очерчивают квадрат, глаза горели розовым рассветом – барон Освальд Торн.
- Итак, магистр Фронсис Ляпоинт, не соблаговолите ли вы уделить минутку своему королю?
- Серьезно? – проронил он, надевая штаны.
В серебряном свете эльф выглядел еще более страстно. Капитан прокашлялся в смущении.
- Король настаивает.
На Перекрестке Судеб перед колодцем Душ стоял король со своей свитой. Герцог Артур Сандаэон разглаживал длинные волосы одной рукой, другой жезлом указывал на Запад, где сияло созвездие Крыльев Ангела. Виконт Тирион Сандэон читал в книге о смене эпох. Джон Вотер, здоровяк с золотым сердцем, пил из штофа вино и позевывал. Генерал Браун Турн опирался на серебряный посох, внимательно муштруя одиннадцать томов “О Древних”. Король Джон глядел в небо и словно каялся Богу в грехах. Плащ из легкого шелка трепетал на ветру.
- Сын, - заметил он и посмотрел на осужденного. Франсуа стоял на коленях, свесив голову в колодец, и дрожал от холода и страха, а меч палача нависал над ним. Отвратительный хруст оповестил о кончине грешника. – Эльф желает что-то сказать?
- Правда не является злом, - просто сказал он.
- Она причинила вред мне. Что-то необходимо скрывать.
- Богу безразлично.
Король сжал зубы от раздражения.
- Бог меняет эпоху. Не угодны Ему мы.
- Что вы хотели? Сами провели черту.
- Хотели сделать структуру государства лучше, эффективнее…
- Но проложили путь кровью и надели вериги.
Король устало вздохнул.
- Когда мы принесем порядок, Единство больше никогда не нарушится.
- От ваших действий так или иначе будет инерция. Энергия снизойдет до вас адским огнем, если совсем из ума выживите!
- Кончайте с ним, - махнул рукой Джон, и капитан повел эльфа к колодцу.
- Я бессилен, прости, - сказал ему Генрих.
В ответ Фронсис послал ему поцелуй.
- И это ты называешь судом, - тихо промолвил Генрих, глядя на мертвое тело эльфа. – Ты не можешь учесть все, а так оно и смысла не имеет. Справедливости нет.
- Ее и не будет: я выношу приговор в соответствии с моими планами на мир, - сказал отец. – Мне плевать на твой пацифизм, пора взрослеть. Завтра отправляешься со своим новым учителем, Брауном Турном, на войну с нашими сородичами, и будешь нести мою справедливость. Огнем и мечом по миру. Бог воцариться успеет.
- Но Мир является Богом…